Гончаров и труп актера

– Со двора от жены.
– Уточнил я.
– Говорят у них любовь...

– Ой!
– Как единое брюхо затрясся Клавдий.
– Не смешите меня, парни. Ничего лучшего вы придумать не могли. Вы хоть видели его Джульетту?

– Имели счастье.
– Оскалился Ефимов.
– Чудная девушка.

– Девушка - то она может и не первой свежести, но не тем она пленила Климова. У девушки собственный цех по изготовлению мягкой мебели, который приносит твердый доход. Вот в него - то без памяти и влюблен Евгений Николаевич.

– Зачем это ему, когда у него собственный фонд есть?

– Ну во - первых, чем больше есть, тем больше хочется, а во - вторых, что такое фонд? В общем - то гроши, которые ему, если повезет, удается стащить со стола сытого дяди и за них так или иначе приходится отчитываться, пусть чисто формально, но какая - то ответственность на нем лежит. Это раздражает и нервирует. Другое дело живые деньги цеха. Тут уж за руку тебя никто не схватит. Жри до несварения, потом два пальца и опять жри. А сама Дорофеева ему нужна как зайцу триппер.

– Благодарим вас за содержательный рассказ. Уважаемый Клавдий Борисович, а что вы можете сказать о его дружбе с Комаровыми?
– Наугад блефуя спросил я.

– А что тут можно сказать. Они давние знакомые. Насколько мне известно, вместе работали в Саратове или ещё где - то там...

– То есть дружеские отношения у них сохранялись до последнего дня?

– Можно сказать что так. По крайней мере Климов частенько заглядывал к ним за кулисы. Делал пустяковые презенты, иногда выручал деньгами, в долг разумеется. Не такой человек Женька, чтоб помогать бескорыстно.

– А не возникало ли промеж них каких - то разногласий?

– Если вы имеете ввиду выяснение отношений с применением физической силы, то такого не было, а вот скандальчик по поводу вовремя не отданного долга место имел. Было это с месяц назад, очень тогда Евгений Николаевич гневался.

– Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.

– Ну в деталях я не знаю, разговор шел о какой - то крупной сумме, которую Комаровы брали у Климова ещё полгода назад, как только переехали в наш город.

– Для каких целей они занимали деньги и какую сумму?

– Точно я не знаю, кажется десять тысяч, а нужны они были для того, чтобы обустроить перевод их сына из института в институт. Брали они на полгода, а во вре мя отдать не смогли. Вот тогда - то Климов и начал метать икру. Сначала он просил просто вернуть долг, потом с учетом индексации, потом приплюсовал проценты, а в конце грозился включить "счетчик".

– Хорош друг семьи. И чем все это кончилось?

– Комаровы отдали ему деньги, причем с учетом всех его требований. Получилось что - то около двадцати тысяч.

– Еще лучше!
– Удивленно воскликнул Ефимов.
– Откуда ж они их взяли?

– А вот этого я вам сказать не могу, говорили, что получили наследство, но верится в это с трудом.

– Почему же?
– Въедливо спросил полковник.

– Если бы они ожидали наследства, то об этом бы знал весь театр, а уж Климов и подавно. А тут вдруг сразу, сегодня нет - завтра есть.

– Интересный сикамбр получается, а, Костя? Что скажешь?

– Что тут говорить, тут думать надо. Вы говорите, Климов частенько заглядывал за кулисы? А после скандального инцидента эти посещения прекратились или нет?

– А вот тут есть довольно любопытный момент. Похоже, что после того случая Климов их зауважал бесконечно. Более того, он начал навязчиво и методично ухаживать за Ниной Николаевной, что естественно Виктору понравиться не могло.

– В чем заключались его ухаживания?

– Если Комарова была занята в спектакле одна без Виктора, то он непременно отвозил её вечером домой. Периодически дарил духи и косметику, а уж букет цветов у неё на гримерном столике стоял в обязательном порядке.

– Что скажешь, Костя? Все закручивается сложнее чем мы думали сначала.

– Поживем - увидим. Клавдий Борисович, как на все это реагировал Виктор?

– Негативно.
– Захрюкал толстяк.
– За глаза даже обещал набить Женьке морду.

– За чем же дело стало? Что его остановило?
– Наверное не хотел откровенной конфронтации. Все таки Климов в театральном мире кое какое влияние имел. При желании мог бы здорово подпортить воздух.

– Клавдий Борисович, но вы не ответили на мой вопрос, бывал ли он за кулисами?

– Я вам только что сказал, когда играла Нина он оттуда не вылазил. В полном смысле этого слова, мешая актерам торчал в кулисах ожидая когда она уйдет со сцены, целовал ручку, дарил какую - нибудь хреновину и провожал до гримерки.

– Как она воспринимала его ухаживание?

– Баба она баба и есть, а тем более актерка, которой уже стукнуло сорок. У них же психика ненормальная. Я в свое время имел неосторожность подарить одной актрисе букет цветов после спектакля. Подарил, потому что преподнесли мне, а домой я их тащить не хотел, вот и решил сделать ей приятное. Боже мой, потом я себя проклял. Уже через неделю до меня дошло шуршание, что я сделал ей предложение. Полный абзац! Вы представляете, я, папаша троих короедов буду делать кому - то предложение. Помереть можно. Я тогда её за шиворот и в кабинет. Что ж ты, спрашиваю, делаешь, козья твоя морда, что за инсинуации и интриги плетешь? А она только зенками лупает и ни гу - гу. Такая наивная, наивная, вроде как ничего не понимает.

– Да уж.
– Со знанием дела, как старый ловелас крякнул тесть. женщина - существо коварное и непредсказуемое, наперед не знаешь, что она выкинет. Ну что ж, кажется все ясно, спасибо тебе, дорогой, будем думать.

– Если можно, то ещё один вопрос.
– Останавливая полковника вмешался я.
– Во вторник после спектакля, когда Нина Николаевна была убита в подъезде Климов тоже её тоже подвозил?

– К сожалению я этого не знаю, а к сплетням стараюсь не прислушиваться. Но если вас это интересует, то можно спросить на вахте у вашего же охранника.

– Благодарю вас, это мы сделаем сами. В воскресенье, когда на спектакле произошел несчастный случай где был Климов? Как всегда за кулисами?

– Не имею представления.

– Что вы можете сказать о Вячеславе Кромарове, или его деятельность вам не подконтрольна.

– Как раз таки наоборот, все театральные рабочие подчиняются мне. Что я могу о нем сказать. Мы уже говорили, что он учится в институте, так что в театре он бывает ограниченное время. Утром в будние дни он не появляется совсем, что доставляет мне и старшему машенисту сцены массу неудобств. Приходит он только к началу вечерних спектаклей. Работает добросовестно, тут ничего не скажешь. Вежлив, воспитан. Когда о чем - то его попросишь, все выполняет без разговоров, а кто он, и чем дышит я просто не знаю, но о нем вам более подробно может рассазать старший машинист. Он сейчас на сцене и я могу вас проводить.