Гончаров и труп актера

– Понял, а где его искать?

– Дома, либо в театре, а может быть в политехническом институте.

– Сделаем. Я жду твоего звонка, поговорим обстоятельней. Мужики, давайте быстрее. Глухов, что ты копаешься?

Парень в майке старательно упаковывал молотки. Один, с деревянной лакированной ручкой - наш, а другой, цельнометаллический с хвостиком для выдергивания гвоздей - действительное орудие убийства.

– Ну что ты на это скажешь?
– Забираясь в салон озадаченно спросил Ефимов.
– Недурственный получился расклад. Два шара в одну лузу. Что делать будем?

– Пока не знаю, но своего мы добились, Славика он сейчас захомутает.

– И будет совершенно прав. Ты знаешь где я видел такие молотки?

– Не знаю, наверное у сапожников.

– Не угадал. У сапожников они совершенно иные и ручки гораздо короче. Такие мъолотки я видел в театре у рабочих сцены.

– Так все таки Славик? Вы думаете...

– Костя, теперь я уже не думаю, а вижу. Все на виду.

– Вот это - то и странно. Надо быть полным идиотом, чтобы забрать с работы свой инструмент, с которым тебя неоднократно видели, совершить с его помощью преступление, а потом положить молоток возле подъезда собственного дома. Это же все равно что вручить нам визитную карточку.

– Значит кто - то хочет его подставить.
– После некоторого размышления выдал полковник продукт работы своего мозга. Поехали, дочка.

– Куда?
– Запуская двигатель сердито спросила Милка.

– Домой, но на секундочку заскочим в театр.
– Распорядился тесть.
– Я правильно говорю, Костя? Узнаем наверняка чей молоток и когда у них пропал.

– Истину говорите.
– Согласился я.
– Хоть что - то нам станет ясно, а то пока кроме открытых вопросов у нас ни единого ответа. Пока я буду нюхать займитесь своими орлами, возможно у них появилась свежая информация.

Аркадий Ефимович Абрамчик сидя в своей крохотной биндюжке кушал вяленую воблу обильно запивая её пивом.

– Вы уже пришли?
– Спросил он как что - то само собой разумеющееся.

– Уже пришел.
– Прстодушно сознался я с трудом прикрывая дверь.

– Так и хорошо. Я сразу знал, что вы ещё придете. Вам налить немножко пива?

– Благодарю вас, но пиво не пьем.

– Тогда что вы от меня хотите?
– Вытерев маленькие ручки о халат недоуменно спросил Абрамчик.
– Говорите скорее, мне уже некогда. Вы пришли арестовать Славика?

– Нет, я пришел выяснить одну маленькую деталь. Не пропадал ли у вас инструмент? А конкретно - молоток.

– А вы его нашли?
– Оживился старший машинист.
– Так давайте его сюда.

– Погодите.
– Немного ошарашенный его натиском возразил я.
– Вы мне не ответили.

– Что значит не ответил? Конечно пропадал. У меня всегда все пропадает.

– Когда это случилось?

– Молоток исчез в среду.
– Заявил он и это для меня явилось новой загадкой.

– Вы в этом уверены? А может быть немного раньше. Например во вторник вечером?

– Купите себе петуха и эти басни расскаэывайте ему. Во вторник вечером им работал Славик, а в среду мне сказали, что молоток пропал.

– То есть его могли утащить ещё во вторник, но только поздно вечером, сразу после того как была закончена работа на сцене?

– Может и так, какая теперь разница, молоток - то уже не вернешь.

– Это вы правы.
– Повеселев согласился я.
– О моих вопросах лучше не распространяться, иначе вы никогда больше не сможете кушать вашу чудесную воблу.

– Все сходится, Алексей Николаевич, - забираясь на заднее сиденье сообщил я, - и более того, в непричастности Славика я начинаю сомневаться все больше и больше.

– Посмотрим , что нам покажет экспертиза, чьи пальчики они обнаружат.

– На нашем бабы Тани, это я даю рупь за сто.

– Какой бабы Тани?
– Встряла Милка.
– Вы что совсем рехнулись?

– Смотри за дорогой. Твое дело маленькое. Крути Гаврила.

– Я покручу, я вам так покручу, что мало не покажется. Сегодня же о ваший подтасовках расскажу Юрию Александровичу. Ничего умнее как подставить бабу Таню вы не придумали! И когда вы наконец раэберетесь с своей Дорофеевой? Еще немного и я пошлю её к чертовой матери, надоела.

Светлана Юрьевна оказалась легка на помине. Не успели мы закрыть дверь как затрещал телефон и гневно - восторженный её голос наполнил всю квартиру.

– Наконец - то! До вас дозвониться сложнее чем до Кремля! То вы уже ушли, то вы ещё не пришли! Безобразие! Мне немедленно нужно с вами поговорить!

– Так говорите.
– Отстраняя трубку разрешил полковник.
– Я к вашим услугам, только не кричите так громко, я вас прекрасно слышу.

– Это у меня телефон такай. Но я бы хотела встретится и поговорить в живую.

– Но мы только что зашли в дом. Очень устали.

– Неважно! Я приеду к вам сама! Никуда не уходите!

– А удобно ли вам...
– Попытался остановить её тесть, но короткий зуммер оборвал его благие намерения.

– Только здесь мне её не хватает.
– Прикуривая хмыкнула Милка.
– Ну вы, мужики, даете! Она что, ненормальная?

– Она влюбленная, Милочка, влюбленная, тебе этого не понять. Вытягиваясь в кресле определил я состояние дорофеевской души.
– Ласточка, а что бы тебе не подать нам по бокалу холодного лимонаду? С водочкой разумеется.

– Облезешь и неровно обрастешь. К вам сейчас гостья заявится, а вы как поросята будете. Что ей из под вас нужно?

– Мужа.
– Лаконично ответил тесть и покосолапил на кухню откуда вскоре пришел с подносом напитков и разрезанным яблоком.

– Где ты взял водку?
– Удивленно возмутилась дочь.
– У меня вытащил?

– Не волнуйся, я как Костя себе тайничок определил.

– Раньше ты этого не делал.

– Учится никогда не поздно, - разливая напитки философски изрек Ефимов, - а тем более хорошему делу. Иди, открывай, кажется пришла наша чумичка.

Яростная как бешенная торпеда в комнату ворвалась Дорофеева. Мгновенно оценив обстановку она поджала ярко крашенные губы и ядовито прошипела.

– Та - аак! Водку пьянствуете?! А вы знаете, что звонил Жека?

– Не знаем.
– искренне ответил тесть.
– Но если так, то примите наши поздравления. Значит ваш муж нашелся? И где ж он был?

– Не был, а есть! Он в плену. Вы здесь с девками - путанками развлекаетесь, а Жека страдает. И страдает он, между прочим, по вашей вине! Вас за ваше халатное отношения к служебным обязанностям давно пора отдать под суд! И зачем только он вам доверился, наивный, доверчивый Жека!