Гончаров и убийца в поезде

– Нож, быстро!
– крикнул я входящему Роману.

Оценив ситуацию, Роман выхватил нож и тут же перерезал путы. Безжизненные руки страдальцев упали вниз. Женщина застонала громче, а старик по-прежнему молчал.

– Воды, где взять воды?
– кричал я Акраму, но он только нелепо хлопал глазами да что-то бормотал по-своему.

– Неси воду, придурок!
– Развернув, Олег выпихнул Акрама из палатки.

Женщина пришла в себя довольно скоро, а старику это было не дано. Он умер через четверть часа.

– Хоронить надо, - заныл Акрам.

– Успеешь, до захода солнца еще далеко, - отрезал Олег.
– Давайте тех сюда.

Связанных пленников втолкнули в палатку.

– Где баксы?
– наступив мужику на горло, жестко спросил Олег.

– Не знаю!

– Уберите деда с кровати и точно так же положите его.

В глазах убийцы мелькнул страх, но пока он еще держался, червяком извиваясь, пытался сопротивляться.

– Чего он от вас добивался?
– обратился Олег к освобожденной от пут женщине. Говорила она с трудом, невнятно.

– Они... змеиный яд... требовали... всю ночь... мучили... Ака не выдержал.

Это страшно, когда по изуродованной маске лица катятся слезы.

– Дайте ей выпить.

Захлебываясь, женщина жадно глотнула водки, вся пошла судорогой и забилась, зашлась в истерике:

– Пала-ачи... а-а-а! Фашисты... Убейте их...

Истерично заорала и лежащая на полу Наташка:

– Марат, отдай, отдай, ведь убьют! Жить хочу-у-у!

– Заткнись! Они и так и так убьют.

Не выдержал Марат с третьей вытяжки - видимо, Роман проделывал ее с большим знанием дела. Развернув к мучителям выпученные глаза, убийца зажаловался, заорал, прося помилования и жизни.

– Где?
– коротко спросил Олег.

– В Ташкенте! Отпустите!

– Где? Не понял.

– В камере хранения, на Северном вокзале.

– Ячейка, шифр?

– А я, а мне?
– завыла напарница.

– Да иди ты...
– тонко и злобно взвыл Марат.
– Мне оставьте жизнь. Она не знает, я ей соврал. Она не знает шифр.

– Короче, едем, - скомандовал шеф.
– Грузите их. Мадам, было очень приятно познакомиться. Рад, что оказал вам эту небольшую услугу. Прощайте...

Светлана кивнула молча, глядя жалко и преданно, потом, вспомнив что-то, качаясь, вышла из палатки. Мы уже собирались отъезжать, когда она, подойдя к Олегу, протянула ему маленький полиэтиленовый пакетик.

– Вот, возьмите, это яд гадюки.

– А чего ж этим не отдали?

– Они килограмм требовали, дураки, а мы столько и за год не наберем. А что было, Сашка увез.

– Спасибо, Светлана, так, кажется? Оставьте себе. Просьба одна: вы нас не видели.

– Хорошо, а куда машину?

– Откуда она?
– зло тявкнул шеф.

– Ворованная, - ответил Марат.

– Вот и отлично. Скажете, что ушли пешком.

– Вы ранены. Подождите, сейчас я все сделаю.

Пролетев за кишлак, мы остановились и высадили Акрама.

– А ты не боишься, что он сообщит наши номера?
– спросил я сидящего впереди Олега.

– Нет, и заткнись.

Уже ночью мы остановились поесть. Я отозвал сопляка шефа.

– Чего тебе?

– Есть к тебе просьба.

– Ну?

– Как видишь, я тебя не обманул.

– Я это знал.

– Откуда?

– Ты рассказывал, как была зарезана та баба.

– Ну и что?

– Раньше так резали только на Востоке, а когда я узнал, что он узбек, все стало ясно. Так в чем дело?

– Мне этот Марат нужен, вместе с девкой. Конечно, после, как вернет валюту.

– Зачем?

– Сдать его.

– Куда?

– Туда.

– Да ну его, исчезнет он просто, и все. Голову себе забивать...

– Я свое слово сдержал?

– Пока не знаю.

– Ладно. Вернемся к разговору попозже. А пока можно я его поспрашиваю? При тебе.

– О чем?

– О его мокрухах.

– Гмм... Давай, даже интересно.

– А ты врубишь маг на запись.

– Не много ли вы, господин Гончаров, хотите?

– Нет. Кроме ваших баксов, там, в камере хранения, есть еще. Мне оттуда нужна половина.

– Вот как? Но вы хотите его сдать?

– Сдадим-то в вашей республике, по гостиничному убийству. А у вас, как вы говорите, связи на самом верху, - задел я его за живое.

– Посмотрим. Только чтоб на ленте лишнего ничего не было.

Раскололся Марат сразу:

– Одно условие: оставьте мне жизнь.

– Какие условия, козел? Рассказывай. И сначала про убийство в поезде.

– Начнем с того, что Лина - моя жена, - с гаденькой улыбочкой сообщил он.
– Более того, прожил я с ней три года. У нас все было хорошо, пока она не занялась коммерцией. Вот тогда-то, с год назад, у нее появились деньги, "вольво" и любовничек, а я почувствовал себя неполноценным, то есть не я почувствовал, а она дала мне понять. Обращалась со мной как с лакеем, как с собакой. Я мусульманин, а уважающий себя мусульманин такого не допустит. Конечно, можно было выследить их с дружком и замочить обоих. Но... но я бы остался нищим, все баксы Лина отсылала за кордон, в банк. Словно что-то предчувствуя, она составила завещание, по которому в случае смерти все ее сбережения отходили дочери, моей падчерице.

С полгода я размышлял, прислушивался к ее телефонным разговорам, ловил обрывки фраз, воссоздавал схемы ее поездок. Почему? Потому что в свои дела посвящать меня она отказалась наотрез. Срабатывала интуиция то ли жертвы, то ли женщины. А я слушал и все обмозговывал.

Раз в месяц она предпринимала свой вояж. К прошлой ее поездке я знал практически все. Знал про кишлак Рохат, про ее связь в Ташкенте, не только деловую, но и сексуальную. Единственно, менялся номер в гостинице. А то, что его зовут Сашка-змеелов, было известно. С придурком ее Лехой-телохранителем я даже пытался выпить. Однако на мой счет, видно, существовал строгий запрет. На сближение он не пошел.

Обычно они с собой возили тридцать или пятьдесят тысяч. В Москве сумма удваивалась, а я тихо бесился, из месяца в месяц жена на все про все давала мне один "деревянный лимон" и "гуляй, Вася". Я пропустил ту поездку, заново проанализировал ситуацию. И был вознагражден. Во время ее отсутствия установил в спальне-кабинете мощного "жучка", потому как деловые переговоры она вела, только когда меня не было дома. По ее приезде я узнал еще несколько интересных и нужных деталей. Например, что закупают они всегда четырехместное купе на двоих...

– А почему не брали мягкий?
– поинтересовался я.

– Павлин всегда заметней серой мыши. Узнал я и тот факт, что ее Леха частенько торчит в кабаке. Насчет их пересадок в середине пути осведомлен давно.

Я был готов. Нужна была помощница, и она нашлась. Наташку долго уговаривать не пришлось. Оставалось ждать предстоящего и, как я запланировал, последнего путешествия супруги. Накануне через "жучка" я получил подробную информацию о номере первого поезда и о поезде, на который предстояла пересадка. Больше того, лысый дурак сообщил номера вагона и купе, а она его известила о том, что пересаживаться будут после Самары...