Гончаров и убийца в поезде
Шрифт:
Она провела меня в надворную пристройку.
– Помойся. Сейчас принесу переодеться.
Через пять минут я стоял отмытый, в трусах и больше всего хотел домой к Ленке. Женщина притащила шмотки, полбутылки коньяку и деньги.
– Надевайте в темпе, это вещи сына.
– А где он сам?
– Соседка была, врачиха. Хирург на пенсии. Укол всадила. Спит.
– Это ты меня приложила?
– Роман, дружок Витьки. Уголовник. Я его сама боюсь.
– Хорошая у тебя баня.
– Я присосался к бутылке.
– Может, вдвоем попаримся?
–
– Вас понял. Удаляюсь до лучших времен.
Сыночкины штаны пришлись впору, майка тоже. Туфли от дерьма отмыл свои.
– До встречи. Кстати, где мой кейс?
– Да пошел ты... Роман забрал.
– Жаль! Придется вернуться.
Я уже открывал калитку, когда появилась и резко тормознула "Волга". Сразу ощетинившись тремя дверцами, она высадила трех пассажиров.
Романа я вычислил тут же. По радостному блеску его глаз питекантропа понял: будет бить. Самый молодой, парень лет восемнадцати, отошел от них, вероятно предпочитая наблюдать со стороны. Другой, худосочный, прыщавый, немного постарше, бодро подначил:
– Товарь его, Рома!
Сваренная из металлических прутьев калитка была довольно массивной и открывалась вовнутрь. Запрыгнув во двор, я с размаху заехал ею Роме по роже. Очумевший, он отлетел к машине, беспомощно вытирая бегущую из рассеченного лба кровь. Но это продолжалось считанные секунды. Парень зверел на глазах, подстрекаемый к тому же прыщавым недорослем.
– Мочи его, Рома! Я подмогну!
– От нетерпения придурок приплясывал на месте.
Мне стало тоскливо, как евнуху в гареме. Отчетливо я понял: уже избитому, мне с ними не справиться.
Помощи ждать было неоткуда. Однако она пришла.
– Роман, я милицию вызвала, - громко, спокойно, без всякой паники сообщила Катерина, подходя к ограде.
– Тебе лучше чухать отсюда, и поскорее. Так что, Олег, забирай своего бультерьера и исчезни со скоростью звука. Разборок мне здесь не надо.
В рядах нападавших произошло некоторое замешательство.
Видя, что молодой скрепя сердце двинулся к машине, тем самым подав знак к отступлению, я шавкой забрехал вслед:
– И маг отдайте, крысятники!
– Что-о?
– Садившийся было в машину Роман остановился, и я пожалел, что так не вовремя тявкнул из-под крыльца.
– Ничего, - вмешалась хозяйка.
– Двигайте отсюда.
Плюнув в нас выхлопом, сердитая "Волга", с визгом сдирая протектор о рашпиль асфальта, помчалась по улице. Однако номер я заметить успел.
– Спасибо!
– Не за что. Они мне самой надоели до чертиков. Вон где сидят. Дружки Витькины. Заметут их когда-нибудь и Витьку тоже.
– Заметут, - согласился я.
– А ты-то что радуешься? Одного поля ягода.
– Поле у нас у всех одно, а вот ягодка у меня послаще. Только пробовать некогда, мне тоже сматываться надо. Сейчас менты явятся.
– Не явятся.
– Но ты же...
– Никого я не вызывала. Олега на понт взяла.
–
Он кто?– Начальничек... босс!
– Пацан?!
– Да, у этого пацана папаша...
– Кто?
– Ладно. Все. Дергай, красавчик!
– Позвонить-то можно? Межгород.
– Телеграф на Шота Руставели. Недалеко.
– А зачем дом продаете?
– Тебя не спросили. Шевелись давай!
– А с Витей попрощаться?
– Я тебе попрощаюсь! Двигай отсюда!
– уже зло выкрикнула Катерина. Разозлился и я.
– Слушай, черноголовая, ублюдки из банды твоего сыночка, может, как раз сейчас силой увезли мою Ленку. Похитили, понимаешь? И если это подтвердится, тюряги твоему ублюдку недоношенному не миновать. При удачном ведении дела - и тебе. Я ясно излагаю?
Она заморгала бездумно и беспомощно.
– Какую Ленку?
– Сестру мою, - почему-то соврал я.
– За что?
– За то же самое, из-за чего вы продаете дом.
– А из-за чего мы продаем?
– Кончай, Катерина. Мне надо срочно позвонить.
Она махнула рукой, устало и равнодушно:
– Заходи, черт бы тебя побрал!
В просторной передней у низкого мягкого пуфика стоял телефон. По коду соединиться я не сумел, поэтому срочно через 07 заказал рабочий Ленкин телефон. В ожидании, подражая Катерине, закурил. Перетрусила она порядком. Жадно глотая дым, спросила:
– А это что - серьезно?
– Я не знаю дружков твоего сынишки, но думаю, да. Как твое мнение?
– Наверное.
– Дом почему продаете?
– Жить здесь стало плохо.
– А точнее? Деньги нужно срочно отдать?
– Ага. Витька задолжал, счетчик грозят включить.
– Банда-то у них мощная?
– Не зна-а-аю, - вдруг белугой, лицо наперекосяк, заревела незадачливая мамаша.
– А сам-то кто такой?
– Константин Иванович Гончаров. Человек свободной профессии. Приехал...
Длинно и противно запиликал телефон. Ответил Ленкин начальник. По тому, как отвечал, я сразу понял неладное.
– Что случилось, Игорь Павлович?
– Константин Иваныч?
– узнал он.
– Передаю трубку Татьяне.
– Костя, привет!
– издалека запищала Ленкина лучшая подруга.
– А Лены нет.
– Где она?
– Сами не знаем.
– Домой звонили?
– Да. Говорят, с утра на работу ушла. Только здесь и не появлялась.
– Ладно, понял.
– Да ты, Костя, не подумай...
– Я понял. Запиши телефон в Ташкенте, где меня можно найти. Номер?
– зло спросил я сразу все сообразившую хозяйку.
Она торопливо назвала, и я продиктовал его Татьяне, потом положил трубку.
– Что там? Случилось что?
– залепетала женщина, преданно и жалобно глядя мне в глаза.
– Где придурок твой?
Похоже, вид мой не предвещал ничего хорошего, потому что она, грудью прикрыв одну из трех дверей, ведущих в коридор, зашипела отчаянно и истово:
– Не подходи. Я закричу. Убирайся! Не позволю сына трогать!