Гончаров приобретает популярность (Часть 2)

– Нужно помочь невиновному человеку которого намеренно подставили. Кстати сказать вашего покорного слугу хотели упрятать точно таким же приемом.

– Так - то оно так, но все равно потребуются некоторые издержки.

– Думаю, что за этим дело не станет.
– Хватаясь за телефон облегченно заверил я.

– Погоди, а чего ты так о ней печешься? Она тебе кто? Жена? Любовница?

– Она наш клиент и об этом стоит помнит не только мне, но и вам.

– Ты все таки взялся тащить то церковное дело?

– Да и я его добью.
– Накручивая номер уверенно ответил я.

– Если не добьют тебя.

Отец Никодим оказался дома, чеиу я был несказанно рад, впрочем как и он сам. После немногословных приветствий я спросил как обстоят дела с матушкой.

– Не так хорошо как хотелось бы. Вы обещали...

– Да и ждем вас сегодня после обеда у себя дома.
– Оборвал я его распространную речь и положив трубку обратился к полковнику.
– Вы сегодня после обеда располагате некоторым временем?

– По моему ты уже все сказал вместо меня. В два часа я буду дома.

– Ну вот и отлично. Это на тот случай если я вдруг задержусь.

Клара Оттовна Старикова сегодня немного задержалась. Я успел выдуть две чашки чая прежде чем эта миловидная особа дала о себе знать.

– Валентина Николаевна, немедленно уберите мусор от подъезда и прогоните шелудивых собак, что разлеглись на ступеньках.
– Зычно и требовательно заявила она о своем приходе.
– Совсем распустились. Не гостиница, а горьковская ночлежка. Чтобы через пять минут был полный порядок, в противном случае вы не дополучите зарабоной платы. За исполнением я прослежу сама.

Выдав этот пространный и гневный монолог она наконец вошла в приемную и мое присутствие если её и обрадовало, то виду она не подала.

– А это вы?
– Стремительно проходя в кабинет промежду прочим заметила она и хотела закрыть дверь, но в последний момент как - то передумала и предложила войти.
– Доброе утро, господин Гончаров, извините за мою несдежанность. Вы вероятно все слышали, но честное слово, уже сил не хватает ругаться с моими неряхами.

– Не извиняйтесь, я совершенно вас понимаю. Русская баба, она такое существо! Пока её носом в грязь ну ткнешь, она и палеч о палец не ударит.

– Не иронизируйте, но это действительно так. В грязи зачаты, в грязи и живут.

– А вы сами?
– Чувствуя как снизу к горлу поднимается зеленая злость непринужденно спросил я.

– Что я сама?
– Удивилась она не понимая вопроса.

– Сами - то позабыли в каком свинарнике были зачаты?

– Ну знаете ли...
– Зашлась она от гнева и ещё не решив как со мной быть дальше резко села в свое кресло.
– Где вы воспитывались?

– В интернате для дефективных детей. Там еам всегда говорили, что мы зачатя в грязи и в пьянстве. Наверное после этого я не люблю когда мне об этом напоминают.

– Не могу понять говорите вы серьезно или в очередной раз шутите?

– Н вижу особой разницы. А тем более вы - то оскорбили всерьез.

– Кого?
– Искренне удивилась она.

– Ту самую русскую бабу которой, кстати сказать, являетесь сами.

Закусив губу она не знала, то ли расплакаться, то ли выгнать меня вон, пока наконец не нашла единственно правилное решение.

– А ведь вы правы.
– Захохотав призналась она.

– А я всегда прав.

– Но мусор от двери все равно убирать нужно.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, но только не унижая достоинство.

– Согласна.
– Закуривая окончила она драчку.
– А вы ко мне по какому поводу?

– Хотел задать вам пару вопросов. Нет ли вестей от вашей французской мамы?

– Нет, как в тот раз уехала со своим ненаглядным и как в воду канула. Но я не удивляюсь. Письмами она меня никогда не баловала. Одно два в год, не больше.

– Понятно. Клара Оттовна, слышал я, что в вашей гостинице есть некоторый хитрый номер, который находится под вашим личным контролем. Это правда?

– Если вы имеете ввиду какую - то потаенную комнату времен Людовика четырнадцатого, то я в первый раз о ней слышу.

– Нет, речь идет о резервной комнате под номером ноль.

– Но она не находиться под моим личным контролем, просто мы её держим до последнего на случай приезда какого - то зкстренного клиента.

– И пять дней тому назад её занимал именно такой экстренный гость?

– Это вы о ком говорите?

– О том человеке, который в этом номере проживал. Причем проживал без прописки, а по единому вашему велению, что является грубейшим нарушением.

– Ах, вы о том типе.
– Сразу вспомнив Клархен схватилась за голову.

– Да, о нем. Кто он такой, как его фамилия и где он проживает.

– Господин Гончаров, ну откуда же мне знать.

– А что, вы так вот просто можете лично вручить ключ от номера человеку с улицы даже не посмотрев его паспорт или в крайнем случае какое-то удостоверение? Не кажется вам это немного странным?

– Да нет же, все гораздо проще. Поселить этого мрачного субъекта меня попросила мать, что я и сделала. Она за него платила и держала ответ.

– Взгляните, пожалуйста сюда.
– Развернул я портрет.
– Это он?

– Вне всякого сомнения, такого ни с кем не перепутаешь.

– Тогда объясните мне почему он продолжал проживать некоторое время уже после того когда ваша матушка выехала?

– Все очень просто, так было ею уплачено за номер. Как видите ларчик открывался просто. И если это все что вы хотели от меня узнать то...

– То позвольте вам выйти вон? Я правильно вас понял?
– Спросил я и угрожающе добавил.
– Ну что же, до скорого свидания, уважаемая Клара Оттовна.

Выйдя на крыльцо я убедился, что приказ начальника - закон для подчиненных. Валентина Николаевна усердно сметала жухлую листву и старательно утрамбовывала её в ведра. Блохастые собаки имевшие несчастье заниматься утренним туалетом возле входа, видимо обидевшись, отбыли в неизвестном направлении.

– Бог в помощь, Валентина Николаевна.
– Подходя ближе поздоровался я с уборщицей.
– Однако строга у вас начальница.

– А как же, порядок должен быть во всем.
– Охотно отозвалась она.
– А я что - то сегодня расклеелась, совсем забыла крылечко подмести, вот и получила.