Гончая

Кошмар, короче.

Повернув тумблер кондиционера на печку, я дождалась, пока поток воздуха потеплеет, и лишь после этого задала свой следующий вопрос:

– А причем тут я? Я-то вернулась, а эта бешеная баба из лимба рассказывала, мол, им с папенькой за меня в Питомнике кучу бабла отвалят.

– Обломаются, – в уже ставшей для меня привычной категоричной манере отрезал Рик. – И не за тебя, а за твое астральное тело. За душу, грубо говоря. По законам К'Ургеа, если последняя из рода ушла, не оставив наследника, можно отправить на охоту шамана. Общество осуждает эту традицию, считая ее варварской, но, когда дело касается твоей дочери или племянницы… Но мы сейчас не об этом. А о том, что берется посторонняя душа и подселяется в тело так называемой больной.

– И эта посторонняя душа... – подтолкнула к продолжению я, хотя уже заранее знала ответ.

– Обычно жертвуется добровольно, кем-то, в ком кровь зверя очень слаба… Ну или еще есть второй вариант: выловить кого-нибудь подходящего из лимба. Кого-нибудь безродного, бесхозного, но с достаточно сильной кровью...

– Все равно ничего не понимаю. Родителям и близким-то какая от этого польза? Это ведь все равно не их дочь.

– Зато она может родить им внука, – отрывисто, будто выругался, произнес Рик.

У меня даже голова закружилась от ужаса и отвращения. Интересно, можно ли привлечь к ответственности человека… ррхато за то, что он изнасиловал твою душу. Что-то мне намекает, окажись я в чужом теле, вряд ли бы с радостью бросилась в объятия того урода, которого родители несчастной «зверушки» выбрали на роль быка-производителя.

– Какая мерзость. Так черные воронки в лимбе из-за этого появляются? Меня сейчас, кажется, вырвет.

– Что? – Рик гневно глянул в мою сторону. – С ума сошла! Они к этому не имеют вообще никакого отношения. Ррхато, как и правительство Аполлона, которое десятилетие ломает голову над причиной их возникновения! Они не святые, Ив, но не нужно думать о них хуже, чем они есть на самом деле.

Куда уж хуже-то?

Пейзажи за окном автомобиля не радовали разнообразием – желто-зеленые поля да противопожарные полосы. Полосатая тоска, под стать моему угрюмому настроению.

– А птица, которую я видела во сне? Она к чему имеет отношение? К Питомнику? К киу? К шаманам? Или к той бабе, которая поцарапала меня в лимбе?

– Последний вариант, – проворчал Рик. – Но ты не переживай. Я дал Хорру пинка, он обязательно найдет этих браконьеров и питомник, который сделал заказ на…

Он замялся, и я милостиво подсказала:

– На безродную Гончую?

– Да.

– И как это работает? Я имею в виду, поиск. По тому же принципу, что и мои маркеры? Эта, из лимба, меня пометила, а теперь ее птичка ищет меня в реальности. Это типа симбиоз такой? Как Охотник и Гончая?

– Кошечка, ну какая тебе разница, как они работают? – страдальческий взмолился Рик. – Не знаю я. Может, так, может – иначе. Пока я с тобой, они тебя достать не смогут.

– В реальности или в лимбе? – тут же уточнила я.

– Не задавай глупых вопросов. – Рик нахмурился. – В лимб в ближайшее время тебя никто не пустит.

Уф-ф… Нет, скажу честно, я даже обрадовалась, чего уж врать-то! Рейды в лимб я ненавидела от всей души. И пусть, знала, какой важной и нужной бывает моя работа, но это не означает, что я обязана ее любить априори. Однако оставался вопрос: что мы станем делать, если завтра появится новый труп? Или случится обвал в горах? Или еще какая-нибудь ситуация, в которой Гончая может помочь как никто другой?

Об этом я у Рика и спросила, на что Бронзовый Бог равнодушно пожал плечом и небрежно бросил:

– Не знаю. В конце концов, всегда можно принять Регину обратно в штат.

Что? Не находя нужных слов, я просто задохнулась от возмущения.

– Ну, или мы можем попросить у центра временного усиления. Хотя бы на период расследования. Как думаешь, Бубу, если я подключу свои связи и мы устроим небольшие каникулы для твоих близняшек?

Рик следил за дорогой, расслабленно положив руки на руль, а я откровенно зависла, любуясь своим мужчиной. Он реально самый потрясающий в мире. Вот как можно быть одновременно таким выводящим из себя засранцем и невероятно заботливым мужиком. В чем подвох? Должны же быть у него недостатки. Ну, кроме того, что он постоянно придумывает мне прозвища и пытается отшлепать?

– Не смотри на меня так, Кошка, – глухо попросил он, бросив в мою сторону блестящий от возбуждения взгляд, – а то я сейчас сверну во-он в те кусты и все-таки сделаю то, o чем мечтаю с того самого дня, как увидел тебя впервые на Перевале.

Я закусила губу и отвернулась к боковому стеклу. Идея насчет ближайших кустов мне очень понравилась. Надо взять ее на заметку и озвучить на обратном пути. Экстремальный секс в машине, среди белого дня… Ох! Кажется, Рик меня совсем испортил!

Тряхнув головой, я попыталась мысленно вернуться к нашему разговору, вновь представив себя на месте несчастной Гончей, очнувшейся в чужом теле. Ведь сделать ей ребенка – это дело одной минуты, если хорошо постараться и подойти к процессу с умом. Кстати, нам бы с Риком тоже не мешало почаще думать об уме, а то как бы на Перевале и вторая Гончая не ушла в декрет, тьфу-тьфу! Но как заставить эту самую Гончую выносить плод насилия? Чужой ребенок в чужом теле? Ненавистные ррхато вокруг тебя, жизнь в Питомнике – уверена, никто таких девушек на свободу не отпускает. Мысль о самоубийстве напрашивается сама собой. А уж если такая мысль у кого обоснуется в голове, выгнать ее оттуда очень сложно. Я в лимбе встречала таких призраков (самые дружелюбные и разговорчивые из всех, между прочим). Помню, один парень после нескольких неудачных попыток суицида загремел в дурдом – родители надеялись его вылечить. И что? Вылечили? Фиг! У пацана волосы были длинные: хвост почти до пояса. На нем-то он и повесился – не спасли.

– О чем задумалась? – Рик с асфальтовой дороги свернул на грунтовую, и я открыла окно, с блаженством вдыхая густой хвойный дух солнечного прилеска.

– Да обо всем понемногу. Знаешь, я когда Регину в лимбе нашла… Ну, тогда, после черной воронки... Она была в ужасном, в ужасающем, состоянии – бери тепленькой и заселяй в постороннее тело. Уверена, она б еще и ноги спасителю своему целовала за то, что ей второй шанс подарили. В общем, не знаю, Рик. Думай, как хочешь, а я вижу отчетливую связь между черной воронкой и Питомником.

– Иви…

– И баба эта, между прочим, тоже не просто так там ошивалась.

– Может быть, она, как и ты, по следу воронки шла? – предположил Рик, чертыхнувшись, когда машину подбросило на особенно глубокой колдобине. – Или случайно было неподалеку.

– Все может быть.

Я скривилась, не желая соглашаться с Охотником.

– Но в неслучайные случайности я не верю... Ох ты ж, е-мое!

Последнее предложение из моих уст вырвалось совершенно непроизвольно – уж больно фантастическим был открывшийся нам пейзаж. Я думала, такие места бывают только в сказках да фильмах про беснующихся с жиру миллионеров. И тут вдруг – наяву. Захотелось одновременно ущипнуть себя за руку и глаза потереть: проверить, не сплю ли.

– «Высокие сосны», – явно довольный моей реакцией, поведал Рик. – Двести лет назад королева подарила эти земли своему фавориту, он и построил здесь усадьбу. Правда, прожил недолго, оставив все это богатство в наследство своей незаконнорожденной дочери. Его родственники, кстати, даже пытались судиться, но после личного приказа королевы вынуждены были отступить. Сейчас тут музей и государственный санаторий. Нравится?

– Спрашиваешь! – восторженно выдохнула я. Белоснежный дворец, сделанный будто изо льда, завораживал своей готической красотой, острыми шпилями несимметричных башен, холодом огромных окон и девственной зеленью окружающей природы, в которой он утопал, как севший на мель пиратский бриг.