Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)

– - Но как, по-вашему, должно поступить правительство? Как и что нам делать, если мы стоим на грани промышленно-экономической катастрофы? Научите нас! В ножки поклонимся!

– - Я не экономист, я инженер и конструктор, и я не собирался вставать у штурвала государства!
– - покраснев от гнева, крикнул Черемисин.
– - Какого черта тогда было устраивать эти показательные испытания? Этот проект обошелся стране в пять миллиардов на старые деньги, то есть в несколько триллионов сегодняшних бумажек. К чему было тогда и сегодня выкидывать на шумовые эффекты еще несколько миллиардов?

– - Я не могу, Андрей Терентьевич, -- с трудом сдерживаясь, быстро сказал Клоков, -- давать объяснения по таким вопросам. Я могу отвечать только за себя. Ракету и двигатель заказывали военные. Ракету и двигатель просили ученые. Но когда это было? Ведь была совершенно иная ситуация. Так что куда логичнее было бы переадресовать эти вполне правомерные вопросы тогдашним руководителям, тогдашнему Министерству обороны, а заодно -Главкосмосу и Академии наук!

Недобрый, а может даже, и угрожающий смешок пробежал по кабинету.

– - Ну вот! Начали за здравие, а кончаем за упокой, -- мрачно сказал первый заместитель генерального конструктора профессор Стенин.
– - Но ведь действительно нужно что-то решать с уже построенными двигателями. Нельзя же их, в самом деле, мариновать на складе. Это же безумие!

– - А, -- засмеялся Черемисин, -- понятно! Роберт Николаевич почувствовал подходящий момент, чтобы толкнуть свои товарно-денежные идейки. Дерзайте, коллега, не теряйтесь!

– - О чем вы, Андрей Терентьевич?
– - возмутился Стенин и тоже покраснел от волнения.
– - Я, как и вы, только и думаю о том, чтобы спасти наш "Апогей", удержать кадры, сбалансировать производство! Чтоб не полетело все в тартарары!

– - А сколько, кстати, у вас к настоящему моменту построено и заложено двигателей?
– - обернулся к Стенину Клоков.
– - Мне надо будет доложить на заседании кабинета министров.

– - Полностью собрано три движка, включая тот, что сегодня прошел огневые испытания. Заложено еще два. Все на разных стадиях монтажно-сборочных работ.

– - Боюсь, по завершении сборки, испытаний и доводки все двигатели придется законсервировать до лучших дней, -- глухо сказал Клоков.

– - Но вы же знаете, Герман Григорьевич, -- вступил в разговор один из присутствующих военных, генерал-лейтенант Курцевский.
– - У нас намечены два плановых испытательных пуска ракет "Зодиак". От них мы ни в коем случае не можем отказаться. Ракета должна пройти летные испытания. Это вопрос военно-стратегический. И... политический тоже.

– - Да, я помню, Владлен Иванович, -- кивнул Клоков.
– - В ближайшее время мы обсудим этот вопрос на правительстве, в Совете Безопасности и в Совете Обороны. Если не будет возражений -- пуски осуществим во что бы то ни стало. Получите здесь, на "Апогее", готовые двигатели и переправите их на космодром.

– - Спасибо!
– - генерал кивнул с благодарностью и снова сел.

– - Но в таком случае заказчики должны сначала оплатить нам изделия, -поднялся Стенин.
– - Мы даже со смежниками рассчитаться не можем.

– - Ну... мы это как-нибудь утрясем...
– - махнул рукой Клоков.
– Что-нибудь изыщем... Только, видимо, произойдет это не сразу, с отсрочкой платежей... А пока, боюсь, программу производства "Зодиака" придется заморозить.

– - А я боюсь, -- встал Черемисин, -- мне придется тогда отправиться на покой. Прямо с завтрашнего числа. Если нет никаких перспектив, никаких планов, никаких надежд -- к чему тогда все эти игры? В общем, вы можете тут еще совещаться, а мне недосуг, увольте! Мне семьдесят один год, и я имею право на свою честно заработанную пенсию. Счастливо оставаться!

Он поднялся -- высокий, худой, сутулый, с двумя Звездами Героя Соцтруда и медалью ленинского лауреата на лацкане пиджака -- и вышел из своего кабинета.

Над столом заседаний повисла тишина.

– - Ну вот...
– - помолчав, с горечью в голосе сказал Клоков.
– - Это надо было предвидеть. Конечно, этот день не мог закончиться иначе. Если в стране беда, она должна была коснуться всех. Я прекрасно понимаю Андрея Терентьевича, прекрасно понимаю...

– - Но вы-то какой-нибудь выход видите?
– - спросил Стенин.

– - Придется оглянуться назад...
– - повернулся к нему Герман Григорьевич.
– - К осени девяносто четвертого года ресурсы и резервы страны были на пределе. По сути дела, мы были уже за красной чертой. Ну а что было потом, не мне вам напоминать. Я был против, но меня спрашивать не стали...

Все знали, что было потом.

Потом была Чечня...

Через полчаса правительственный кортеж уже мчался обратно в Москву по Ярославскому шоссе. Откинувшись на кожаное сиденье позади водителя, Герман Григорьевич Клоков, чуть прищурясь, смотрел в окошко машины на проносящиеся мимо подмосковные пейзажи.

Неожиданный взрыв академика Черемисина не удивил и не озадачил его.

Клоков слишком давно и хорошо знал генерального конструктора, знал его характер, как знал от нужных доверенных людей, что эта вспышка и решение вовсе не были внезапными или случайными. Они созревали давно и только ждали такой вот минуты.

Что ж, все закономерно. Наступил момент естественной смены поколений. Во главе "Апогея" должен был встать другой руководитель -- кандидатура его подразумевалась сама собой. Это был человек с огромным опытом, но куда более молодой, новой формации, новой закваски. С ним не нужно было играть в дипломатические игры и искать общий язык.

Все шло своим чередом...

Ни Черемисин, ни его окружение еще не могли знать того, что знал он. Примерно то же самое, что и у них, позавчера произошло в НИИ высокомолекулярных химических технологий, где точно так же решили "уйти на покой" двое ведущих создателей ракетного горючего для двигателя "Зодиак РД-018" -- рабочего вещества ФФ-2 -- сверхсекретного горючего "коктейля", за литр которого, конечную формулу и технологию производства любые заинтересованные лица, научные центры и даже страны отдали бы любые деньги.

Загудел телефон защищенной правительственной связи. Клоков снял трубку

– -Добрый день, Герман Григорьевич! Ну как, посмотрели? Каковы ваши впечатления?
– - донесся до него голос, который знала вся страна и весь мир.

– - Я на пути в Москву. Да, посмотрел... Что-то невероятное! Почище любой фантастики.

Около минуты он очень внимательно слушал то, что говорил ему собеседник. Затем сказал:

– - Совершенно с вами согласен, им надо помочь... Однако, к сожалению, не обошлось без инцидента. Когда я честно и без прикрас изложил на совещании всю картину, старик вспылил и заявил, что больше не желает работать и уходит в отставку. Ну конечно, потеря... Мы все-таки еще попытаемся уговорить его не делать поспешных шагов. Надеюсь, когда остынет и успокоится, он подойдет к проблеме более трезво, как и подобает ученому его масштаба, одумается и вернется.