Гонщик
Шрифт:
Наконец, пиликает визор-связь. На экране Саби и Жанна. Они на скамейке в каком-то парке. Вечер, людей вокруг не видно, горят фонари, лениво падает снег.
– Том, - говорит Жанна и плачет.
– Забери нас отсюда, Том!
– Вы где?
– Не знаю… - У Жанны истерика. Сабрина смотрит на нее и тоже начинает плакать.
– Жанна, успокойся, - просит Том.
– Спроси у кого-нибудь, где вы?
– У кого? Здесь никого нет!
– Жанна срывается на крик.
– Мне страшно, Том! Забери нас отсюда!
– Конечно, заберу, - ласково говорит Том.
– Милая моя,
– Нет… не знаю… Нас везли в космическом челноке… Потом на мобиле… У нас на головах были черные мешки… Нам их позволили снять только сейчас. Посадили на скамейку, оставили портативный визор-фон и уехали…
Пока она говорит, мы жадно вглядываемся в экран. У них там зима, и в Мегаполисе сейчас зима… Темно, вечер, и в Мегаполисе вечер… Деревья в парке припорошены снегом, но скамейка и аллейка чистые, значит, искусственно нагреваются… Фонари под старину, вроде как чугунные… Что-то очень знакомое…
– Это Парк Присутствия, - уверенно говорит Лонг.
– Они в Мегаполисе, в двух кварталах отсюда.
Еще полчаса спустя мы все разъезжаемся по домам. Вернее, поначалу я собираюсь вернуться в клинику, как и обещал Рабишу, но в последний момент передумываю и поворачиваю к "Преданью Старины". Мне хочется домой. Только сейчас ощущаю, до чего же, оказывается, я устал. Вымотался вдрызг, и не только, вернее, не столько от гонки. Хотя к изнеможению примешивается чувство радости от хорошо выполненного дела. Одной проблемой стало меньше. Осталось только разобраться с Пауком и вытащить Грига. Но я не хочу сейчас об этом даже думать. Все завтра. А сегодня будет теплая ванна, рюмка коньяка и спокойный, продолжительный сон в собственной кровати - короче, все, как у нормальных людей, а то я уже почти забыл, как это делается!
В прихожей меня встречает Сятя. Он вертится вокруг, верещит, "виляет хвостом". В общем, изо всех сил выказывает свою радость и преданность. И мне хорошо от его присутствия - оказывается, это здорово, когда дома тебя ждет кто-то близкий. Вот если б кроме Сяти меня ждала еще и Ирэн! Без нее моя квартира вдруг кажется пустой. Унылой. М-да. Ремонт, что ли сделать?
Отдаю Барабашке приказ приготовить ванную, а сам тереблю браслет коммуникатора. Мне хочется позвонить Ирэн. Просто так позвонить. Услышать ее голос. Пожелать спокойной ночи.
Набираю код.
– Ирэн?
– Да. Ты прости, но я сейчас не могу разговаривать, - чуть запыхавшимся голосом откликается она и говорит несколько слов в сторону.
Ей отвечает мужчина. Фоном играет медленная музыка. Я мрачнею, а она снова что-то говорит в сторону. Мужчина смеется, и я отчетливо слышу его слова:
– Ну-ка дай клипсу, я с ним поговорю…
Тут связь прерывается, а потом мой коммуникатор пиликает, и в строке абонента значится: "Ирэн".
– Да?
– сухо откликаюсь я.
– Брайан, - с отчаянием говорит Ирэн.
– Не слушай его!
– Тут ее голос уплывает и доносится вроде как издалека: - Я не позволю вам больше использовать меня!
Я слышу короткий мужской смешок, а потом мужчина говорит:
–
Брайан? Это Паук. Мы тут с Ирэн довольно мило проводим время. Я пригласил бы тебя присоединиться, но вначале ты должен кое-что сделать для меня. Надеюсь, ты не забыл, что именно? Сегодня вечер воскресенья, и у тебя осталось всего два дня.– Что с Ирэн?
– Мой голос хрипит и дрожит.
– С ней? Все в порядке. Пока. До двенадцати часов утра среды она будет жить, а что потом… Это зависит от тебя, Брайан. Только от тебя. Кстати, не пытайся найти ее или меня. Любая твоя попытка будет тут же караться. Например, смертью одного из твоих приятелей.
– Мразь!
– шипит Ирэн.
– Брайан, не думай обо мне! Не слушай его! Ты знаешь, кто он. Это Би-ы-а-ах…
Слышится звук удара и стон Ирэн, а потом связь окончательно прерывается.
В панике терзаю бедный коммуникатор, снова и снова пытаясь вызвать Ирэн, но она молчит, а потом вдруг откликается механический секретарь и сообщает, что этот номер больше не существует.
– Не существует… не существует… - бормочу я, а мои руки машинально набирают код Мартина.
– Уф, Брайан, - устало откликается он.
– Нас с Биллом только что отпустили. Этот Санчес настоящий бульдог, так вцепился со своими вопросами, что я уж думал: конец! Но, спасибо Биллу, отбились. Свалили все на неопытность Клифа. А он, бедный, так убивался, так себя казнил, что Хью ему даже премию отвалил, чтоб поддержать морально. И про тебя Хью сказал. Что, вот мол, без Макдилла гонку хрен выиграешь. Билл тут же выторговал для тебя более выгодный контракт…
Он говорит что-то еще, а я пытаюсь осознать несуразицу происходящего. Ирэн сказала: "Ты знаешь, кто он. Это Би…" Или Бы, прозвучало не очень отчетливо. Билл? Но он был с Мартином. Как же так?!
– Мартин, ты можешь сейчас приехать ко мне?
– Ну… я вообще-то спать хотел завалиться… но если очень нужно…
– Нужно. Очень.
– Это не Билл.
– Мартин развалился на диване в моей гостиной и пьет крепкий кофе, чтоб взбодриться.
– Он же не мог быть в двух местах одновременно.
– Но он единственный из моего окружения на "Би", которого знает Ирэн.
– А про Лонга ты забыл?
– прищуривается Мартин.
– А причем здесь Лонг?
– не понимаю.
– Ну, его же фамилия Бинг. Джордан Бинг.
– Че-го?! Это как?!
Мартин удивленно смотрит на меня.
– А ты что, не знал?
– Нет. Я думал, Лонг его фамилия.
– Лонг - это прозвище. Еще с армейских времен. А настоящее имя у него Джордан Бинг.
– Ты откуда знаешь?
– Я напрягаюсь и смотрю на Мартина с подозрением. Теперь я готов подозревать любого!
– Лонг сам нам с Ирэн рассказал. Когда они с Сятей вернулись из Сокольничего Парка, мы ждали тебя, пили кофе и разговаривали.
– Ах, он, мразь!
– Сгоряча бросаюсь набирать на коммуникаторе код Лонга, а потом останавливаюсь. Нет. Мне сейчас нельзя совершать ошибки, ведь, как сказал Паук, мои неправильные действия будут караться.
– Мартин, езжай-ка ты домой и выспись, как следует.