Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения

114-я и 115-я кавалерийские дивизии были сформированы во исполнение постановления ГКО № 00894 от 13 ноября 1941 г. Постановлением было санкционировано формирование в общей сложности 20 национальных кавалерийских и 15 отдельных стрелковых бригад из представителей народов Средней Азии, Поволжья и Северного Кавказа. Общие требования к создаваемым соединениям сводились к следующему:

– соединения укомплектовать здоровым и крепким личным составом местных национальностей в возрасте не старше 40 лет;

– начальствующим составом обеспечить по возможности также из местных национальностей, недостающий пополнить русскими;

– конский состав, обмундирование, людское и конское снаряжение, седла, продфуражное довольствие, холодное и частично огнестрельное оружие обеспечить за счет ресурсов союзных и автономных республик;

– обязать военные советы СКВО, САВО и УрВО провести формирование, обучение и сколачивание кавалерийских дивизий и отдельных стрелковых бригад, формируемых на территории этих округов;

– приемку соединений для доформирования и обеспечения недостающим вооружением и снаряжением проводить только после проверки специальными комиссиями округов;

– срок приема дивизий установить не ранее января месяца 1942 г.⁵⁴⁸

Кабардино-Балкарскому обкому, который взялся за дело «по-большевистски», удалось сформировать 115-ю кавалерийскую дивизию в короткие сроки и без значительных затруднений⁵⁴⁹. В состав соединения, командиром которого был назначен полковник А.Ф. Скороход, комиссаром – старший батальонный комиссар Ф.С. Иголкин, начальником штаба – подполковник М.С. Эхохин, вошли три кавалерийских полка (278, 297 и 316-й), 104-й кавалерийский артдивизион, 115-й эскадрон химзащиты, 86-й отдельный полуэскадрон связи, 85-й медсанэскадрон, 104-й артпарк, 87-й продтранспорт⁵⁵⁰.

Личный состав дивизии в подавляющем числе прежде не проходил ни срочной службы, ни допризывной подготовки⁵⁵¹. Командный состав в основном был призван из запаса и в большинстве своем не имел опыта участия в Великой Отечественной войне. Политсостав, за единичными исключениями, и вовсе не имел опыта военной службы, то есть был призван с гражданских партийных должностей. В лучшую сторону выделялся лишь старший командный состав, большинство которого имело военную подготовку в размере нормального курса военной школы или ускоренного курса усовершенствования командного состава (КУКС)⁵⁵². Правда, командир одного из полков (297-го) майор П.П. Киселев был призван из запаса, в котором пребывал с 1922 г. Командный состав в основном был представлен русскими и украинцами, в меньшей степени – кабардинцами и балкарцами⁵⁵³.

Недостаток военной подготовки, как считалось, должен был возместить высокий боевой дух, гарантию которого должна была дать значительная партийно-комсомольская прослойка личного состава – 20 %⁵⁵⁴.

Конский состав был подобран из числа высокоценимой в кавалерии кабардинской породы, однако в большинстве своем лошади, прибывшие на укомплектование из кабардино-балкарских колхозов, оказались «малорослыми, беднокостными и недоразвитыми», до трети были в неудовлетворительных телах⁵⁵⁵.

Подполковник Эхохин в своем личном дневнике отмечал, что за период формирования дивизии не было зафиксировано серьезных недостатков; деятельность партийных и советских органов он характеризовал положительно. В день приема одного из полков в действующую армию 2 мая 1942 г. в населенном пункте Баксан Эхохин наблюдал подлинный народный праздник, где все люди были сплочены общей гордостью за своих сыновей, одетых в национальную одежду, вооруженных кинжалами и клинками⁵⁵⁶. По воспоминаниям бывшего первого секретаря Северо-Осетинского обкома партии Н.П. Мазина, приглашенного на торжества, проводы были организованы грандиозные. «Национальные одежды, холодное оружие – все очень красочно… Первоначально состоялся парад бригады, потом митинг, и в конце торжеств была проведена джигитовка и рубка лозы»⁵⁵⁷. Парад частей принимал командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенант В.Н. Курдюмов. Руководители республики – первый секретарь обкома КБАССР З.Д. Кумехов и X. Ахохов – были очень горды результатами работы.

На основании распоряжения Ставки ВГК № 170382 14 мая 1942 г. приказом войскам СКВО № 00187 115-я кавалерийская дивизия 17 мая была отправлена в распоряжение главнокомандующего Северо-Кавказским направлением маршала С.М. Буденного⁵⁵⁸.

К моменту отправки на фронт дивизия была практически полностью укомплектована личным составом: налицо имелось 79 старших командиров, 331 средний командир, 716 младших командиров и 3382 рядовых – всего 4508 чел., при штатной численности 4584 чел.⁵⁵⁹

Национальный состав дивизии по состоянию на 20 июня 1942 г. представлен в табл. 13.

Таблица 13

Национальный состав 115-й Кабардино-Балкарской кавалерийской дивизии по состоянию на 25 июня 1942 г.

ЦАМО. Ф. 224. Оп. 763. Д. 52. Л. 226.

Лошадей имелось 4726 против 4755 по штату, однако оставался некоторый некомплект верховых лошадей и значительный (свыше 40 %) некомплект артиллерийских при большом сверкомплекте обозных⁵⁶¹. Дивизия была практически полностью укомплектована повозками и тачанками, однако почти не имела грузовиков и специальных автомобилей (14 по списку против 112 по штату)⁵⁶².

Переброска дивизии на фронт не обошлась без чрезвычайных происшествий: было отмечено несколько случаев групповых дезертирств, в основном, как подчеркнуто в источнике, балкарцев. Среди 27 дезертиров оказалось 8 членов партии и 8 комсомольцев. Считалось, что большинство из них ушли в банды, действовавшие на территории Кабардино-Балкарии⁵⁶³. Это говорило о том, что дисциплина в дивизии была на невысоком уровне.

В Чечено-Ингушской АССР ситуация оказалась значительно сложнее. 114-я кавалерийская дивизия (командир Х.Д. Мамсуров, комиссар политрук М.Т. Гайрбеков, начальник штаба подполковник И.Х. Баев) была сформирована в составе 277, 296 и 315-го кавалерийских полков, кавалерийского артиллерийского дивизиона, артпарка и ряда других специальных подразделений. К началу марта 1942 г. дивизия в основном была укомплектована личным составом, правда, в командном составе, особенно младшем, испытывался большой недостаток. Так, командного состава имелось налицо 352 (некомплект 54 чел.); младшего командного состава – 239 (некомплект 470 чел.). Следует отметить, что большая часть командиров, поступивших на укомплектование дивизии (190 чел.), имела пехотные специальности. В январе 1942 г. несколько десятков чеченцев и ингушей, имевших достаточную общеобразовательную подготовку и состоявших в комсомоле или в коммунистической партии, были направлены на учебу в кавалерийское отделение Грозненского пехотного училища⁵⁶⁴. Рядового состава к марту 1942 г., напротив, имелось сверх комплекта 614 чел. (всего 3961 чел.)⁵⁶⁵.

По национальному составу 3543 чел. были чеченцами, 441 ингушами, 33 осетинами, 298 русскими и 237 чел. представляли прочие национальности⁵⁶⁶.

С конца декабря 1941 г. дивизия занялась боевой учебой. Был установлен напряженный распорядок дня: в 6.00 – подъем, до 7.30 – уборка лошадей, до 8.00 – утренний туалет, затем завтрак и пятичасовые дневные занятия. После обеда и дневной уборки лошадей следовали трехчасовые занятия, вечерняя уборка лошадей и ужин⁵⁶⁷.

Однако на практике организовать работу по боевой подготовке частей дивизии не удалось. Согласно постановлению Военного совета СКВО от 27 февраля 1942 г., 5 марта дивизия была проверена комиссией округа во главе с полковником Волковым. Результаты проверки выявили неудовлетворительное состояние всех сфер жизни дивизии. Планирование боевой подготовки штабом дивизии было поставлено неудовлетворительно: приказы не были спущены в подразделения, планы контроля и проверки не разработаны; программы и расписания командирской учебы не объявлены. При учебной тревоге в полках наблюдался «большой шум и растерянность командного состава». Караул нес службу с грубейшими нарушениями; караульных помещений не имелось, а постовых ведомостей не велось вообще⁵⁶⁸. В результате окрестное население беспрепятственно проникало в расположение дивизии в любое время суток.

Дивизия не была укомплектована огнестрельным оружием, снаряжением, что существенно затрудняло боевую учебу. Конский состав на 96–97 % был в плохих телах и для верховой езды не годился⁵⁶⁹.

Бытовые условия в дивизии были неудовлетворительными. «Во всех помещениях грязь, некультурность, элементарные правила гигиены отсутствуют», – сообщалось в материалах проверки. В дивизии была зафиксирована стопроцентная вшивостъ⁵⁷⁰.

Политико-моральное состояние личного состава в целом комиссия характеризовала как здоровое, но в то же время отметила широкое распространение пьянства, в том числе и среди чеченцев⁵⁷¹.