Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793 - 1914)

Благодаря поддержке Ю.И. Крашевского молодым редакторам удалось издать первый номер в Петербурге в 1846 г. (вскоре Крашевский испугался дерзости молодежи и покинул журнал после выхода второго номера), а затем, благодаря издателю и владельцу книжного магазина К.Т. Глюксбергу, – три следующих номера в Киеве в 1847, 1848 и 1849 гг. Действительно, новая тональность, отсутствие уважения к консерваторам должны были понравиться многим мелким помещикам, которые, как мы видели, зачитывались Гете в своих богом забытых селах. Журнал предназначался и для немногочисленной мыслящей элиты в таких городах, как Каменец, где позднее доктор Антоний Ролле 772 собирал воспоминания о Кременецком лицее, или Житомир, где молодые литераторы, такие как Кароль Качковский, находились под влиянием Крашевского. У первого номера было 567 подписчиков, у второго – уже 880, чему способствовали нападки петербургского «Tygodnik» на новое издание. У двух следующих номеров было лишь 405 и 308 подписчиков соответственно, однако известно, что каждый номер выходил тиражом в 1050 экземпляров, что, принимая во внимание и политический климат того времени, и место издания, можно назвать значительным тиражом. Успех этого журнала, который был своего рода литературным ежегодником, объясняется спецификой читательской аудитории, в которую входили представители малоземельной шляхты и канцеляристы, получившие школьное образование, но не принадлежавшие к интеллигенции в строгом смысле этого слова. Появление подобной группы читателей, еще тесно связанной с традиционными полуфеодальными порядками, свидетельствует о том, что существовавшая система стала давать трещины.

772

Юзеф Ролле (псевдоним Антоний Ю.) (1830 – 1894) был внуком французского эмигранта, выпускником гимназий в Немирове и Виннице. Он изучал медицину в Киеве, психиатрию в Париже, создал Медицинское общество в Подольской губернии. После 1863 г. он превратился в истинного собирателя и хранителя местной истории, типичного представителя польской интеллектуальной среды, интегрированного в российское общество. Из Кременца, в котором жил, он постоянно высылал свои статьи в Варшаву по-польски и в журнал «Киевская старина» – по-русски. См.: Осетрова Г. Садиба Йосипа Ролле у м. Кам’янці-Подільському // Pamietnik Kijowski. 2006. T.VIII. S. 287 – 290.

Ежегодник, судя по подбору сотрудников и характеру публикуемых статей, несомненно способствовал углублению этого процесса. Редакторы не только привечали в журнале авторов своей социальной группы (врач К. Качковский или студент Е. Желиговский), но и размещали анонимные тексты о поляках, сосланных за патриотическую деятельность на Кавказ простыми солдатами, – о В. Давиде, Т. Ладе-Заблоцком, В. Стшельницком 773 , Ю. Заленском. Содержание журнала не могло не произвести впечатления на читателя. Многие авторы критиковали исповедуемую Х. Жевуским концепцию неподвижной, пассеистской и провинциальной истории. Они доказывали, что невозможно вдохновляться идеями Ж. де Местра в эпоху, когда умами овладело гегелевское учение о прогрессе и исторической закономерности. В этом закоснелом, запуганном мире они называли имена, от которых у консерваторов должен был идти мороз по коже, – Л. Бланк, Ж. Мишле, Г. Гегель, Ш. Фурье, а также имена поляков, которые достаточно свободно действовали на польских землях, аннексированных Пруссией; не обошлось без приведения «безбожных» цитат из Б. Трентовского или даже из опасного «коммуниста» К. Либельта.

773

Возможная транскрипция фамилии – Стржельницкий, Стрельницкий. (Прим. пер.)

Остается неясным, как в разгар эпохи Бибикова могли быть опубликованы в Киеве три номера такого журнала. Генерал-губернатор, конечно, не читал таких изданий, и, к счастью, в течение трех лет польские публикации цензурировались Орестом Новицким – не меньшим антиклерикалом, чем сами издатели журнала. Однако польское общество Украины быстро признало ежегодник скандальным. Перепечатывая антииезуитские памфлеты XVIII в., обращаясь к сатирическим произведениям эпохи Просвещения или публикуя частями роман «Сумасбродная аристократия» в стиле Эжена Сю, в котором описания богатой и закоснелой шляхты часто граничили с оскорблением, молодые редакторы стали любимой мишенью отца Игнацы Холовинского, стоящего на страже чистоты католической веры и консервативных традиций. В его письме к Грабовскому чувствуется такое же, как и у Жевуского, пренебрежительное отношение к обедневшей шляхте, которую иначе как негодной он не называл. А когда после 1848 г. европейские события вызвали усиление цензуры внутри России, польский петербургский кружок и консервативные круги на Украине приложили все усилия к тому, чтобы закрыть ежегодник 774 .

774

О популярности ежегодника среди киевского студенчества см.: Tabi's J. Polacy na uniwersytecie. S. 66 – 67. Роль Грабовского в ликвидации журнала описана в: Bobrowski T. Pamietnik. T. I. S. 217 – 218. После этого лишь в 1858 – 1859 гг. будут предприняты первые робкие попытки издания на польском языке.

Подобные примеры хорошо иллюстрируют репрессивный характер правительственных мер по контролю за культурой и свидетельствуют об инертности шляхетского общества, которая обуславливалась как разного рода преследованиями со стороны властей, так и его собственной отсталостью. Неслучайно в 1848 г. Николай I назначил попечителем учебных заведений самого генерал-губернатора Бибикова, который теперь смог объединить в своих руках все средства репрессивного контроля 775 . Удушающая атмосфера Петербурга, которую прочувствовал и описал в своем знаменитом произведении маркиз А. де Кюстин, – ничто по сравнению с будничной реальностью этих губерний империи.

775

Tabi's J. Polacy na Uniwersytecie. S. 154, сноска. 35. Автор приводит характернейшую для Бибикова речь, с которой тот обратился по случаю своего назначения к студентам Киевского университета.

Общий террор, при котором нельзя было допустить даже издания одного ежегодника на польском языке, объясняет, почему на Украине было так мало поляков, склонных к переменам. В то же время это положение вещей было одной из причин радикализации взглядов тех поляков, кто избрал борьбу. Как и те несколько поляков, которые стали членами Кирилло-Мефодиевского братства, основанного в 1846 г. украинцами в Киевском университете (сыновья купцов и священников имели право на получение высшего образования), и были арестованы в 1847 г. за то, что требовали отменить крепостничество и предоставить определенные права украинской культуре 776 , наиболее активные и радикально настроенные революционеры в 1860 – 1864 гг., как справедливо подчеркивает С. Кеневич, появились не из варшавской среды либеральной и умеренной интеллигенции, а именно в Киеве, где так долго господствовала удушающая политическая атмосфера 777 . Наиболее вовлеченные в борьбу красные – С. Бобровский, З. Сераковский, в прошлом ученик Житомирской гимназии, А. Коженевский, Ю. Домбровский, З. Падлевский – испытали на себе тридцатилетнее преследование польской культуры.

776

В этом вопросе исследования А. Миллера представляются достаточно полными.

777

Kieniewicz S. Powstanie styczniowe. S. 48.

Культурный террор эпохи Николая I не прекратился с его смертью. Напротив, стоит обратить внимание на то, какой глубокий след даже после смягчения репрессий он оставил в душах большинства польских помещиков Украины, которые, подобно битому псу, оставались покорными воле хозяина.

Несмотря на то что после смерти деспотичного царя его сын Александр вернул полякам несколько крупиц их культуры, назначив в Киев попечителем округа либерального педагога, известного врача Н.И. Пирогова, консерваторы на Украине, помня прежние страшные времена, не поддержали в 1863 г. повстанческих лозунгов. После 1855 г. Александр II разрешил изучение польского языка в нескольких гимназиях и школах, которые оставались под надзором благонадежных аристократов. В Белую Церковь благодаря протекции Браницких приехал преподавать В. Козловский; в Немирове под крылом Болеслава Потоцкого получил должность В. Коперницкий; в Ровно, в имении Любомирских, было разрешено преподавать польский язык М. Дубецкому; такое же разрешение получили Житомирская и Киевская гимназии 778 . В предыдущей главе было приведено униженное прошение Киевского дворянского собрания на имя царя о распространении этой милости и на другие учебные заведения губернии. По свидетельству Т. Бобровского, И.И. Васильчиков дал согласие, даже не ожидая ответа на это обращение. Однако в университете, несмотря на то что в 1860 г. был объявлен конкурс на должность преподавателя польского языка, из-за отрицательного отношения «определенной группы преподавателей, выходцев из семей священников» должность оставалась вакантной еще в 1863 г. 779

778

Wielhorski W. Ziemie ukrainne. S. 73.

779

Bobrowski T. Pamietnik. Т. II. S. 359 – 360.

Рассуждения и примеры, приводимые Т. Бобровским, – свидетельство реакции польских помещиков Украины, к которым он сам принадлежал и которые полагали, что не стоило ввязываться в безрассудное восстание тогда, когда добрый царь возвращал полякам то, чего они были так долго лишены, а именно обучение на родном языке и хоть какую-то возможность открыто развивать собственную культуру.

Религиозный террор: Католики и униаты перед лицом православия

Деполонизация Правобережной Украины означала не только ликвидацию польского языка и культуры, но и ослабление влияния католичества, с которым царские власти обоснованно идентифицировали поляков. Сразу после своего создания Комитет западных губерний посвятил ряд заседаний обсуждению мер по борьбе с католицизмом. Поводом к тому было весьма широкое участие католических священников и монахов в Ноябрьском восстании 1830 – 1831 гг. Скрываемая властями до 1830 г. установка на религиозное преследование теперь стала явной. Министры начали дебаты о возможности уменьшения количества монастырей и закрытии существовавших при них школ. Для эффективного контроля над действиями духовенства в этой сфере, как и в административном управлении, было введено обязательное употребление русского языка в делопроизводстве. Репрессии против католичества сопровождались поддержкой православной церкви. Главное управление духовных дел иностранных исповеданий (которое до 1832 г. входило в состав Министерства народного просвещения, а затем было переведено в Министерство внутренних дел в статусе департамента), отвечавшее за проведение этих мер, подготовило проект увеличения числа православных приходов на казенных землях и в частных владениях, конфискованных по политическим мотивам. Это имело отношение к проблеме крепостного права. Ранее никто особенно не интересовался духовными потребностями православных украинцев-крепостных, принадлежавших католикам-помещикам. Отныне они стали объектом постоянной опеки со стороны всех инстанций, а сам факт подчинения православных католикам стал рассматриваться как возмутительный. В 1831 г. вновь возникли многочисленные дела о «принудительном обращении в католичество», которые затевались и ранее 780 .

780

Основные направления религиозных репрессий представлены в протоколах заседаний Комитета западных губерний. РГИА. Ф. 1266. Оп. 1. Д. 10. Л. 106 – 108, 112 – 113, 114 – 116, 255.

Начиная с XVI в. культурное доминирование поляков в этом регионе выражалось в многочисленных крупных владениях и влиянии католической церкви. Теперь же на смену одной имперской тенденции пришла другая.

Моральный ущерб, который власти старались причинить католикам, сопровождался большими материальными потерями, грабежом, который должен показать верным крестьянам, кто был настоящим хозяином. Глобальный и систематический характер акции, блестяще спланированной Главным управлением духовных дел во главе с Д.Н. Блудовым, облегчает задачу историка по воссозданию картины происходившего.

С декабря 1831 г. Комитет западных губерний утвердил правила конфискации католических монастырей. Было определено три категории: а) религиозные ордена, принимавшие участие в восстании; б) ордена, владеющие крепостными-некатоликами; в) ордена, которые не имели минимального количества монахов, установленного каноническими правилами. На основе инспекционных поездок 1827 и 1828 гг. Д.Н. Блудов составил список, в который вошло 304 монастыря и аббатства западных губерний. После Ноябрьского восстания, при активном участии Блудова теперь уже в качестве министра внутренних дел, было упразднено почти две трети монастырей 781 .

781

Таблица составлена на основании данных: РГИА. Ф. 281. Оп. 11. Д. 6 – Общая ведомость упраздняемым и оставляемым монастырям всех римско-католических епархий. 1832 г. С. 128 – 132. См. также: Левицький В.О.Церковне землеволодiння на правобережнiй Укра"iнi кiнця XVIII – першо"i половини XIX ст. Дис. … канд. ист. наук. Запорiжжя, 2006.

Следует отметить, что действительно были закрыты монастыри с наименьшим числом монахов и что из 2719 монахов осталось 1637, т.е. больше половины. Для государства эта акция оказалась очень прибыльной – собственность монастырей перешла в казну. В приводимой ниже таблице показаны конфискованные и сохранившиеся монастырские земли в 1832 г.