Гордость и профессионализм

Вернувшись, я обнаружила его в том же положении. Он выглянул из-под пальцев, и я протянула ему полотенце. Потянувшись за ним, он промахнулся, и его отяжелевшая рука упала ему на колени.

– Каллен, сколько ты выпил?
– спросила я, накрывая его лоб холодной тканью и проводя ей по его щекам.

– Не знаю.

– Зачем ты вообще пил?

– Не знаю. Это та-ак приятно. Прошу, не останавливайся.

Присев около него, я продолжила накладывать холодный компресс на его лоб. Прикрыв глаза, Эдвард начал падать в мою сторону и устроил свою голову на моем плече.

От внезапной близости я застыла, и не была особо уверена в том, что делать дальше. Он не пытался меня облапить, так что я не отпихивала его. И видя, что ему очень плохо, я тихо молилась, чтобы его на меня не вырвало.

– Прости, - пробормотал он, и спустя пару секунд тихо засопел.

На меня нахлынула ошеломляющая потребность позаботиться о нем.

– Все нормально, Эдвард, - прошептала я, поглаживая его по волосам.

Мои мысли перешли к его резким словам и тому, как они меня обидели и как все еще причиняли боль, звеня у меня в голове. Но я не собиралась позволять этому себя доставать. Он был чрезмерно пьяным, но все же пробормотал извинение.

Я была решительно настроена потребовать от него извинений, когда он протрезвеет.

Я знала, что мне нужно было вставать, поэтому начала выкарабкиваться из-под него, но он крепко обхватил меня за талию.

Великолепно!

Очень настойчиво, я отодвинула его руку и быстро поднялась.

Наверное, учитывая его состояние, лучше было оставить его в сидящем положении.

И все-таки, я не могла уйти. Что, если он упал бы, ему стало плохо или он бы повторил судьбу Джимми Хендрикса? Я вернулась к своему рабочему месту, чтобы забрать куртку, и пошла обратно в его кабинет, где присела на другой край дивана. Подвернув под себя ноги, я накрыла его курткой, и просто сидела там, наблюдая за тем, как она спал, пока сама не задремала.

***

Серый тусклый свет пробрался под мои веки. Через сон, я почувствовала, как моя подушка медленно передвинулась. Она была такой теплой, и я постаралась уютнее в нее закопаться, а потом она простонала. Что за подушка такая, которая двигается и стонет?

Мои глаза распахнулись, когда я почувствовала, как чья-то рука вычерчивает успокаивающие круги на моей пояснице, а другая гладит по волосам. Быстро подскочив, я оглянулась. Подушка – это Эдвард. На его лице сияла улыбка, как будто эта ситуация была совершенно нормальной.

– Доброе утро, ангелочек.

Поднявшись, я постаралась выдавить из себя хоть что-то:

– Прости…я была с другой стороны…я не…не…

Что я там пыталась сказать?

Он рассмеялся в ответ на то, как я не находила слов, и я почувствовала злость.

– Ты!
– почти заорала я, пытаясь прийти в себя.
– Ты должен извиниться!

Я тыкала в него пальцем, будто была злобной старой училкой.

– Прошу, Изабелла, не так громко. У меня голова раскалывается.

– И ты должен меня поблагодарить!

Схватив подушку, он накрыл ей голову.

– Белла…прошу, серьезно. Мне больно, - его мольбы выходили приглушенными. Наверное, из-за подушки, а может правда плохо…

– Я спасла вчера твой зад. Ты мог покалечиться или тебя могли забрать за вождение в нетрезвом состоянии. Ты бы мог сам себя в суде представлять? Неважно. И ты становишься психованным сукиным сыном, когда напьешься, ты это знаешь, Эдвард Каллен?

Он выглянул из-под подушки и слегка улыбнулся.

– Спасибо, что меня спасла. И прости за все, что я тебе вчера наговорил. Знаешь, в твоем присутствии здесь больше нет необходимости. Так что можешь идти, Изабелла.

– Отлично. Уверен, что не хочешь тарелочку яичницы с сыром? Или как насчет комковатой овсянки?

– Белла, прошу тебя!
– простонал он болезненным тоном.

– Ладно. Без овсянки. Она гадкая. Может Кровавую Мэри? Я часто слышала, что алкоголь помогает от похмелья. Этот вкусный, густой томатный сок…М-м-м-м-м

– Белла! Прошу!

– Хорошо, прекращаю.

Пройдя в ванную, я освежилась так, как смогла, накинула куртку и подхватила сумку. Я все еще чувствовала, что не могла его оставить, поэтому подхватила стакан с водой, нашла аспирин в аптечке и направилась обратно к кабинету.

– Держи, - я протянула ему лекарство.

– О…спасибо.

Он закинул в рот таблетки и отпил немного воды.

– Что конкретно я тебе сказал ночью, Белла? Пожалуйста, мне нужно знать. Надеюсь, я не был слишком большим уродом.

Какая-то моя часть была рада, что он не помнил жестоких слов о «динамо», а другая часть меня чувствовала обиду - он не знал, что назвал меня красивой, отчего у меня тогда дыхание перехватило.

– Ты не скажешь? Все так плохо? – спросил он уже встревожено.

– Нет. Ты просто шатался по всему кабинету, разозлился, когда я сказала, что не дам тебе уйти – я хотела удостовериться, что ты не попытаешься уехать куда-нибудь, и ты пару раз выругался, но это…все.

А лгать некрасиво, Белла

– Уверена? Это все?

– Ага.

– Спасибо, Изабелла. Мне жаль, что ты меня таким увидела. Наверное, тебе стоит съездить домой и отдохнуть. И я тоже так поступлю. Этот диван не настолько уютный, как моя кровать.

Зачем ты вспомнил кровать? Клянусь, его кровать удобная. Я моментально переключилась на свои грезы: Эдвард, полуголый, спящий в этой невероятно огромной кровати-один, ну или со мной…

– Все нормально? Земля вызывает Беллу.

Нет, идиот!

– Да. Просто думала о том же. Я хотела сказать, что хочу в свою кровать. Ха-ха! В общем…надеюсь, тебе станет лучше. Поаккуратнее там.

– Хорошо. И ты тоже, Белла. Увидимся завтра и, надеюсь, мы об этом забудем.

– Ага. Отлично. Будто ничего и не было.

Ты не называл меня красивой, не обнимал этим утром.

Неважно, насколько глупо это было и насколько не соответствовало реальности, на меня все равно накатывали эти чувства. Те слова и его объятия этим утром перекрыли все грубости, что он говорил. Я знала, что он просто защищался и был задет тем, что остановила ласки его великолепный рук на своем лице.

По пути домой, я думала о его тепле. Ладно, я скучала по этому. Скучала по чувству того, как моя голова лежала на его груди, как его рука гладила мои волосы. И я абсолютно не знала, как мне завтра следовало появиться и притвориться, что ничего не случилось.

Но я это сделаю. Собственно, уже начинала к этому привыкать. По крайней мере, на работе я ближе к нему. Находиться вдалеке становилось с каждым днем все сложнее и сложнее.

EPOV

Смотреть за тем, как она уходила этим утром было тяжело.