Гордячка

Он поднялся на колени, быстро одеваясь. Лицо его было совершенно белым, будто из него резко выкачали всю кровь.

— Несси...

Она уперлась в дерево, сжимаясь вся под его взглядом. Подтянула ноги к себе и выставила руки, будто таким образом могла защититься от него.

— Несси, — он подполз ближе, но замер, видя, что ее всю трясет.

— Не трогай меня... Уйди! — Руки ее дрожали, а из глаз катились слезы, — пожалуйста, не трогай меня!

Он поднял руки, показывая, что не намерен касаться ее.

— Почему ты не сказала? — тихо спросил он непослушными губами.

Она разрыдалась, закрыв лицо руками.

— Уйди, прошу тебя, не прикасайся ко мне! Уйди! — она сорвалась на крик, увидев, что он хочет приблизиться, чтобы обнять ее, — нет! Нет!

— Я не причиню тебе боли, — сказал он так же тихо, — я не хотел... я думал...

— Просто уйди! — рыдала она, — оставь меня! Я не хочу тебя видеть! Не трогай меня!

Он так и стоял на коленях, боясь приблизиться. Ванесса рыдала, пряча лицо, рыдала от унижения, и от страха, что он снова сделает с ней это. Еще несколько минут назад она хотела ему что-то доказать. Но она не понимала, как унизительно и больно это может быть. Как страшно потом смотреть на человека, сделавшего с ней это. Романтический ореол спал с его образа, и теперь она видела перед собой обычного насильника, избившего кнутом другого насильника, но сделавшего с ней ровно тоже самое.

— Я провожу тебя домой, — наконец сказал он, поднимаясь.

Фигура его осунулась, а глаза вдруг снова изменились. Она видела в них раскаяние, но... но больше в них не было той злости, ярости, которая полыхала с момента ее приезда. Он казался тише, будто вся ярость ушла из него в тот момент, как он... лишил ее девственности. Это, наверно, так называется. Она вспомнила, что женщины часто испытывают при этом боль. Она испытала ее. Но, будь он деликатнее, будь он добрее, возможно, ей не было бы так страшно, и она не чувствовала бы себя такой грязной.

Он пошел к коню, и Ванесса безмолвно последовала за ним. В душе была полная пустота. Плечо болело, и между ногами тоже все болело, при каждом шаге, и она чувствовала, как течет кровь. Джон посадил ее на коня, и она вздрогнула от его прикосновений. Видя, что Ванесса не готова оказаться в его объятьях, он садиться сам не стал, и повел коня в поводу, выбирая самый короткий путь к особняку.

Всю дорогу Несси безмолвно плакала, пытаясь вытирать слезы, чтобы он не заметил, но он все равно заметил. Оборачиваясь на нее, он сжимал губы, но ничего не говорил. Возможно, если бы он просил прощения, ей бы стало легче.

Оказавшись, наконец-то в своей комнате, Ванесса приказала приготовить ванну и долго лежала в воде, пытаясь смыть с себя унижение. Как это сделать, она не знала. Она пыталась забыть о его грубости, но синяки на груди не позволяли думать о чем-то светлом и радостном. Наконец, выбравшись из ванны, Ванесса упала в кровать и мгновенно заснула.

Глава 6. Ромашки

Когда мир переворачивается с ног на голову, остается ощущение головокружения, зато все встает на свои места. Так думала Ванесса, накидывая утром косынку на плечи, чтобы скрыть перемотанное бинтами плечо и синяки на груди. Она стянула ее как можно выше, и теперь смотрела в зеркало, изучая свое отражение. Сегодня она причесалась особенно тщательно, чтобы ни один волосок не выбился из прически. Хотела надеть чепец, но передумала, оставив волосы открытыми. Ей не хотелось выходить из своей комнаты, будто тут она могла скрыться от сэра Джона.

Она проспала завтрак и поела у себя в комнате, хотя кусок не лез ей в горло. Но сидеть в комнате целый день невозможно. Она должна выйти, как бы страшно и неприятно ей не было.

Ванесса растворила дверь. Выглянула в коридор, и вышла, вдруг споткнувшись обо что-то, стоявшее у нее под ногами. Чуть не растянувшись во весь рост, Несси посмотрела вниз и ахнула. На полу стояла небольшая ваза, полная полевых ромашек. Она присела, рассматривая цветы. В груди ее все клокотало от злости. Наверняка он сам с утра подался в поля и набрал ей букет. Как поздно... Вчера она оценила бы его жест. Но не сегодня, когда в душе ее не осталось ничего, кроме ненависти к этому человеку.

Схватив ромашки за стебли и отпихнув ногой вазу, Несси помчалась вниз, в поисках виновника своих бед.

Сэр Джон нашелся играющим в шахматы с Миракл. Ванесса вспомнила, как он говорил, что не может играть, и удивилась тому спокойствию, что впервые за многие годы исходило от него. Он что-то пояснял сестре, держа пешку в одной руке, и вся его поза говорила о каком-то умиротворении. Несси, как фурия ворвавшаяся в комнату, вызвала улыбку на его губах. Сэр Джон поднялся, шагнул к ней, и, видимо, хотел поклониться, но в этот момент Ванесса подскочила к нему, пылая гневом, и со всего маху ударила по лицу букетом ромашек. Сэр Джон отпрянул, Миракл и Пейшенс вскрикнули, а гувернантка, занимавшаяся с Рози, подскочила на ноги.

— Мне ничего от вас не нужно, сэр Джон, — зло сказала Ванесса, бросила букет к его ногам и, резко развернувшись, пошла обратно к двери.

— Очень жаль, что вы не любите ромашки, мисс Ванесса, — услышала она его голос, — но розы привезут только завтра.

Мисс Ванесса? Она остолбенела, не веря своим ушам. Никогда в жизни она не слышала, чтобы он называл ее “мисс Ванесса”, если только они не были на людях.

Она увидела, как вспыхнула мисс Смолинг. Было приятно видеть, как терпит поражение соперница. Под взглядами всех присутствующих, Несси вышла из комнаты, решив, что зря она решила покинуть свое убежище. Он взлетела по лестнице, как на крыльях, но тут услышала за спиной шаги, и замерла на площадке, понимая, что все равно не сможет убежать. В груди ее разрасталась паника.

— Несси! Стой!

Она обернулась, прижимаясь к окну.

Сэр Джон поднялся на площадку и остановился в шаге от Несси. Она вжалась в подоконник, чувствуя, как сползают краски с ее лица. Зря она ударила его букетом. Несси ужасно раскаивалась в своем поступке. Лучше бы она промолчала. Лучше бы она вообще не выходила из спальни!

— Я ничего не сделаю тебе, — заметив испуг в ее глазах сказал он.

Несси вся сжалась, будто он собирался ее бить.

— Покажи.

— Что?

На щеках его выступил румянец.

— Косынку сними.

Она прижала руки к груди, загораживая косынку, но под его взглядом опустила их, сжав в кулаки.

Сэр Джон приблизился, видимо почувствовав, как она дрожит, аккуратно развязал узел и спустил немного платье. Несси вздрогнула всем телом от его прикосновений, но промолчала, сдерживая слезы.

На груди выступали яркие синие пятна. Сэр Джон поднял на нее испуганные глаза. А потом совершил нечто невероятное. Он встал на колени, и склонил голову. Несси вскрикнула, но отступать ей было некуда, поэтому она прижалась к стене, стараясь раствориться в ней.