Горе от богатства

– Я говорю не о роскошной обстановке, миссис Райнлаидер, а о самом необходимом. В городе уже двадцать лет существует водохранилище, а в доходных домах до сих пор нет водопровода. Пожилые женщины, будущие матери и дети вынуждены носить воду ведрами из колонок, которых тоже недостаточно, и часто поднимают эти ведра на шесть-семь лестничных пролетов, где не хватает ступеней и вообще нет освещения.

– Маура, здесь не время и не место… – резко остановил ее Александр.

На сей раз на его предупреждение не обратила внимания Лотти Райнландер.

– Это просто возмутительно. – Она была по-настоящему потрясена. – А что, мужчины не могут принести им воды?

– Мужчины на работе или ищут ее, – терпеливо объясняла Маура. – И молодые здоровые женщины тоже. Вы можете представить, каково это – содержать в чистоте постели, детей, посуду, когда каждое ведро воды достается с таким трудом.

Все присутствующие смотрели на Мауру с открытыми ртами. Такую речь на званом обеде они слышали впервые.

Лотти Райнландер удивленно захлопала ресницами. Она вообще не представляла, как содержатся в чистоте постели, посуда и дети, даже когда вода льется из крана. Это забота горничных и нянь.

– Прощу прощения, Лотти, – произнес Александр, поднимаясь из-за стола с намерением вывести Мауру из столовой. Но Лотти Райнландер нетерпеливым жестом усадила его обратно.

– Если бы мы могли организовать Совет по охране здоровья, – невозмутимо продолжала Маура, – оказать давление на домо– и землевладельцев, чтобы они по закону были обязаны провести воду в дома и обеспечить нормальные условия жизни, тогда эпидемии холеры и тифа прекратились бы.

– И выиграли бы от этого все мы, – поддержала тоненьким голоском Бесси Шермехон с противоположного конца стола.

Маура с благодарностью посмотрела на нее.

– Бесси совершенно права, – серьезно сказала Лотти Райнландер, отблески свечей играли в брильянтах, украшающих ее прическу. – Я лично напишу мэру Вуду. Просто позор, что мы все подвергаемся таким опасностям из-за кучки людей, которые пренебрегают своим долгом. Полностью поддерживаю вас, миссис Каролис. А теперь давайте оставим джентельменов с их портвейном.

Августа Астор оказалась еще более деятельной. В этой Вралснькой стройной блондинке было столько жизненной силы, что она сразу понравилась Мауре.

– Неужели это правда, что крысы там размером с младенцев? – спросила она, бледнея.

– Правда, потому что крысы там едят намного лучше маленьких детей, – жестко ответила Маура, сознавая, что собственность мужа Августы уступает только собственности Каролисов.

– Тогда необходимо что-то срочно предпринять. Создать совет помощи детям. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь этим крошкам.

Увидев, в какую ярость пришел Александр, Маура испугалась, что он никогда больше с ней не заговорит.

– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – сказала Изабел вполне искренне. – Но стоит ли все это таких усилий, если в конце концов пострадает твой брак? Уверена, Александр согласился с некоторыми из твоих предложений, если бы только…

– Ты знаешь Александра только с лучшей стороны, – ответила Маура. – Поверь мне, Александр ни с чем не согласится. Он действует по своему усмотрению, абсолютно во всем. Я хочу добиться принятия законов, которые вынудят его и других землевладельцев что-то изменить, даже помимо их желания.

Изабел не стала продолжать разговор. Иногда она не понимала Мауру. Изабел знала, что, выйди за Александра она, а не Маураа, то держалась бы совсем по-другому. Хотя, с другой стороны, Изабел помнила, что Маура все же проявляла горячность в вопросах, по которым и спорить-то не стоило. Так, например, все сейчас обсуждали, принимать или девушек на юридический факультет Колумбийского университета. Три девушки подали заявления о приеме, и Маура считала, что их должны принять. Изабел же вообще не понимала, из-за чего подняли такой шум. Она не понимала странного желания девушек учиться именно там, не понимала, почему Маура придает их приему такое большое значение.

Александр весь кипел. Ему ужасно хотелось излить душу Чарли или Генри, но оба они, как обиженные дети, отказывались разговаривать с ним. Поэтому, когда в клубе заходила речь о правах женщин, он горячо поддерживал тех, кто утверждал, что женщины – просто чума.

Ему хотелось обсудить с Чарли и Генри еще кое-что. Втайне от Мауры он сообщил Лиэлу Кингстону, что собирается осмотреть часть своих доходных домов и те, что построены на его землях. Кингстон, естественно, постарался выбрать что-либо поприличнее, но Александр подчеркнул, что хочет посетить Бауэри и Файв-Пойнтс, а в этих кварталах найти что-либо сносное оказалось Кингстону не под силу.

Каждый раз, когда Александр вспоминал это посещение, ему становилось не по себе. Одно то, что люди соглашались жить в таких ужасающих условиях, говорило об их дикости. Он не согласился бы там провести и часа. Он бы сделал то, что сделал его дед: работал бы до седьмого пота, чтобы жить по-человечески, а не по-скотски.

Это посещение не пробудило в Александре сострадания к своим жильцам, наоборот, укрепило то, что он всегда о них думал. Все ирландцы – неотесанные, жестокие, невежественные варвары. Что касается его собственной недвижимости, небольшие сдвиги все же произошли. Вонь от человеческих испражнений была невыносима. А каждый христианин, безусловно, имеет право на современный туалет и канализацию. И на водопровод.

В последующие несколько дней по распоряжению Александра был подготовлен проект по реконструкции доходных домов. Но Мауре он ничего об этом не сказал. Меньше всего ему хотелось, чтобы она подумала, что он занялся усовершенствованием домов под ее влиянием.

Вместо этого он сделал то, что вскоре еще больше отдалило их друг от друга. Александр изменил завещание, назначив наследником Тарны Сашу. Александр отлично понимал, что, завещай он Саше просто деньги, любую сумму, Маура бы не возражала. Но Тарна – другое дело. В Тарне они были счастливы. Тарну ему завещал дед. Маура надеялась, что из всей своей собственности он оставит Феликсу именно Тарну. Он же захотел оставить Тарну Саше именно из-за деда. Саша поймет, что он значит для отца. Это его долг перед Дженеврой. Саша должен будет понять, как любит его Александр.

В первой половине июня наконец-то состоялась встреча, которой Маура с таким нетерпением ждала. Генри на неделю отпустил Кирона, и тот сразу же примчался в Нью-Йорк.

– Не пойму, почему мы встречаемся на улице? – озадаченно спросила Изабел, когда они выехали со двора.

– Потому что мы с Кироном всегда встречаемся на углу Пятой авеню и Восточной 50-й улицы, – объяснила Маура, радостное нетерпение зажгло огоньки у нее в глазах. – Подумать только, Изабел! Еще недавно я думала, что мы уже никогда не встретимся втроем. И вот мы все в одном городе и совсем скоро увидимся.