Горе-волшебник. Книга 1

— Угу.

Не объяснять же ему, что я не хочу, чтобы меня видели в этих бабских тряпках. Сам то, небось, гордиться своим видом. То-то он все время в карманное зеркальце глядит да свой локон пальцем подкручивает. Тьфу! Гадость какая.

А мы уже подъезжали к деревне. Запахло свежескошенной травой, коровьим молоком и еще кое-чем не очень приятным, но тоже коровьим. Карету встречали радостными криками (к нам не очень часто гости заезжают — живем мы далеко), и все голоса я узнавал. А как их не узнать, если я все свои тринадцать лет рос среди деревенских. Я тут каждый камень знаю, и каждый камень знает меня. Как подумаю, что больше никогда не увижу деревню, так сразу в груди что-то щемить начинает. А это я еще даже из нее не выехал!

Я так хотел, чтобы никто-никто-никто меня не заметил, что до боли сжал кулаки и стиснул зубы, да и глаза зажмурил, и совсем под сидение сполз.

— Малыш, что с тобой? Тебе плохо?

— Неа. Я в порядке.

Ага, какое тут в порядке. Сквозь маленькую щелочку в двери я заметил, что рядом с каретой бегут некоторые из моих друзей. И чего они прицепились?! Карету что ли никогда не видели?! Приезжают же иногда.

— Мар! Мар!

— Малыш, кажется, они зовут тебя, — сказал Ремус, высунувшись в открытое окно. Я даже испугался, что он выпадет. Не сильно испугался, но все-таки.

— Нет, не меня.

— Мар! Мар!

— И все-таки они зовут тебя.

Эх, оладка перепеченная! Чтоб им пусто было! Как они вообще узнали, что я буду в этой карете? Я ж сам не знал! Деревня у нас маленькая, все друг друга знают. Я ж потом на глаза никому показаться не смогу! Хотя я, вроде как, и возвращаться сюда больше не собираюсь…

Я очень сильно хотел попрощаться с друзьями, но вот чего я совсем не хотел, так это чтобы они видели меня в этих бабских тряпках. Как выкрутиться, я не знал. И тут я почувствовал на моих плечах что-то тяжелое.

— Вот так будет лучше, — хмыкнул Ремус, и я увидел, что он накинул на меня черный плащ. Без кружавчиков! — Это моя профессорская мантия. Поторопись, а то твои друзья уже начинают уставать.

Я кивнул и высунулся из окна, как это раньше сделал Ремус.

— Мар! Мар! — кричали мои товарищи. — Удачи! Не забывай нас!

А я же только махал им рукой, потому что в моем горле появился какой-то непонятный комок, и я не мог из себя выдавить ни слова. Я махал, пока мы не выехали из деревни и поехали по пустынной дороге. И даже тогда я еще долго махал. И только когда я уже почти не чувствовал руку, вернулся на свое место.

Ремус все время улыбался, а я не знал, о чем с ним говорить. Да и вообще, о чем можно говорить с мужиком, который то и дело смотрится в карманное зеркальце, где на черной крышке нарисован красно-оранжевый цветок! Поэтому я отвернулся и стал глядеть в окно.

Хотя смотреть там было не на что. Повсюду была только потрескавшаяся от жары земля, перекати-поле, гуляющие сами по себе, чистое небо без даже самого крохотного облачка да само злющее солнце. И так выглядел почти весь наш мир. Только там, где были волшебники, можно было найти воду и зелень. Вот почему волшебников у нас так ценят — без них жить просто негде было бы. Все это я узнал из дедовых рассказов да из книг, которые меня бабуля читать заставляла потому что сам я еще ни разу из деревни не уезжал.

Чем дальше мы отъезжали от деревни, тем жарче становилось. С меня ручьем тек пот, и сильно мучила жажда. Даже не представляю, как там себя возница чувствовал. Если бы я был обычным волшебником, то давно бы уже наколдовал себе большой кувшин воды, но я был выродком, поэтому глотал свою собственную слюну, пока и она не высохла. Да уж, так сбежать у меня точно не получится. Ладно, вот только доберемся куда-нибудь, где есть вода, обязательно убегу!

— Пить хочешь?

— А?

Ремус сидел напротив меня, а возле его лица висели два веера и обмахивали его. Даже со своего места я чувствовал, что они гоняют не раскаленный воздух, а прохладный. Ремусу тут точно лучше, чем мне.

— Хочешь пить?

— Конечно хочу! — Дурак я, что ли, отказываться?

— Держи.

И он передал мне кувшин, доверху наполненный студеной воды — у меня даже руки закоченели. В наших колодцах и то не такая холодная. Я осторожно глотнул, но потом принялся жадно пить. Вода была хоть и прохладной, но приятной. Значит, Ремус применил заклинание охлаждения сосуда. Такой использовали для хранения продуктов. У нас дома целый подвал был заставлен такими шкафчиками да бочками.

— Хватит уже, — ухмыльнулся Ремус. — Лопнешь.

— А? — не сразу понял я, что от меня хотят. А потом глянул вниз и округлил глаза. Оладка перепеченная! Да я ж почти весь кувшин выпил!

— Ладно, давай сюда. Я потом тебе еще воды дам, а пока поспи.

— Я не хочу спа…

Но мои глаза уже закрылись.

ГЛАВА 2

— Просыпайся, малыш. Мы уже почти приехали.

— Отстань, Гарлиус. Дай поспать еще чуть-чуть, — отмахнулся я и перевернулся на другой бок. И тут же ударился о что-то твердое. — Ай!

— Проснулся? Вот и хорошо.

Я как дурак уставился на Ремуса, зевнул, потер глаза и только потом до меня дошло, что произошло.

— Ты напоил меня сонным зельем!

— Да, — улыбнулся он. Было видно, что ему ни капельки не стыдно. Он даже улыбался так, как будто очень этим гордился.

Мне б за такие проделки уж точно влетело по первое число. А этому что сделать? Пнуть не могу — он меня потом в отбивную превратит, а Корвиусу скажет, что это я так сам. И ведь деда поверит! Наколдовать что-нибудь эдакое тоже не могу — потом сам же от своих заклинаний улепетывать буду.

Тогда я просто выглянул в окно. Ого! Мы уже так близко! После нашей деревни тут все такое громадное. А стены какие! Вообще-то, стены как стены, только раз так в десять выше обычных. Их строят у нас вокруг всех городов да замков, где живут такие же важные калачи, как мой деда. Это вроде как для того, чтоб вода никуда не девалась. Сколько я репу ни чесал, да так и не понял, как это работает. Вода на самом деле на месте остается, а стены тут при чем? У нас в деревне вот стен нет, а вода все равно не исчезает.

Только стены эти мало того что громадные, так еще и блестят так, будто их каждый день начищают. Хотя поди разбери этих профессоров, может, у них тут такое наказание для школяров придумано. Тогда я точно буду эти камешки днем и ночью вылизывать. Ой! Что это я! Я ж тут учиться не буду! Да я прям сейчас и сбегу!

— Даже не думай, малыш, — улыбнулся Ремус, да так слащаво, что меня чуть стащенным пряником не вывернуло. Только вот мой живот так громко заурчал, а потом его так скрутило, что я понял: ехали мы долго. — Бежать отсюда ты не сможешь. Ближайшее поселение отсюда в трех днях пути. На лошади.