Горе-волшебник. Книга 1

— Д-долго ты.

— Я совсем голодный! Пойдемте быстрее!

И только Трисса как будто не злилась. Она выглядела странно довольной, а может быть, мне это просто показалось.

Мы очень быстро добрались до рва, сели в лодку, и я шустро заработал веслами — все-таки мне было немного стыдно за то, что я проспал. Пар сидел со сложенными на груди руками и явно на меня дулся. Гэн сказал, что он все свои запасы съел, пока меня ждал.

Для меня все происходило как во сне. Все-таки надо спать нормально, а не несколько часов. Тем более, что я еще расту.

За те несколько часов, что меня здесь не было, Город сильно изменился. Повсюду были развешаны гирлянды из цветов и флажков, из фонтанов била разноцветная вода, и все без исключения люди улыбались. Вот что значит — подготовка к Новому году. Здесь очень явно чувствовался дух праздника. И люди были одеты по-праздничному. Я только сейчас заметил, что мои друзья тоже принарядились, и один я был одет как обычно.

А Трисса… Трисса была просто обворажительна. Как всегда, на ней были черные мужские штаны, но сегодня вместо мужской просторной рубахи она надела женскую приталенную блузу. Я впервые увидел, какая у нее узенькая талия. А еще ей очень шел бирюзовый цвет ее блузу. Ничего себе! Трисса даже надела серьги. Они были серебряные, и с них свисали капельки бирюзы. Волосы девушка закрепила сзади серебряной заколкой, и тяжелая огненная копна спускалась вниз по спине. Как же Трисса была прекрасна! Да ни одна Корнелия с ней даже рядом не стояла!

Я решил не рассказывать друзьям, что сегодня ночью здесь уже был. И тем более я не стал рассказывать Пару, что виделся с Зариной. А то он уже мне все уши про нее прожужжал. У него было всего несколько тем для разговоров, и одной из них была именно Зарина. Вот и сейчас он высматривал в толпе пестрый старушечий платок.

И тут он как припустил вперед с криками:

— Зарина-а-а-а! Зарина-а-а-а!

Мы с друзьями двинули за ним. Париус схватил какую-то бабульку за локоть, развернул ее к себе, извинился и побежал дальше. Его бы прыть да на Физкультуре. Он еще долго так бегал, пока не уселся на стул. На стул за стол харчевни «Усталый путник». Очень подходящее название.

— Все, я устал! — объявил Париус и сделал знак подавальщице, чтоб она подошла. — Мне, пожалуйста…

И он перечислил то, что я б и за неделю не съел. Мы же с Гэном и Триссой заказали по яичнице и куску пирога с чаем.

— Но я ее все равно найду! — объявил Пар, когда покончил с едой. Он выглядел уже не таким растроенным. — Обязательно найду! Знать бы только как…

Вообще то я знал, как. У меня на языке вертелись слова, но я решил пока не рассказывать друзьям о своем вчерашнем выходе в Город. К тому же Зарина сама мне сказала, что ее можно найти, если она понадобится. А раз Пар никак не может ее найти, то, значит, не сильно она ему и нужна.

Мы еще немного побродили по Городу и вернулись назад в Школу. На завтра задали очень много, и мы (и даже я!) не хотели нарваться на неприятности накануне Нового года. Профессора пригрозили, что те, кто будут плохо себя вести и учиться, не пойдут на праздник. Еще чего не хватало! Чтоб я да не праздновал Новый год! Ну уж нет! Да я самый паинька из паинек!

Вернувшись в свою комнату, я тут же перепрятал подарки. Самым надежным местом мне показался шкаф. Все равно тут прятоть больше негде. Ну, теперь можно и за домашнее задание засесть. Профессора будто сговорились и назадавали нам кучу письменной работы, так что я просидел над свитками до самого вечера. На самом деле с заданием на завтра я справился быстро, но решил сделать и на все остальные дни до самого Нового года, чтоб больше не отвлекаться на это, а вовсю наслаждаться предпраздничным настроением.

С друзьями мы встретились за ужином. Все они выглядели уставшими, и даже Гэн, хоть ему не в новинку целыми днями просиживать штаны за учебниками. А самым исстрадавшимся из нас точно был Пар — он вообще никогда толком домашнее задание не делал, а тут его папка куда-то делся, так что отмазать своего сынка он точно не сможет. Поэтому сейчас толстяк развалился на стуле и даже не взглянул на свою тарелку, которая из ниоткуда появилась перед ним. И только когда мы с друзьями указали ему на нее, он немного ожил, хотя все равно еле ковырялся вилкой в тарелке, отчего мы всерьез заволновались.

После ужина мы сразу же разошлись по своим комнатам — доделать то, что еще не доделали. А раз я доделал все, то решил сходить в Сад и немного пострелять. Оказалось, что Трисса тоже об этом подумала. Так что мы встретились как раз возле входа в отгороженную часть Сада, где мы могли спокойно стрелять, но боясь, что продырявим кого-нибудь.

— Мар!

— Тоже пострелять?

Мы вошли внутрь и взяли каждый свои луки. Немного постреляли, а потом я спросил:

— Трисса, а ты чего такая довольная?

— Я? — девушка сделала вид, что удивилась. — Есть причина.

— А? Какая?

— Мама написала, что Лизариуса понизили в должности, так что отец ходит злой-презлой.

— Это, конечно, здорово, но я не совсем понял…

— Это значит, что отец может ему отказать.

А? А?! А!

— Э… То есть, он перестанет быть твоим женихом?

— Да.

Я чуть лук на радостях не выронил, но, к счастью, удержал. Не хватало мне еще именно сейчас перед Триссой опозориться.

— Трисса, это же здорово! — я осторожно положил лук на землю и подошел к девушке.

— Да, — повторила Трисса. — Мама написала, что отец так и грозиться сделать.

Все. Я так больше не могу.

Я стоял достаточно близко от Триссы, чтобы дотянуться до нее, так что я притянул ее к себе и поцеловал. Не легонько, как в прошлый раз, а крепко, чтобы ей и в голову не могло прийти, что я что-то там перепутал, и что мне нравится совсем не она. Лук Триссы упал на землю, и она обвила мою шею обеими руками.

— Трисса… — выдохнул я. Дышал я с трудом, но от этого в груди еще слаще становилось. — Я…

Девушка прижала палец к моим губам, заставив замолчать.

— Тише, — сказала она. — Не сейчас.

Я прошептал:

— А когда?

— Когда я точно буду знать, что не выхожу замуж за Лизариуса.

Оладка перепеченная! Как же я сейчас хотел, чтобы этого гада никогда не существовало! Хотя, тогда ее отец нашел бы кого-нибудь другого. Кого-нибудь другого… Кого-нибудь другого. Кого-нибудь другого! Кого-нибудь меня!

— Трисса, я знаю, что делать!

— Что? — спросила она, склонив голову набок. Как же она сейчас прекрасна! Ее лицо раскраснелось, глаза блестели, а волосы растрепались. Как же она прекрасна!

— Я, я стану твоим женихом!

Трисса округлила глаза, а потом покачала головой:

— Спасибо, Мар. Но ты же знаешь…

— Да знаю я все! — перебил ее я. — Но у меня точно получится! Я тебе обещаю!

Я думал, что она снова начнет говорить о том, что из этого ничего не выйдет, но Трисса меня удивила. Она привстала на цыпочки и легонько меня поцеловала.

— Хорошо, — сказала она. — А пока… а пока давай не будем о нас никому рассказывать. Никому. Даже Гэну и Пару. Если отец узнает, то заберет меня из Школы.