Горец-защитник

— Не знаю. Но, Саймон, если Генри нельзя появляться при дворе, как же он проник в подземелье? Как Уолтер сумел его провести? И с ними не было стражи. — Илзбет нахмурилась. — И ты тоже пришел один.

— Мне позволили, потому что Гауан думает, что ты пострадала напрасно. А стражник, который привел меня сюда, сказал, что твой отвар спас его сына.

— Ох, я так рада! Значит, малыш Алек чувствует себя лучше.

Она схватила Саймона за руку и потащила к своему жалкому ложу.

— Но послушай, Саймон, дело даже не в том, что Генри запрещено здесь появляться. Они с Уолтером пришли с другой стороны. Здесь бывает не так уж много посетителей, но даже стражники приходят тем путем, каким пришел ты. А Генри с Уолтером пришли из противоположной стороны.

Саймон с изумлением взглянул на Илзбет. Ее слова произвели в его мозгу целую бурю. Он просто отказывался это понимать! Вот брешь в их обороне, угроза королю. Генри мог легко пройти в замок, когда заблагорассудится, и подобраться к королю, не встретив особого сопротивления, потому что с личной охраной короля он легко справится. Как они могли допустить такое упущение? И кто в замке помогает врагу?

— Кровь Христова, вот что имела в виду Морэн!

— У Морэн было видение?

— Да, и она велела мне немедленно идти к тебе, потому что ты знаешь что-то очень важное. Значит, это насчет входа в подземелье! Эти люди знают способ войти и выйти так, чтобы их никто не увидел. Что ж, сомневаюсь, что они сегодня вернутся; должно быть, уже сделали, что собирались сделать. Однако необходимо выставить охрану. Займусь этим сразу же, как уйду отсюда.

Обняв Саймона, Илзбет прижалась щекой к его груди. От него исходил запах чистоты, и она вдруг устыдилась того, что сама очень грязная. Она попыталась отодвинуться, но Саймон лишь крепче прижал ее к себе и потерся щекой о ее волосы.

— Саймон, я ужасно грязная, — попыталась она протестовать.

— Илзбет, ты здесь всего два дня. Не сильно ты и испачкалась.

Он поцеловал ее в шею и осторожно куснул нежную кожу. Илзбет была несказанно рада, что Саймон с ней, но она не могла наслаждаться его присутствием. Нужно было сообщить ему об угрозах Генри. Пусть Саймон примет меры, чтобы дети были в безопасности.

Она откинулась назад в его руках, чтобы видеть его лицо.

— Саймон, послушай меня, я хочу кое-что сказать насчет твоего брата. Генри знает, что у меня есть уязвимые места, и знает какие. Он сказал, что я должна хорошо подумать, прежде чем ему отказывать.

— В чем отказывать?

— Не важно. Он угрожал детям. Но я бы не удивилась, если бы он вздумал угрожать Макбину и Старой Беге тоже. Он сказал, что мне следует хорошо подумать о собственных слабостях и о том, как он может их использовать, чтобы заставить сделать то, что ему нужно. Самое ужасное, он сказал, что сладчайшая кровь — это кровь маленьких нежных девочек. Он имел в виду Элен. Саймон, он угрожал нашей милой Элен! Нужно увести и спрятать детей в надежном месте.

Он снова привлек ее к себе и начал гладить по спине.

— Это уже сделано, дорогая. Сегодня вечером детей отправили к Торманду и Морэн. Морэн тоже видела угрозу. Она не сказала, что именно им грозит, но велела отправить детей к ней тотчас же.

— Слава Богу. Я так боялась! И некому было сказать, никто не пришел бы, чтобы передать мою просьбу.

— Говоря по правде, Илзбет, это ты предупредила меня об опасности — я видел тебя во сне. — Саймон усмехнулся, поймав ее изумленный взгляд. — Именно так! Я крепко спал, но вдруг пробудился, пытаясь понять, что тому причиной. Но все, что я знал, так то, что должен немедленно бежать к тебе. Думаю, ты мысленно призывала меня прийти к тебе на помощь, и я услышал.

— Может, у меня дар?

Эта мысль ее так обрадовала, что Саймон не удержался от улыбки. Он крепко прижал Илзбет к себе и невольно подумал о том, как много времени прошло с тех пор, как они разговаривают. Пора было уходить. Саймону отчаянно хотелось урвать еще минутку, но внутренний голос твердил: времени совсем не осталось.

— Наверное, тебе следует проверить, откуда приходили Уолтер с Генри? — спросила Илзбет.

— У меня еще есть время этим заняться, — ответил он.

— Пора идти? — спросила Илзбет, когда он коснулся ее губ прощальным поцелуем.

— Да, — ответил он. — Скоро, Илзбет, очень скоро я вытащу тебя из этого ужасного места.

Он поцеловал ее снова, а затем пошел к двери, внутренне содрогаясь при мысли, что придется ее запереть. Он бросил на Илзбет виноватый взгляд, а она подошла к нему и вытолкнула из камеры, поспешно закрыв за ним дверь. Ему предстояло остановить негодяев, замысливших убийство короля. Кроме того, зная, что Генри по-прежнему разгуливает на свободе, безопаснее всего ей было оставаться в тюрьме, под надежным замком.

— Закрывай, Саймон, — сказала она. — Знаю, ты очень скоро уладишь это дело, так что я остаюсь здесь ненадолго, — Она стояла у двери и улыбалась, когда он поворачивал ключ в замке. — И Генри не сможет до меня добраться.

Его лицо приняло злое, угрюмое выражение, а глаза нехорошо блеснули. Кажется, она проговорилась. Лучше было бы промолчать.

Заперев дверь, Саймон взглянул на нее:

— Чем еще он угрожал?

Илзбет молча пожала плечами и попыталась отойти, но Саймон схватил ее за руку и притянул к себе; их разделяла только решетка.

— Ты не можешь просто уйти и спрятаться, даже под прикрытием этих замечательных новых дверей с решетками, которыми король оснастил свою тюрьму. Я чувствую, что ты пытаешься что-то скрыть. Скажи, чем еще угрожал тебе мой брат?

— Ты все равно ничего не сможешь с этим поделать.

— Илзбет, я могу очень долго стоять здесь и ждать.

— Я это поняла, — пробормотала она и вздохнула. — Он вбил себе в голову, что я могу родить ему сына.

Она болезненно поморщилась — так сильно Саймон сжал ее руку. Илзбет видела, как от нарастающей ярости застывает в неподвижности лицо Саймона, темнеют глаза. Отчасти она была даже рада видеть, что он пришел в негодование. Но она понимала — они зря теряют время. Генри не достать ее здесь, в тюрьме; он мог лишь угрожать ей. Гнев Саймона и потребность ее защищать будут ему на руку, помогая поймать негодяя и положить конец его бесчинствам.

Саймон сделал глубокий вдох и медленно выпустил руку Илзбет. Одна мысль овладела им — немедленно убить Генри. Но разве мог он позволить себе прямо сейчас бежать в город, искать этого безумца, чтобы с ним покончить? Это ничего бы не решило. Поимку такого ловкого и сильного человека, как Генри, нужно тщательно планировать. А хороший план приходит только в ясную голову.

Интересно, однако, что Генри сказал такое Илзбет, зная, что она непременно расскажет ему! Как раз в духе Генри. Впрочем, это не означало, что Генри солгал. Илзбет как раз такая женщина, которая могла ему понравиться. Если он имел возможность видеть ее силу и решительный ум, он вполне мог поверить, что именно она способна родить ему долгожданного наследника.

— Он не коснется тебя даже пальцем, — сказал Саймон.

— Здесь он меня не достанет, Саймон. Мне ничего не грозит, и Рейду с Элен тоже. А вот ты в опасности! Генри тебя ненавидит. Он сказал — это потому, что у тебя его глаза, и этими глазами ты всегда смотрел на него и судил. Генри думает, что никто не смеет его судить.

Хорошо, что Саймон узнает, по какой причине брат его ненавидит. Саймон, конечно, все еще был в ярости, но теперь это чувство служило скорее источником силы, чем слабости. Илзбет поняла — она хочет смерти Генри не только потому, что он покушается на короля, на нее и на тех, кто ей дорог. Ей необходима его смерть потому, что только так Саймон сможет стряхнуть с себя оковы прошлого. Унять боль, вспыхивающую в нем с неистовой силой каждый раз, когда Генри подступает к нему слишком близко!