Горечь королевского долга

Вот и сейчас, улыбнувшись и увидев, как дочь заходит в замок, едва стража открывает перед ней большие дубовые двери, королева облегчённо вздохнула, а затем гораздо медленнее последовала за дочерью. Весь пыл накричать на неё и отругать мгновенно угас, и теперь королева хотела пожалеть свою дочь. Как мать и как женщина, она понимала, что Сакура вовсе не предрасположена к Мадаре. Это было видно и на турнире, и даже сейчас, когда Мадара протягивал ей руку для выхода из кареты. Королева понимала, что ей приглянулся совершенно другой человек… но если она будет говорить об этом своему мужу, то это будет неправильно… неверно… и как женщине хотелось рассказать принцессе, что весь этот турнир не что иное, как сплошная ложь. Ложь, которой просто нет предела, ложь, которая была сыграна настолько удачно и успешно, что никто этого даже не заметил. Политика… и сравнится ли удачный политический ход с разбитым сердцем молодой принцессы?

– Сакура, - окликнула её королева, когда девушка зашла в замок и уже продвигалась по тронной.

Как и во всех средневековых замках, на первом этаже находился большой зал. Здесь восседал король в свободное время, здесь всегда посвящали в рыцари… и Сакура не раз видела подобную церемонию, но никогда не участвовала в ней. Наверное, ей и Мадару нужно будет посвятить в рыцари? Всё желание участвовать в таком мероприятии отпало, и девушка устало вздохнула, остановившись на зов матери. Та подошла к ней, пройдя по клетчатому чёрно-белому полу, который напоминал шахматную доску.

Стены здесь были резные, в основном висели портреты старых правителей. Большие колонны до самого высокого потолка поддерживал древнегреческий атлант, высеченный из камня, и Сакура остановилась у одной из колонн, принявшись водить по идеальному профилю сильнейшего существа Древней Греции кончиком тонкого пальца, то и дело вздыхая. Она понимала свою участь. Ей так хотелось повернуться к своей матери, обнять её и сказать, как сильно ей хотелось бы убежать от всего, что происходит вокруг… но когда мать подошла ближе, Сакура приосанилась, так и не оборачиваясь на королеву, просто выпрямила ровную спину, откинув за неё волосы, но потом сразу же взяв тонкими пальцами локон и принявшись перебирать его, то заплетая в тонкую-тонкую косичку, напоминавшую мышиный хвостик, то вновь распуская, опуская длинные ресницы.

– Дочь, - королева подошла к ней сзади, приобняв за хрупкие плечи. Сразу же тёплые ладони матери придали девушке больше уверенности, и она обернулась к ней, стараясь не заплакать от того, что навалилось на неё, - это ведь не так уж и страшно… ну… ты же знаешь, что мы не можем возразить отцу. Сакура…

Внезапно девушка расплакалась, не выдержав и обняв мать, понимая, что того тепла, которое ей дарило тело матери, не даст никто. Она всхлипнула, крепче прижавшись к женщине, которая была почти на голову выше неё. Девушка так хотела убежать, ей так хотелось взять и выбежать из замка. А почему бы не сейчас вскочить на лошадь, сев прямо так, как садятся мужчины, подобрав платье, и кинуться прочь из этого замка, из этого кошмара, в который она угодила, даже если не хотела. Как ей хотелось к тому рыцарю, что был в пятом туре… Покорённый в Сердце… и почему именно это имя? Девушка не знала, но оно настолько сильно запало в душу, будто само сердце не хотело его отпускать. Саму душу резало так, словно нож втыкался в сердце с такой силой, что хотелось кричать и рваться, метаться от боли.

– Ты ничего не понимаешь… - тихо сказала Сакура, чувствуя, как ладони матери гладят её по нежно-розовым волосам.

Вдруг королева отстранила дочь от себя, взяв за плечи и склонив голову, пытаясь посмотреть в глаза принцессы. Та всхлипнула, подняв голову. Ей просто пришлось посмотреть в такие же изумрудные глаза матери – кончики тонких пальцев подняли голову за подбородок. Внезапно королева улыбнулась, желая приободрить принцессу. И как ей хотелось рассказать своей дочери о том, что она прекрасно понимает её… ведь замуж за короля она тоже вышла не по любви. Лишь потом, когда прошло несколько месяцев, они привыкли друг к другу. Раньше королева любила совсем другого человека, которого наверняка уже и нет в живых… странствующий рыцарь, который мог буквально отдать за неё свою жизнь. И как женщина хорошо понимала свою дочь, которая смотрела на неё с надеждой в больших красивых глазах:

– Меня никто не поймёт, ни единая душа… я так… я не хочу, чтобы у нас оставался наш гость.

– Сакура, ты действительно думаешь, что я тебя не понимаю? – осведомилась женщина.

Сакура закивала, а затем, повторно всхлипнув, вырвалась из рук матери и поспешила к большой и длинной винтовой лестнице, слыша, как дверь с грохотом распахнулась. Стены отдавали эхом звук шагов принцессы, и Сакура, даже не оглядываясь, побежала в свою комнату, преодолевая несколько этажей и ярусов замка.

Чего только не было здесь: и столовые, и комнаты, в которых можно было сделать омовение, и различные комнаты, в которых спали главные слуги вроде поваров и остальных, кто работал в замке. А этих людей было немало – кто-то приводил замок в порядок, кто-то держал в чистоте всё его окружение, кто-то заботился о лошадях и готовил на кухне, а кто-то ухаживал за цветами.

Сакура быстро прошла по длинному коридору, который также был украшен факелами, которые привычно зажигали поздним вечером или в грозу, когда темнело, а также были многочисленные портреты суровых мужчин и женщин с миловидными чертами лица. Сакуре всегда казалось, что эти масляные портреты смотрят прямо в глаза. Быть может, это просто визуальный эффект, но девушку это настораживало. Они будто осуждали её за столь распущенное поведение для принцессы. Хмыкнув и показав язык одному из мужчин, перед этим предварительно посмотрев по сторонам, Сакура вбежала в свою комнату.

Ничего особенного там не было, но была обставлена она просто великолепно: большая, обширная кровать с пологом и чёрными шёлковыми покрывалами, которые были доставлены из самого Китая по просьбе принцессы, туда часто подкладывали грелки с горячей водой, если девушке было холодно. В углу стоял платяной шкаф, настолько старинный, что заглянуть в него было страшно. Обязательно там нашлась бы какая-нибудь ценная вещь, которая бы пригодилась в дальнейшем. На туалетном столике с зеркалом хранились украшения принцессы. Также была и небольшая арочная дверь, которая помогла бы вывести зашедшего в эту комнату на балкон. А с балкона как раз открывался вид на всё королевство и на большой сад под самым окном. Всё королевство можно было разглядеть лишь с этого окна или с башни, которая находилась чуть выше. Сакура была там лишь раз, ведь отец не разрешал туда ходить, боясь, что дочь может упасть – там слишком мало места и большие окна, из которых, оступившись, можно выпасть. Этого-то и боялся король, а потому всегда запрещал принцессе даже направляться туда.

Внезапно послышался лай, и девушка, улыбнувшись, посмотрела в сторону платяного шкафа, лукаво прищурившись и вытерев остатки слёз.

Из-за шкафа выбежал самый настоящий серый волчонок, который не так давно научился стоять на лапках и открыл глаза. Весело залаяв, он побежал прямо к своей хозяйке, при этом не боясь споткнуться и даже не глядя себе под ноги. Он даже взбил богатый персидский ковёр, находящийся на полу, а девушка засмеялась, присев на корточки и принявшись гладить волчонка. Тот ластился, поскуливал, рассказывая на своём собачьем языке Сакуре о том, как долго он её ждал. Он вылизывал руки девушки, так что она лишь заливисто смеялась, краснея. Этого волчонка притащил отец с охоты, сославшись на то, что тот остался без матери. Ему было около месяца, быть может, даже чуть меньше или больше, Сакура точно не знала. Она взяла волчонка на руки, а он всё что-то ворчал себе под нос, видимо, желая больше играть, помахивая хвостиком, чем сидеть у Сакуры на руках.

– Кико, - пыталась успокоить его девушка, усмехнувшись и усадив к себе на колени, - не нужно… что бы ты делал на моём месте, узнав, что тебя хотят женить на какой-нибудь злой принцессе?

Волчонок что-то проскулил, недоумённо посмотрев на девушку. Принцесса усмехнулась, язвительно вздёрнув бровь, а затем протянула к волчонку руки, растопырив тонкие пальцы и пригрозив:

– На очень злой принцессе!

Взвизгнув, волчонок даже свалился с колен девушки, этим рассмешив её. И в тот момент она понимала, что её искренний смех будет длиться не долго – так или иначе, отец заставит её спуститься вниз…

За ужином Сакура сохраняла молчание. Она пыталась досконально изучить столовую, положив руки на коленки, то и дело косясь по сторонам. Здесь было несколько растений, в основном заграничные цветы, которые доставили ещё вчера мореплаватели. Здесь всегда было тихо; Сакура считала, что эта часть замка всегда принадлежала матери. Королева любила проводить здесь время, часто пила чай, восхищаясь его вкусом, а иногда и прочитывала книги, с интересом углубляясь в них. Но в этом месте никогда не было громких разговоров. Здесь стоял камин, который в данный момент весело трещал. Окна, длинные и стеклянные, каждый день протирали, а поэтому они блестели в свете солнца.