Гори, гори ясно

Открытку убрал в карман, как и разорванный конверт. Пусть будут у меня. Не оставлять же всяким ходокам, повадившимся что-то о моей семье разнюхивать.

— О, а еще такой был случай, — в честь выхода из отпуска очередь травить байки из жизни опытных крупье выпала Марго. — Две стажерки в уборной зависли у раковин, обсуждая пит-босса. Одна соловьем разливается, вторая поддакивает. Наталья кривая, Наталья косая, тупая, рябая и жопа у нее толстая. Лохудра в счете, зато умеет задирать юбку перед теми, кем нужно. И по номерам ее протащили все, кто только мог и хотел, и так, и эдак, и на столе под закрытие... В общем, насолила чем-то Ната девкам, те ее так смачно расписывали.

— А по утрам, а по утрам девчонок прут по номерам, — потряс в такт нехитрого напева шевелюрой Вадик Коломийцев. — Что как, Ритка, а Ната ВИП-ам экскурсии по этажу проводила, факт.

Водяра и Маргарита в разное время ушли из одного клуба. И по разным причинам: одного выперли за пьянки, вторая не легла под какую-то шишку. Она пятый год в игровом бизнесе, успела застать период грязи и беспредела...

— Еще раз перебьешь — пну больно, — беззлобно высказала Верба (это от фамилии — Вербицкая). — Так вот, о девках. Женская уборная — десять кабинок. Я свои дела закончила, руки вымыла — болтушки притихли. Ухожу, слышу в дальней кабинке смыв. Оборачиваюсь. Десятая кабинка открывается, из нее выплывает Ната, огибает стажерок. Моет руки, стряхивает воду на этих двух клуш. Они стоят, ртами по-рыбьи хлопают. Володенька, привет!

Это пришедшему Окуневу: с Рыбой Маргарита тоже успела вместе поработать до того, как пришла к нам.

— Остановилась я на чем? А, вода. Брызги летят в клуш, Ната изрекает: «Кули ты звездишь, гаденыш?» — и плывет на выход белой лебедью.

Паша с Гошей загоготали, оглаживая свои новенькие, на днях пошитые форменные жилетки. Оля, тоже в жилеточке (им и бейджи обещали новые, где выгравировано гордое «крупье», а не «стажер» возле имени) бросала испуганные взгляды на Бартош.

Марго, она же Верба, мне симпатична. Верба, кстати, не только от фамилии, еще и за тонкий стан ее так прозвали. Стройная, талию моими ручищами обхватить можно запросто. Рыженькая, глаза темно-зеленые. Непослушные жесткие кудри выбиваются из тугой косы.

Она остра на язык, но не брызжет ядом, как Майя Бореева. Легкая, звонкая, яркая — хорошая девочка. Вообще, Марго на пять лет меня старше, но по виду этого не скажешь. И у меня рука не поднимется, чтобы «просветить» Маргаритку истинным огнем. Не хочу испортить восприятие.

— Мораль в чем, детеныши? — обратилась к молодняку Вербицкая. — Следить за языком надо. Или все всё услышат. Стажерки после этого недолго проработали, слились по собственному желанию. А Наталья по сей день в бизнесе. Эй, ты чего на Арктику косишься?

— Ната... — захлопала ресницами Овца. — Наталья.

— На-та-ли-я, — не отрываясь от чтения, по слогам проговорила Бартош. — Для особо одаренных: это два разных имени.

— Там одна буква разницы, — пробормотала себе под нос Оля.

Услышали — точно под выданную Вербой мораль — все и всё.

— Ольга и Ольха — тоже одна буква разницы, — пожала плечами Арктика.

— У нас уже есть дева-ива, — Обуреева, конечно, не могла не встрять. — Отличный загар, Вербочка. Куда ездила?

— В Оле О на Б заменить и нормуль, — встрял Водяра.

Овца заалела ушами и спешно скрылась в женской раздевалке.

— На даче провела весь месяц, — ответила Бореевой Марго. — Помогала своим.

Дальше Майя зевала, мол, такая скукота, неужели на что получше не заработала. Верба отмахивалась, говоря, что в такое славное и солнечное лето нет смысла мотаться на юг, а купаться можно в Озерках.

Я ждал Джо и слушал краем уха пустую болтовню девчонок. Надеялся успеть его выловить до начала смены и перекинуться парой слов. Не сложилось: Женя прибыл минут за пять до выхода в зал. К тому моменту я уже задремывал под рассказы и сентенции «юным дарованиям игорного дела» — стажерам — от дарований уже не столь юных, зато куда более сведущих.

«А руки, руки вам тянули для рукопожатия все клиенты подряд?» — вопрошала Марго.

Она пропустила «вылет птенцов из гнезда» и теперь стремилась наверстать упущенное. Соприкасаться руками нам с игроками строжайше запрещено. Трюк с рукопожатием в ответ на приветствие «свеженького» крупье — старая добрая шутка. Традиция, можно сказать.

«А за столами стоя уже засыпали? Как лошади в стойле?» — с заботой в голосе продолжала расспросы Верба.

С непривычки перестроиться на ночной режим бодрствования тяжко. Сон стоя, когда тебя оставили «охранять» пустой стол — самый частый «косяк» начинающих дилеров.

Сам через это прошел, когда еще пытался совмещать ночную работу с дневными лекциями. Поймал однажды дружеский пинок под колено от пит-босса.

«А день, точнее, ночь сурка встречали? Это когда вы встаете на какой-нибудь стол в начале смены, здороваетесь. Под утро снова идете на тот же стол, там те же лица, желаете им удачной игры, идете домой. Выходите на вторую смену: тот же стол, те же самые лица. Утро второй смены — они все еще там. Третья смена...» — на этом Маргаритку прервала Ира, подошедшая с назначением по столам.

Напомнила, что стажеров никто не пустит работать с графиком три через один.

— Тогда самое клевое у вас еще впереди! — хлопнула в ладоши Маргоша, просияла улыбкой.

Хлопнула громко и прямо возле уха, сбила полудрему.

— Какая же ты замечательная, Вербочка, — выговорил, позевывая.

— Я такая, да, — изобразила воздушный поцелуй моя рыжая коллега. — Берите пример со старшего, детеныши. Хвалите, цените, будьте заиньками. А козленочков, даже самых-самых умных, никто не любит.

Зацокали по лестнице в ВИП каблуки Овцы. Металлические набойки по металлической лестнице.

Все, что следует знать о субботней ночи в казино, я уже рассказывал. Дымина, хоть реально топор вешай, галдящие игроки. С учетом смыслового и стилистического наполнения безустанного гвалта, в слове «галдящие» так и тянет убрать букву «л». Без нее оно даже вернее будет.

В субботнюю ночь нет места отдыху, но есть место азарту. Азарта в воздухе столько же, сколько и сигаретного дыма. Он дрожит, электризуется, бьется разрядами тока.

Я нисколько не преувеличиваю. Немного романтизирую, грешен, но основываюсь на фактах. Покрытие в зале — мягкое, скрадывающее звуки шагов — синтетическое. Ковролин, немного похожий на мох в лесной чаще, как цветом, так и ощущением при шаге.

И этот ковролин отлично набирает статическое электричество. Когда крупье подходит, чтобы заменить коллегу, он (или она) легонько дотрагивается до плеча того, кто в данный момент ведет игру. Случается, между дилерами в этот момент пробегает искра.