Гори, гори ясно

— Семен Ильич, вам лучше выйти, — глухо произнес. — И женщину вынести.

Голос звучал, как чужой.

— Все так плохо? — подобрался подполковник. — Или не получается определить?

— Оба. Ответа. Да.

Губы шевелятся с трудом. Возможно, это потому, что огонь не имеет рта.

Рыков, чеканя шаг, покидает комнату.

— Спящая? — говорить все труднее.

— Ей уже не помочь, — сухо роняет слова законник. — Я здесь для ее зачистки. Уцелеет — приберу позже. Огонь не перекинется на соседние квартиры?

— Удержу, — я выдыхаю жар.

Живая искра удаляется. Искры в той, что подрагивает на простынях, я не вижу.

«Я дам тебе крылья. Сегодня — только их. В другой раз подарю тебе небо, если захочешь. Сказки не на пустом месте писаны, жар-птица — как тебе такое воплощение? Мы поладим, обязательно. Доделаем то, что ты начал давным-давно. Дело благое, общее. Готов? Вперед!»

И мои руки становятся пламенем. Чистым огненным крылом делается каждая рука. Крылья ширятся, заполняют помещение, хлещут по зеркальным провалам, разбрасывают искры-перья в каждое темное пятно.

Занимаются простыни и занавески. Этот огонь не чадит, он — основа основ.

Вопят зеркала. Лопаются блескучие поверхности, выстреливая острым стеклом в меня. Вонзаются в пламя и с дребезгом сыпятся на пол бесполезным стеклянным крошевом. Опалить, разметать, развоплотить!

Рывком выпрямляется на кровати женщина, распахивает глаза. В пустых глазницах плещется мрак. Крылья схлопываются, бьют по стройному телу, обнимают его — почти ласково.

Вспыхивают волосы. Содрогается в безмолвном крике тело.

Не огонь убивает эту женщину, она была мертва задолго до пламенного касания. Я лишь изжарил тело.

Взмахиваю крыльями. Касаюсь всего, что успела запятнать тьма.

Успел: бесцветное пламя истинного огня вычистило все, прежде, чем опало искрами на беломраморный пол. Вместе с моим враз потерявшим чувствительность и все силы туловищем.

— Андрей? Андрей? Отзовитесь! — голос Рыкова как через стекло.

На чистом упрямстве подстегиваю себя живым огнем.

— Ага, — снова могу дышать. — Я в норме.

Встаю, пошатываюсь.

— Кончено? — спрашивает казенным тоном подполковник.

Киваю. На изрядно пострадавшей от огня, но еще целой кровати пепельный налет.

— Не курите в постели: пепел, который придется потом подметать, может оказаться вашим собственным, — не вполне к месту вспомнилась мне цитата из арсенала матушки.

Кажется, сказано это было неким владельцем сети отелей. Он явно знал, о чем говорил.

Мини-прода 20.06.2022

Следующим днем состоялась моя встреча с наставником, на которой мне досталось в равных долях похвалы и недовольства. Для начала, Чеслав вполне одобрил мои действия в жилище с зеркалами.

— Прежде один багрянцевый лепесток раздувал. Ныне столь заметный выплеск, — порадовался моему развитию планетник; еще немного хвалы, и я бы, наверное, сам стал багрянцевым — покраснел бы. — Законник зело доволен, как и я. Не в пустую бадью, выходит, мои уроки летят.

Тут я встрял с вопросом: почему бездействовала тьма? Почему ждала, пока я за нее возьмусь и только тогда осколками стрельнула из зеркал?

— Одна сторона монеты — сила, другая — слабость, — ответил Чеслав. — Зло берет верх над человечишкой, по-всякому его пользует — в том его сила. Сколы куда менее мощны, чем основа, от коей они откололись. В захват взяли, так и защищать должен захваченный, а он — она — спит беспробудно. Оборонил вас сноходец, не дал ответить на призыв зла-в-отражениях спящей.

— Не клади все яйца в одну корзину, — прокомментировал я ответ планетника поговоркой. — Кукловод без своей куколки как без рук остался. Понял. Ходоку по снам — благодарность за отлично выполненную работу.

Дамочка вскочила, конечно, в последний момент, когда огонь уже почти разобрался с зеркалами. Я успел среагировать, значит, все в порядке. Боец невидимого фронта, блин, с подлунной спецификой, нормально сработал.

— У тебя из-под рук ворог убег, — Чеслав переключился на рассказанную мной историю со слежкой и попыткой отловить поганца. — Это печалит. Бездари, и те с моих молний пример берут, как ударить, не убив, и в захват взять. А мой подручный не догадался.

И разряд в крышу запустил с руки.

Пожурил он меня беззлобно и заслуженно, на такое обижаться глупо. Серьезно, шокеры изобретены, а до того описаны еще до моего рождения... да хоть бы в «Незнайке на Луне» Николая Носова. А мне ведь и в голову не пришло.

— Ваш подручный не настолько продвинулся, чтобы молнию использовать, — повинился. — Это же сначала надо научиться применять ее так, чтобы не насмерть бить.

— Будет моему подручному, — планетник передразнил меня. — Чем занять себя в отъезде. Вернется, проверю, чему и в какой мере научился.

Махнул головой. Хорошо, что в деревню со мной едет Бартош. Не в том смысле, что я на ней намеревался молнии отрабатывать, но и ей в этом действе найдется занятие.

— Будет на сегодня, — отпустил меня с короткого урока тучеводец. — Не разочаруй меня по возвращению.

Чеслав спустил меня с небес на землю выволочкой. И с очередной крыши на мостовую своим ветром приземлил. Куда, по каким делам понесся его ветер после, мне не ведомо. Я же отправился на «свидание» с ведьмами.

Ведьмочки, как много в этом слове!

Белава Краснова назначила мне встречу в центре, возле своего офиса. Разумеется, заставила себя ждать. Я сжевал шоколадный батончик, попил водички, раскрошил пару несоленых хлебцев воробьям с голубями.

Так-то можно было набрать ведьму, затребовать пропуск на мое имя в издательство или просто выразить недовольство. Но не стал: пусть дамочка потешит свое эго, вроде как ставя на место нахального выскочку (меня, то бишь). Едва ли это улучшит характер ехиды, но пускай порадуется.