Гори оно все огнем…

– Что желаете? – заискивающе улыбнулся ей администратор, моментально рассмотревший в красивой девушке еще и денежную клиентку.

– Обновить краску, освежить стрижку и сделать маникюр.

– Будет исполнено. Проходите, пожалуйста. Валентин! Займитесь!

Из салона вышла другим человеком. Казалось, что даже походка изменилась. Шла молодая дама по отделанной плиткой улице неспешно, посматривала с ленцой по сторонам. Правда, темные очки надела. И то, что не одеть, если солнце в тот день ярко светило? Закончилась пешеходная зона, и она махнула рукой проезжающему такси. Села, назвала адрес дорогого ресторана. Видно, решила пообедать, ведь сделать это давно следовало: легкий завтрак на восходе солнца давно перестал питать силой. А как насытилась, так снова воспользовалась такси. Машина опять привезла ее в самое сердце города. Там Татьяна долго гуляла по улицам и переулкам. Или это не она? Сразу как-то и не сказать было. Но через несколько часов прогулки, эта молодая особа воспользовалась новым такси, которое доставило ее теперь в аэропорт.

Несколько часов полета, и женщина оказалась в другом городе. Снова такси. Лучшая гостиница. Номер снят на имя Лидии Ардовой. Ужин в ресторане при отеле, после которого поднялась к себе и спокойно заснула. Ранним утром состоялся подъем, короткие деловые сборы, поездка на такси до интернет-кафе. Там провела не так уж и много времени, но сидела за компьютером вся напряженная, взгляда от экрана нисколько не отрывала, а пальцы ее так и порхали по клавиатуре. Закончив подобное занятие, устало откинулась к спинке кресла, но посидела так не долее пяти минут. Дальше было такси, отель, аэропорт… Как будто пленка документального фильма отматывалась вспять. А в итоге, вечером к ступеням, ведущим в полуподвальное помещение, подходила прежняя Татьяна. В джинсах и футболке, с рюкзачком за плечами, на макушке привычный рыжий хвост. Выглядела немного уставшей, но, когда заметила Пса, сидящего возле пустой миски под кустом, заулыбалась ему лучисто и присела, чтобы ухватить за шерсть возле разинутой пасти.

– Ждешь, бродяга?! Молодец! Если так, то проходи, станешь мне другом и компаньоном.

Через четыре дня после этих событий, мела Таня двор, когда заметила входящим под арку, что вела сюда с проспекта, все того же Ивана Петровича. Удивилась ему немного, так как сам директор посещал участки редко, все больше поручал это делать другим. Замерла она на месте и стала дожидаться, когда приблизится. А еще заметила она на его лице хмурое выражение и успела подумать, что такого еще никогда наблюдать не приходилось – начальство всегда к ней благоволило, да и ругать, вроде бы, не за что. К чему бы все это было?

– Здравствуй, Скобцева, – кивок в ее сторону, а в глазах Ивана Петровича прибавилось строгости. – Как ты тут?

– Вот! Работаю. На участке порядок. Листва на деревьях от жары немного подсохла и начала опадать, так я ее и… – начала суетливо докладывать.

– Да я не о том! – поморщился на девичье тарахтение начальник. – Вижу, что с работой хорошо справляешься. Я вообще, о жизни. Как поживаешь, одним словом? – И теперь уставился ей в глаза с напряженным вниманием.

– Нормально, – пожала она плечами и поудобнее перехватила черенок метлы. – Как все.

– Не может у тебя, Татьяна, быть так, как у всех. У них окружения полно, родни тьма тьмущая, а у тебя – никого. Ты же, вроде, говорила, что одна осталась на этом свете. А друзей, там каких или товарищей, ни я, ни кто из наших, никогда рядом с тобой не замечал…

– Не пойму я, Иван Петрович! К чему такой разговор?! Или я совсем отупела здесь, или вы очень уж издалека начали меня о чем-то спрашивать. Что произошло-то?

– Ага! Глаза начала таращить, будто и правда ни сном, ни духом. А между тем, в контору приходили по твою душу, – прищурился начальник на подчиненную испытующе. – Молодой и красивый, между прочим. Не уж-то, ты, Таня, в амурные дела ударилась? Не ожидал от тебя такого. То была работником ответственным, с инициативой, опять же, понимаешь. А теперь, что? В загулы-прогулы устремишься?

– Не понимаю, о чем вы говорите, Иван Петрович. Да что этому типу надо-то было? Как выглядел? И вообще…

– Заволновалась? Отчего бы? Говоришь, ни с кем не общаешься, а все больше на участке пропадаешь? Так может, ты этого пижона здесь и подцепила? А теперь изумление передо мной разыгрываешь. Ох, и странная ты дивчина! Марафета на лице и в одежде никогда не наводишь, вечно на макушке этот длинный хвост, а на фигуре твоей наша бесформенно форменная спецовка. В общем и целом простушка, ни дать, ни взять, если к гибким линиям фигуры не присмотреться. Хм! – тут Иван Петрович как бы поперхнулся. Вспомнил, наверное, как недавно руки тянул к этим самым линиям. Даже наверняка – вон как глаза блеснули, а потом он их отвел в сторону. – Но я почему-то нисколько не удивился, когда этот тип ко мне с вопросами явился. И сильна же ты к себе солидных мужиков притягивать, Татьяна, – теперь он приосанился, по всей видимости, намекая и на себя тоже.

– Да вы толком скажите: кто такой, что ему надо было. А то я уже вся разволновалась. А что? Может, родственник дальний-дальний нарисовался? А может и юрист он, а мне наследство светит?

– Куда хватила! Скрытная ты, однако, Таня, и это мне обидно. Мы ли с тобой не друзья? А ты охмурила парня и таишься? Вспоминай: высокий шатен, плечистый, сероглазый, одет просто, но добротно. Как тебе образ? Не желаешь такого признавать? А он сказал, что без ума от тебя. Бабы наши сразу уши навострили и ахать принялись, так что приготовься, донимать вопросами станут.

– Не припомню, – задумчиво проговорила она, а сама при этом напоминала насторожившегося зверька.

– Расслабься, девка! – панибратски похлопал ее по плечу начальник, но на челе его поселилась печаль. – Стоящего мужика приворожила. Сразу видно, что с головой и при деньгах. Не этого ли вам, женщинам, надо?

– Значит, он меня разыскивал? – то ли спросила, то ли подытожила девушка. – А вы ему в поисках помогли?

– Извини, но нет. Вернее, не совсем. Сказал, что сведения о сотрудниках не раздаем всем желающим направо и налево. И что не поощряем шуры-муры на работе. Но ты же понимаешь, он не остановится, и найдутся другие, что все про тебя расскажут. Причем, даже то, чего и не было, – криво усмехнулся Иван Петрович. – Так что, готовься к встрече. И если хочешь знать мое мнение, то к скорой, так как, видать, крепко ты его зацепила, девица.

– Вот уж!.. Мне это все ни к чему. А может, в отпуск меня отпустите? Мне до него совсем ничего осталось.

– Сбежать от ухажера надумала? А что так? Вроде бы он весь из себя… Ох, и странная ты девчонка, Татьяна. Впервые такую вижу, честное слово. Но если желаешь встречи избежать, то будь все по-твоему – иди в отпуск на неделю раньше. Разрешаю. А куда подашься-то? Мужик, по всему, дотошный, такой на преграде не остановится.

– Мне это все ни к чему. Не привыкла я к мужскому вниманию и привыкать не собираюсь.

– Это правильно. От многих одни расстройства. А за участок не беспокойся. Я его Милке поручу.

– Скажите ей, чтобы клумбы поливать не забывала. Зря, что ли, я столько над ними горбатилась?

– Не переживай, говорю! Все ладно будет. Но я за тебя беспокоюсь. Куда, спрашиваю, подашься? У меня, вот, ключи от дачи друга есть. Он в южные края в отпуск подался, а я…

– Не надо, обойдусь, – ответила ему так, что Иван Петрович, связку немедленно спрятал обратно в карман.

– Как знаешь. Я как лучше хотел…

Собрать рюкзак, оказалось для нее делом десяти минут. Когда с этим покончила, закинула его лямки себе на плечо и вышла из квартиры. А у раскидистого куста сирени сидел и внимательно следил за ней одним глазом Пес, так как второй закрыла челка. Девушка покосилась на него, но принялась молча закрывать дверь на замок. Сделала это, поднялась по ступеням и направилась к арке. Пес поднялся с насиженного места и двинулся за ней.

– А ты куда? – приостановилась Татьяна. – За мной решил увязаться? Так я сама еще не знаю, где и когда найду приют. Скорее всего, мне придется с этим домом распрощаться навсегда. Ты готов бродяжничать вместе со мной?