Гори все синим пламенем

Воспрянув духом, я решила чуть позже еще раз позвонить тетушке Миле и рассказать ей о своих догадках и предположениях.

По части юриспруденции и логического мышления вообще она ушла куда дальше меня и ее аналитическим выводам можно было смело доверять.

Витальку следовало бы познакомить с новой информацией. Интересно выслушать его мнение на ее счет. Только уж тут он, ясное дело, в первую очередь начнет упрекать меня в напрасности многочисленных придирок к Олегу Станиславовичу.

Посмотрев на Беккера-старшего, я подумала, стоит ли сообщать новости ему. Валерий Павлович сидел насупившись и с хмурым видом уничтожал уже не первый бутерброд, чем вызывал недовольство Юлии Николаевны, напоминавшей ему о необходимости соблюдения диеты.

В принципе я не чувствовала абсолютной уверенности в том, что задержанный милицией солгал насчет Беккеров. Ведь очень часто бывает, что причиной самых страшных преступлений являются примитивные и банальные помыслы. Поэтому я решила ничего пока не говорить ни Витальке, ни Валерию Павловичу.

Завтрак все закончили так же молчаливо, как и начали. Юлия Николаевна смотрела на нас удивленно, но, когда мы с Виталькой со словами благодарности встали из-за стола, Валерий Павлович что-то быстро шепнул ей на ухо, и она, тяжело вздохнув, стала убирать со стола.

— Та-ак… — задумчиво начал разговор Беккер-старший, опускаясь на диван. — Думается мне, что надо братву к нашему делу подключать, пока меня не подстрелили, как птичку…

— Согласен, — коротко заметил Виталька.

— А может, все же лучше в милицию обратиться? — предложила я, думая о тетушкином рассказе.

— Нет, — категорично отрезал Валерий Павлович. — Пока они до истины докопаются, моим трупом уже успеют полакомиться черви… Нет, исключено. Я буду использовать методы более быстрые и надежные.

Есть у меня свои люди в криминальном мире. Они помогут. Тем более что я никогда не скуплюсь на вознаграждение.

Я не стала ни на чем настаивать, да и не было особых причин для этого. К тому же моей функцией являлась только охрана клиента, не более. Просто всегда почему-то так выходило, что я волей-неволей принимала самое живое участие и в расследовании тех проблем, из-за которых моим подопечным требовались мои услуги.

Беккер посидел немного, задумавшись, полистал записную книжку в кожаном переплете, принесенную Виталькой, и стал набирать какой-то телефонный номер.

— Не отвечает! — раздраженно заметил Валерий Павлович спустя пару минут и положил трубку.

— Дай-ка я, — сказал Виталька и, взяв у отца трубку, предпринял собственные попытки. Но они тоже оказались тщетными.

— Кому вы звоните? — осмелилась полюбопытствовать я.

— Тихоне, — коротко ответил Беккер-старший.

Виталька хотел было объяснить мне, кто такой Тихоня, но я прервала его, так как и без того была наслышана о человеке, молва о котором шла не только по Тарасову, но и по всей губернии, поскольку он не только у нас в Тарасове прославился.

А прославился он отнюдь не своей тихостью. Прозвище было полной противоположностью его характеру, поступкам, образу жизни этого человека. Лично я с ним не была знакома, да и не желала знакомиться, а вот имя его мне довольно часто приходилось слышать. Причем не только в местных теленовостях, но и от людей, с которыми по работе вынуждена была общаться.

Тихоня имел, конечно, большие связи и все шансы добраться до истины. Уж ему-то должно было быть известно что-нибудь о произошедшем с Беккером. В том случае, естественно, если к нападению приложил руку кто-то из криминального мира. Однако Валерий Павлович не сразу к нему обратился, поначалу считая дело не таким уж и серьезным. Теперь же он, вероятно, почувствовал, что своими силами проблему не разрешит.

— Алло! — необыкновенно громко выкрикнул в телефонную трубку Виталька, периодически повторявший набор номера. — Владимира, будьте добры… А в котором часу лучше перезвонить? Спасибо. Извините.

— Что? — взволнованно спросил Валерий Павлович.

— Сотовый не отвечает, я по домашнему позвонил, — ответил Виталька.

— Зря! Это делают только в крайнем случае!

— А у нас разве не такой случай?

— Ладно, ладно! Что тебе ответили?

— Попозже просили перезвонить. Он какого-то важного гостя принимает.

— Надеюсь, это ненадолго, — пробормотал Валерий Павлович и задумался. — Сынок, иди-ка на минутку, — Беккер поманил Витальку рукой и, поднявшись с дивана, увлек его в другую половину просторной гостиной.

Они тихо о чем-то заговорили, явно не желая, чтоб их кто-нибудь слышал. Я решила воспользоваться этой минутой и, взяв трубку, набрала номер тетушки.

— Да… — послышалось на том конце провода.

— Это Женя. Нам надо поговорить.

— Догадываюсь, на какую тему, — засмеявшись, ответила тетя Мила.

— Вот и прекрасно! — обрадованно заявила я.

— Тебе сделали предложение? — внезапно спросила тетушка.

На самом деле тетя прекрасно догадывалась, зачем я звоню, просто ей покоя не давала навязчивая идея моего замужества, и она, наверное, уже сорок раз пожалела, что не спросила о делах на моем личном фронте во время предыдущей беседы.

— Тетя! Если ты сейчас же не заговоришь со мной о предметах куда более важных, я сегодня же поеду в монастырь и дам обет безбрачия! — с притворной суровостью заговорила я, тем не менее всерьез сердясь на тетушку.

— Ну-ну-ну, — стала успокаивать она меня, как маленькую девочку.

— У меня совсем нет времени! — зашептала я, поглядывая на Беккеров, которые тоже на меня оглядывались, боясь, чтобы я не услышала их разговор.

— Ладно, какие у тебя соображения? — заговорила тетя Мила совершенно другим тоном.

Я быстро изложила все свои мысли, стараясь говорить как можно короче и яснее, на что тетушка ответила:

— Ты молодец. Я придерживаюсь того же мнения. Только вот еще что. Преступник настаивает на своем. Мол, грабить пришел, и все. И в его показаниях не за что зацепиться, к тому же он задействован и в других грабежах. Так что там не все просто.

— Тетя, спасибо за поддержку, — заговорила я громче, нормальным голосом, так как увидела, что Виталька и его отец направляются уже в мою сторону. — Я перезвоню еще, попозже.

Я положила трубку.

— Кто-то звонил? — спросил Виталька и посмотрел на меня с необыкновенной нежностью.

И я тут же догадалась, зачем Беккер-старший отводил в сторону сына: учил, как дам следует обхаживать. Надо же, посочувствовал Витальке, хотя в глубине души и видел в нем конкурента.

— Нет, — ответила я ангельским голоском, чтобы не разочаровывать приятеля, — это я сама тете звонила, о здоровье справлялась.