Горизонты Холода
Шрифт:
– Да-да, и влиятельные колонисты жаловались, и газеты писали о злоупотреблениях полномочиями и финансовых махинациях генерала. Да и Тайная канцелярия много чего сообщила интересного.
Пользуясь тем, что монарх не смотрит в его сторону, барон самодовольно ухмыльнулся. Много месяцев он прилагал массу усилий, чтобы раскачать лодку под слишком энергичным губернатором крупнейшей фрадштадтской колонии, при этом старательно защищая того от нападок при дворе. В результате сейчас большинство членов королевского совета чуть ли не требовали лично от него поддержки отставки Ричмонда, считая, что он все равно продолжит противиться их стремлению сменить губернатора. А как можно противиться тому, к чему стремился? Бедные недалекие люди! Им даже невдомек, что граф Блэр, готовящийся получить новое назначение в Рунгазею, вовсе
– Интересного – это еще мягко сказано, – барон не удержался и сокрушенно покачал головой, – человек уже откровенно набивал золотом свои карманы, наплевав на интересы Короны. Более того, я солидарен с Хаксли в том, что наш генерал совсем тронулся умом и всерьез подумывал о собственном королевстве! Приплачивал офицерам, покупая их лояльность лично ему, фактически организовал маленькую личную армию из наемников, высокопарно назвав их «охотниками за головами». Согласно докладам, этот сброд служил интересам государства, на самом же деле – занимался банальным разбоем и пополнял казну своего нанимателя. Про финансовые махинации и замашки абсолютного правителя я и вовсе молчу – в докладе Тайной канцелярии написано достаточно.
– И все же долгое время Джеймс Ричмонд был неплохим губернатором, – его величество ослабил шейный платок, после чего вернулся к столу, но сел не на свое место во главе стола, а напротив барона.
– Это бесспорно. Но ключевое слово в твоей фразе «долго». Я согласен с мнением, что чрезвычайно вредно кому бы то ни было занимать свою должность так долго. Даже самые лучшие люди привыкают к власти, начинают считать себя незаменимыми, а свое положение – само собой разумеющимся. Это вредно для государства.
– А как же король? – с усмешкой поинтересовался Эдуард. – Ему тоже вредно долго сидеть на троне?
– Долго сидеть вообще вредно, нужно больше двигаться, – рассмеялся Эндрю. – Но если серьезно, то вопрос очень правильный. Короля можно вывести за рамки этого правила, но только в том случае, если он находится как бы над процессом, правит, но не управляет. Только так ты получишь уникальную возможность быть соавтором всех успехов государства и в то же время дистанцироваться от неудач правительства. Если дела в королевстве идут хорошо – слава королю! Если плохо, то долой правительство и снова – слава королю!
– Очень удобно, – вынужден был согласиться молодой монарх. – Но вот ты мне скажи, как нам теперь исправлять ситуацию? Губернатора-то сменили, но что-то мне подсказывает, что граф Блэр не того масштаба личность, чтобы справиться с князем Бодровым.
– А вся прелесть момента состоит как раз в том, что Блэру и не нужно этого делать, – барон с довольным видом потянулся в своем кресле. – Сейчас все настолько плохо, что простое отсутствие резких движений уже будет благом.
– Что-то верится с трудом, – голос короля был полон неприкрытого скепсиса, – в это самое время войска Бодрова могут быть на подходе к Ньюпорту, а значит, мы можем вообще лишиться важнейшей колонии!
– Извините, ваше величество, но это абсолютно невозможно! Несмотря на всю мою нелюбовь к Таридии и лично к Бодрову, стоит признать, что он человек весьма благоразумный. И он ни за что не полезет в глубь густозаселенной фрадштадтцами территории со своими смешными по численности войсками. Способность завоевать еще не есть способность удержать завоеванное. Да и его позиция на переговорах говорит о том же – князю не нужен юг, ему нужен крепкий рубеж, позволяющий спокойно заниматься освоением севера континента. Места удобнее Ратанской долины для этих целей просто не существует! А обороняться гораздо проще в узком месте, а не при выходе на равнину. Так что Князь Холод благоразумно отойдет в глубь прохода, где и будет строить свою защитную линию.
– Предположим… – задумчиво протянул Эдуард, собираясь подвергнуть сомнению изложенную
бароном версию развития событий, но Эндрю Альберт его опередил.– Готов биться об заклад, что все произойдет именно так! – уверенно заявил советник. – Можешь смело посоветовать Блэру съездить к Ратанским горам – договориться с таридийцами о линии разграничения. А по возвращении в Ньюпорт заявить, что северяне испугались гнева вашего величества и отступили с фрадштадтской территории. После этого можно будет спокойно заняться восстановлением работорговли, а потом уже и до земель катланов дело дойдет.
– Но я так понял, что в Престоне тоже не обошлось без участия людей Бодрова. А это, между прочим, стоило нам потери одного из самых уважаемых вельмож. Впрочем, покойный Бедфорд во многом сам виноват в своей гибели. Что вовсе не отменяет того факта, что нельзя упускать из виду способность таридийского губернатора создавать нам проблемы. Справится ли граф?
– Да, Бедфорд пытался решить проблему с наскока, атакой в лоб. Он плохо подготовился, недооценил противника, отнесся к нему с явным пренебрежением. Думаю, что Ричмонд самоустранился от организации этой экспедиции, едва только заслышав о желании герцога принять в ней участие. Может, даже отдал приказ кому-то из своих людей устроить тому несчастный случай где-нибудь в джунглях. По крайней мере, я бы поступил именно так. Впрочем, Бедфорд сам «справился». Но сейчас это не имеет никакого значения…
В этом месте барон Альберт на минуту задумался, пытаясь подобрать наиболее убедительные доводы в пользу еще не озвученного предложения, король же раздраженно дернул плечом, считая, что собеседник злоупотребляет театральными паузами.
– Эндрю, нельзя ли объяснять быстрее? Вы будто ждете, что я продолжу ваши мысли, но я совершенно сбит с толку и оттого чувствую себя не выучившим урок учеником перед мудрым учителем.
– Ради бога, простите, ваше величество! – без тени недовольства воскликнул барон. – Я всего лишь пытался навести порядок в своей голове, прежде чем озвучивать свою мысль вам! Видите ли, я считаю, что нет смысла ломиться в запертую дверь. На сегодняшний день Престон свой ресурс выработал и его возврат под контроль Короны мало что нам даст – туземцы в его округе теперь организованны и способны доставлять беспокойство на постоянной основе. Но что нам мешает организовать пять-шесть подобных опорных пунктов на побережье Рунгазеи южнее Престона? Юг континента заселен не в пример плотнее севера, так неужели мы, имея самый большой и сильный в мире флот, не способны окутать побережье целой сетью промысловых контор? Или использовать устроенные базы попеременно, охотясь то в одном месте, то в другом? Это гораздо выгоднее, чем пытаться восстановить работоспособность Престона. И такая тактика в состоянии сбить с толку наших недругов в Новом Свете – сил у них там очень мало, размазывать их по огромной площади они не станут.
– Если обобщить все сказанное, то ты предлагаешь не ввязываться в противостояние с Бодровым ни на севере, ни на юге, а просто заниматься своими делами, двигаться дальше, не обращая на него внимания?
– Совершенно верно! Оставим северянину север, у него там работы непочатый край, на несколько поколений хватит. А сами в это время спокойно займемся югом. Больше кофе, больше табака, больше сахарного тростника, больше невольников – все это принесет нам еще больше золота. А больше золота – это больше кораблей, больше ружей и пушек, больше влияния в мире. И еще – это сытые и спокойные граждане, славящие правление мудрого монарха.
Король минуту помолчал, пытаясь переварить услышанное. Барон, как всегда, был великолепен в своих советах, виртуозно обходя острые углы по оптимальной траектории. Еще полчаса назад у Эдуарда сжималось сердце от неминуемости большой войны в Новом Свете, войны с противником, уже успевшим доставить Фрадштадту массу неприятностей. И вдруг его советник несколькими широкими штрихами рисует совершенно другую картину, с минимизацией рисков, уходом от крупных затрат и избеганием крупного военного конфликта на территории главнейшей колонии королевства. Если верить барону, даже страшное по потерям поражение можно выставить досадным недоразумением, ничего не меняющим в политических раскладах ведущих мировых держав. Был, правда, один нюанс, мучивший короля сомнением и мешавший ему безоговорочно принять план действий Эндрю Альберта.