Горизонты

— И он на самом деле верит, что Горизонты не уничтожат это место? — резко спросила я.

Виспер покачала головой.

— Я не знаю, уверен ли он, но, похоже, он убеждён, что этого места ничто не достигнет. Так что… я не знаю. Я не знаю, сколько было сверхтяжёлых взрывов вроде этого. Жар-бомбы и мегазаклинания этого места не коснулись, так что… как знать?

— Но… я… мы… он… — заикаясь проговорила я, затем тяжело опустилась на пол и прижала копыта к голове, испустив полный отчаяния крик. Я выжила у Когнитум и выбралась из Ядра, но теперь я застряла здесь! В ярости, я телепортировалась прочь. Я просто хотела убраться из этого места и оказаться… где-нибудь… где-нибудь ещё!

* * *

Я приземлилась на кучу щебня вперемешку с землей. Вокруг была тьма. Я попыталась осветить местность с помощью рога, но этого света хватило лишь на десяток футов разбитого и темного, как смоль, пейзажа. На небосводе не было ни солнца, ни луны, чтобы осветить этот мир, однако было неяркое сумеречное свечение, которого было достаточно, чтобы видеть хоть что-то. Неподалеку виднелся призрачный силуэт дома, которой стоял среди таких же призрачных деревьев. Я подошла к ним и дотронулась до коры. Но по ощущениям это не было похоже, будто я дотронулась до дерева. Она была… твердой. Ни теплой и ни холодной, ни сухой и ни мокрой. Я двинулась дальше через рощу. Камни под моими копытами оставались неподвижными. Идти по столь неровной поверхность было довольно чудно. Я не могла двигаться так же легко, как ветки или камешки в этом мире теней.

Тут дверь дома отворилась, и из него появилась фигура пони. Как и все остальное вокруг меня, она была полупрозрачной, словно дымчатый кварц. Бледно-белое свечение в её груди испускало свет в остальные части её тела. Я дотронулась копытом до её крыла, когда она проскакала мимо меня за угол дома и села там. Я стала вглядываться в её лицо, пытаясь его разобрать. Спустя минуту я тихо прошептала:

— Глори?

Ответной реакции не последовало. Я прикусила копыто, чтобы не заплакать, а второе прижала к её щеке. Как и все прочие здесь, она была такой же твердой и неподвижной.

— Глори, Глори! Я здесь. Я наконец-то здесь!

Я видела, как по её щеке текли маленькие, серые слезинки и срывались с подбородка. Её губы беззвучно двигались. Я тоже плакала. Я обняла её, прижимая к себе изо всех сил. Я не знала чувствует ли она это, но по крайней мере я была здесь, с ней.

Дверь снова отворилась, и появилась темная фигура. Она выглядела, словно аликорн из темного льда. Внутри неё была еще одна темно-фиолетовая фигура, которая была словно заточена в границах аликорна. В её животике по-прежнему находилась маленькая частичка света. Я смотрела, как она не спеша уходит прочь. Глори прошла сквозь меня и встала на пути аликорна. Её губы оживленно шевелились.

Я медленно подошла к ним. Как жаль, что я не умела читать по губам, как Секаши. Но и без этого было понятно, что Глори не рада. Появились П-21 вместе с Рампейдж. Мой взгляд остановился на бесплотной кобылке внутри неистовой пони, которая повторяла каждое движение вместе с целым роем пылинок. Я, неторопливым шагом, обошла по кругу туманные, призракоподобные фигуры моих друзей.

Я сердито посмотрела на себя.

— Сука, я хочу своё тело назад! Я хочу своего жеребёнка!

Темно-фиолетовая фигура оглянулась на меня. Её голова отделилась от очертаний моего тела. Шаг за шагом появился уже знакомый мне обладатель зеленовато-голубых глаз.

— Боюсь, что это не в моей власти, Блекджек.

— Принцесса Луна? — моему удивлению не было придела. Движения вокруг меня замедлялись, ползя со скоростью улитки, в то время как я таращилась на спектрального аликорна. Затем, мой взгляд прояснился. — Или ты Найтмэр Мун?

— Вот в чём вопрос, не так ли? — холодно произнесла она. — Принцесса или Найтмэр Мун?

— Серьёзно что ли? Мне ещё загадки отгадывать? — прямо спросила я. — Кто ты?

— Ты — Блекджек или Охраница? — вопросом на вопрос ответила Луна. Уж не знаю, что произвело на меня такое впечатление: размер Принцессы или чувство присутствия её могущества; но я попятилась и безвольно сглотнула.

— Ну я Блекджек. Большую часть времени. Охранница я только в случае необходимости.

На её лице появилась улыбка.

— То есть… ты хочешь сказать… что ты и Блекджек, и Охранница?

Она продолжила:

— Пони не так просты. Это то, что я понимала лучше сестры. Пони сложны. Желание Твайлайт угодить часто портило жизнь остальным. Эпплджек врала сама себе, считая, что её семья безусловно заслуживает доверия. Пинки Пай смеялась над шутками, которые были уже не смешны. Для моей сестры все пони были просто-напросто добры от природы. Что все были такими. Я понимаю оттенки снов. Неуловимые отличия помыслов. Ты спрашиваешь: Принцесса я Луна иль Найтмэр Мун. Ответ мой — да. Но куда важнее, кем я более всего являюсь… и на этот вопрос я не могу ответить.

Я обдумала все это, вздохнула и решила сфокусироваться на настоящем.

— Когнитум украла моё тело и поместила в него тебя. Не могла бы ты… не знаю… помочь мне как-нибудь его вернуть?

— Зачем мне сражаться против себя?

— Потому что Когнитум не ты.

— Почему же? У неё есть амбиции. Гордость. Желание работать над собой. Как же это она не я?

Луна неспешно отошла и посмотрела в небо.

— Когда моя сестра отреклась от престола, меня терзали сомнения. С одной стороны, я видела, что с ней сотворила власть. С другой же, я жаждала признания и уважения. Я возмущалась ею. Тысяча лет изгнания, а ничего почти не поменялось: опять в тени, фоновая принцесса… но я уже была мудрее, чем раньше. Я не восстала против неё. Холод тысячелетнего одиночества еще не успел забыться. И вот когда она уступила мне трон, я была взволнована и одновременно испугана.

Принцесса повернулась и посмотрела на моё тело.

— Так и почему же она не реинкарнация меня?

— Она — злодей! — резко сказала я, на что Луна лишь грустно улыбнулась. — Так и есть! Она собирала пони, словно игрушки, призы! Она использует, обманывает, а порой и вовсе убивает других!

— В течение войны с моей подачи погибло десять миллионов пони, а со стороны зебр больше шестидесяти, Блекджек. Ты уже видела Ничейную Землю. Но это лишь одно из многих мест брани и, смею тебя заверить, далеко не самое худшее. А если ещё учесть всех тех, чьи жизни забрали мегозаклинания, то мои ноги просто по плечи в крови, — она опустила голову. — Не имеет значения, под каким углом ты на это смотришь, я тоже злодей.

Да я знала кучу пони, чьи неудачи убили миллионы. Мне хотелось сказать ей, что она не права. Что она не ответственна за все это. Но не я ли месяцами терзала себя за тех, кого я убила? Как бы я чувствовала себя, убей я миллион пони? Я с трудом сглотнула, в попытках найти контраргумент на её самобичевание.

— Это Флаттершай… она придумала мегозаклинание. За жар-бомбы ответственны зебры. А Голденблад… он… он манипулировал тобой! Он в тайне от всех творил свои злые дела.

Улыбка на лице Луны почти выражала сожаление.

— А войну начали эти аристократы и бизнеспони. И если бы Селестия не начала её в…

— Шшшш, — остановила она меня, дотронувшись до моих щёк призрачными фиолетовыми крыльями. — Не отзывайся худо о моей сестре, прошу тебя. Не надо.

Она прикрыла свои зеленовато-голубые глаза.

— Это моя вина. Я знала, чем занимаются Флаттершай и Голденблад. Я могла положить конец войне. Капитулировать. Обсудить перемирие с Цезарем. Для Эквестрии наступили бы плохие времена, но пони проходили и не через такое. Но я отказалась. Я сопротивлялась. Я использовала войну в своих личных целях. На моих копытах кровь миллионов.