Горизонты

— Эпплджек…, — Голденблад задумался. — Она держится. С головой окунулась в работу. Для неё это нормальный modus operandi^[16]. Остальные отнеслись скорее нейтрально. Хотя, Твайлайт… она восприняла это почти также тяжело, как Эпплджек, и я не уверен, почему. — Он помолчал некоторое время. — Я хотел бы подать в отставку.

Луна рывком вздёрнула голову.

— Что? Голди, это шутка?

Жеребец медленно покачал головой.

— Я думаю, так будет лучше. Для управления ДМД ты можешь использовать свою аватару Эклипс. Я тебе больше не нужен, — ответил он, не поднимая глаз.

— Почему? — напряжёно потребовала Луна. — Если тебе мало платят, я легко могу это исправить.

Он хрипло вздохнул, будто задыхаясь.

— Луна, когда мы это начинали, я думал, что умру в течение года. Но я не умер. Я благодарен тебе и докторам, но я устал от всего этого. Я хочу вернуться к преподавательской деятельности. Возможно, отправиться в геологическую экспедицию. Заняться чем-то, что не связано с войной и смертью.

— И ещё ты хочешь попытаться исправить ситуацию с Флаттершай, — добавила Луна. — Не отрицай. Я видела твои сны. Думаешь, твоя отставка воскресит твоё мёртвое дитя, Голденблад? — Этот вопрос заставил его вздрогнуть, словно от удара. Вздохнув, Луна подошла и положила своё копыто поверх его. — Ты нужен мне, чтобы довести дело до конца. Трублад делает прорывы, которые должны позволить нам совсем отказаться от использования пони. Аугментации Сильвер Страйп уже изменяют ситуацию. Дело в том, что никто не справится с этим лучше, чем ты. Ты художник, а твоя стихия — политика.

— Принцесса! — он страдальчески поднял голову, и она спокойно встретила его взгляд, изогнув бровь. Медленно, он сник под взглядом её бирюзовых глаз. — Я больше не хочу ничего этого.

Она смерила его взглядом.

— Очень хорошо. Если это то, чего ты хочешь. — Повернувшись, она отступила от Голденблада. — Конечно, нам придётся отредактировать твои воспоминания за последние пять лет. Ты знаешь достаточно, чтобы стать неизмеримо ценным активом, если тебя захватят в плен. В целях безопасности, нам придётся забрать всё, ведь нельзя сказать наверняка, что именно может оказаться полезным для зебр.

— Всё? — ахнул Голденблад. — Но… я…

— Всё, — Луна оглянулась через плечо и добавила, чуть более мягким голосом: — Разве от этого не станет проще, Голди? Не станет больше болезненных воспоминаний об её уходе? Никаких снов о мёртвых, окровавленных жеребятах? Ты сможешь продолжить жизнь так, как ты хочешь, ничего не помня о том, что ты сделал. Это, можно сказать, подарок.

Голденблад смотрел на свою Принцессу.

— А когда придёт время наводить в доме порядок?

Несколько секунд Луна не отвечала, затем повернулась к нему лицом.

— Ну, я думаю, это будет уже не твоя забота. Как ты сказал, теперь я могу без тебя обойтись. Но некоторым из Министерских Кобыл придётся ответить за то, что они сделали. — Угроза была едва обозначена, но она повисла в воздухе, словно меч.

— Хорошо, — прохрипел Голденблад, отводя глаза. — Я остаюсь.

— Хорошо, — Луна подошла и положила копыто ему на плечо. — Я считаю, что лучше работать с тобой, чем без тебя. — Затем она развернулась и пошла прочь, оставив его сидеть в одиночестве с застывшим на лице выражением ужаса.

— Ты вынудила его остаться, — тихо проговорила я, когда образ кабинета растаял. Отсветы от её рога бросали вокруг нас резкие тени.

— Для меня он был ценен и полезен. Естественно, я вынудила его остаться. Я манипулировала им, чтобы получить то, что я хочу. Чего моя сестра никогда бы себе не позволила, — тихо добавила она. — Тем не менее, после этого, наши отношения уже никогда не были прежними. Он становился всё более и более… устойчивым. Эффективным, жёстким, о да… но между нами выросла стена. Он избегал сна, выжидая, пока усталость не вынуждала его забываться сном без сновидений. У него появились секреты от меня. Я не думала, что он сможет что-то от меня скрывать, но он смог, — сказала она, медленно покачав головой.

— Горизонты. И Сады Эквестрии.

— Да… — пробормотала она. — Честно говоря, Сады занимали меня куда больше. Я знала, что Твайлайт владела Элементами Гармонии, артефактами, которые когда-то изгнали меня. Меня постоянно тревожило, что по какой-нибудь причине они снова могут быть использованы. Конечно же я не могла потребовать их у неё. У меня никогда не было с Твайлайт таких отношений, как у неё и моей сестры. Если бы бомбы не упали, я не знаю, как долго я смогла бы ждать, прежде чем арестовала бы её и её подруг. У меня был список пони, которых нужно убрать из Министерств и в нём были они все. После окончания войны я бы проехалась по их трупам общественным недовольством. Все бы обвиняли их. И Голденблада. Особенно Голденблада.

— Потому что Голденблад сделал нечто, что может уничтожить Эквестрию? — спросила я.

— Отчасти, но ещё и потому, что я должна была оставаться в стороне от всего, чем занимался ДМД. Я верила, что прощение от Флаттершай было бы гарантией того, что он умрёт спокойно, без проблемных горячечных предсмертных исповедей.

— Почему же он создал Горизонты? — спросила я, оглядываясь вокруг в поисках ответов. — Вот чего я никак не могу понять.

Рог Луны засветился, и в воздухе над нами появилась тюремная камера. К дальней её стене был вертикально прикован Голденблад. Ошейник, охватывающий его шею, едва позволял ему дышать, а передние копыта были вздёрнуты над головой.

— Почему? — спросила Луна прикованного жеребца. — Почему ты это сделал? После всего, что мы сделали вместе. После всего, через что мы прошли… почему?

Голденблад не ответил не сразу. Некоторое время он просто разглядывал её своими жёлтыми глазами.

— Меня использовали.

— Я? — воскликнула Луна. — Ты знал об этом, ещё когда мы всё это начали.

— Многие. Я позволил себя использовать. Мне казалось, что так будет лучше. — Жеребец прикрыл глаза. — Я должен был умереть в Литлхорне. Тогда ничего этого бы не случилось. Ты бы никогда не поднялась на вершину власти. Война бы сошла на нет. Не было бы Министерств. И всего этого кошмара.

— И Флаттершай, — холодно добавила Луна.

Он молчал почти минуту.

— Ты собираешься казнить её вместе с Твайлайт и остальными?

— Я глубоко уважаю Твайлайт и её друзей. Они проделали для меня хорошую работу, — возразила Луна.

— Но они тебе не нравятся. Они не стали твоими друзьями, — прохрипел Голденблад. — В отличие от меня.

— Ты? Ты осмеливаешься?! — нависнув над ним, Луна сверкнула глазами. — Ты предал меня. Ты обманул меня. МЕНЯ! И ты смеешь называть меня другом? Я правящая принцесса. Мне не нужны друзья!

Губы грязного и обессиленного Голденблада медленно растянулись в улыбке.

— Ошибаешься, Луна. Нужны. Всем нам.

— Что такое Горизонты? С Садами я разберусь и без тебя, но где Горизонты? — Голденблад не ответил. — Говори! Мы тебе повелеваем!

Жеребец закрыл глаза.

— Нет, — пробормотал он. Принцесса неверяще уставилась на него и он продолжил:

— Вот мои условия. Отрекись от престола в пользу сестры. Позволь ей прекратить этот кошмар. Тогда я расскажу тебе всё. Затем, хочешь — отправляй меня в ссылку, хочешь — казни. Но отрекись от трона, Луна.