Горький шоколад

– Знаешь, Фирсов, лучше думай, прежде чем что-то говорить, - предупредил он друга.

– Гадский багажник, - ругалась рядом Ева, потирая ушибленное место.
– Фирс, лучше, правда, помолчи и давай сюда сумки.

Непринужденным жестом парень опустил поклажу в багажник, и добавил:

– А язычок какой виртуозный...

На этот раз Ева не успела даже выкрикнуть, как Алан сорвался. Схватив приятеля за воротник куртки, он хорошенького того встряхнул, хотя за такие провокации хотелось дать в морду.

– Не выводи меня Фирс, - процедил он сквозь зубы.

– Хэй, дружище, полегче, - только ответил ему друг с улыбкой, явно не ожидая именно такой реакции.

– Я же в шутку.

– Прекратите, - шипела на них Ева.
– Как дети малые, ей Богу.

– Я тебе скорее тумаков навешаю за такие шутки. Я сказал, что не ревную - значит, не ревную, ясно?

Фирс демонстративно посмотрел на кулаки, которые продолжали сжимать его кожаный воротник на уровне носа. Потом ухмыльнулся:

– Мне уже давно все ясно. Только зачем продолжать делать из этого тайну? Как не родные, блин. Я ж никому не скажу.

Одарив друга долгим взглядом, а заодно и успокоившись, Алан разжал пальцы. Он заботливо поправил на нем куртку, закрыл багажник и, как ни в чем не бывало, направился к водительскому месту, на прощанье с силой похлопав наглеца по спине.

– Спасибо Фирс, что составил Еве компанию. Еще поговорим.

Друг в ответ только фыркнул, обиженно махнул на них рукой и поплелся к своему одиноко стоящему байку.

– Не злись на него, - попросила Ева, когда села в машину.
– Это же Фирс.

Алан не ответил. Он достал сигареты и закурил.

Не нравилось ему все это. Очень не нравилось. Он и сам не ожидал от себя такой реакции на слова Фирса, а ведь из-за какой-то мелочи. Его встряхнуло из-за простых слов! Так чего же от себя ждать еще? Он никогда не ревновал Еву, как женщину. Да он даже когда-то сам лично знакомил ее со своими друзьями в надежде, что кто-нибудь ей приглянется, лишь бы она забыла о своей безответной к нему любви. А сейчас готов сорваться на любого, кто хотя бы попытается на нее посягнуть. Он запретил ей танцевать приватные танцы и убеждал себя, что все это только в целях безопасности. Но нет, дело было не только в этом - он не хотел, чтобы Ева к кому-то прикасалась, чтобы так интимно танцевала для кого-то другого. Он банально ревновал.

Но он не готов был сейчас испытывать подобные чувства. В этот раз они подкрались к нему как-то незаметно, а это настораживало и заставляло задуматься.

– Алан, ну хватит уже. Нашел из-за кого злиться, - произнесла Ева, придвигаясь к нему.

– Я спокоен.

Мимо них, взревев мотором байка, промчался Фирс. Опустив ручник, Алан надавил на газ, и они покатились к выезду со стоянки.

– Ты это кому рассказываешь? Я тебя насквозь вижу, и ты злишься.

Грудь Евы уперлась в его плечо, теплые губы коснулись уха, и его мысли уже желали перетечь в другое русло. Только сначала все-таки хотелось кое-что прояснить.

– Надеюсь, в словах Фирса нет правды?

От удивления Ева выпрямилась, насколько позволяла поза и салон автомобиля:

– Ты серьезно?

Остановившись на первом светофоре, Алан посмотрел на Еву. Она раскусила его без лишних слов.

– Ты, правда, меня ревнуешь?
– спросила она со счастливой улыбкой на губах, и ее вопрос не требовал ответа.

"Черт!"

Алану вдруг стало не по себе. Вроде бы он не собирался признаваться ей в этой своей маленькой слабости, которую и сам недавно обнаружил. Но это признание оказалось щедро вознаграждено, когда Ева обхватила ладонями его лицо и страстно поцеловала. Ее мягкие напористые губы словно говорили "спасибо", когда его властные отвечали "не стоит". Запустив пальцы в копну рыжих волос и сжав затылок, Алан поцеловал Еву так, словно попытался оставить на ее губах долгий след. И хоть чувство ревности поутихло, но в душе все так и оставалось неприятно тревожно, и он не мог понять, отчего именно...

Поцелуй пришлось прервать, когда позади них начали гудеть клаксоны.

– У меня для тебя кое-что есть. В честь твоей маленькой победы, - произнес Алан спустя минуту.
– Открой бардачок.

– Ох, как ты подготовился, - произнесла заинтригованная Ева, уже открывая крышку бардачка.
– Вау!

Внутри лежала бархатная коробочка - квадратная, красного цвета. И когда Ева ее открыла, взору предстал браслет из черного жемчуга в три ряда со вставками белого золота.

– Какая красота!
– восторженно пропела она.
– Обожаю черный жемчуг.

– Я знаю.

– Спасибо тебе, оно очень красивое.

На радостях она кинулась ему на шею, начиная целовать лицо, и каждый поцелуй озвучивать словами благодарности. Браслет оказался ей впору и идеально лег на запястье. Примерка украшения, конечно же, не обошлась без подробного рассказа, как сегодня прошел ее день и вечер. Она восторженно обо всем говорила, часто смеялась, а в глазах стоял блеск. Она выглядела такой счастливой, какой он никогда еще ее не видел. И Алану было чертовски приятно знать, что в этом счастье есть значительная доля его участия.

Казалось, что все так и должно быть. Он, Ева, и впереди долгий приятный вечер... Пока Ева не спросила:

– Как прошел ужин, расскажи?

Алан пожал плечами.

– Как обычно, - коротко ответил он, не желая об этом говорить.

– Что значит "как обычно"?

В голосе Евы послышались нотки удивления, будто бы она ожидала другой ответ. Она словно насторожилась.

– Ты действительно хочешь об этом сейчас поговорить? Не думаю, что идея удачная.

Ева хохотнула, только смех показался ему слегка нервным.

– Так, подожди, - твердо произнесла девушка, усаживаясь на сиденье ровнее и поправляя подол юбки.

И тут Алан понял - что-то не так.

– Ева, в чем дело?

– Подожди, Алан. Мы с тобой за все это время ни разу не заводили разговор о твоей свадьбе, и мы замечательно проводили время. Я молчала, я ждала, я терпела. А сейчас честно, скажи мне только одно - ты действительно женишься на этой Вере?

Теперь удивляться настал его черед:

– А как, по-твоему, это еще называется? И, черт подери, когда в твоей головке возникли в этом сомнения?

Ева не ответила. В ужасе зажав ладонью рот, она отвернулась к окну. Алан начал злиться, с трудом понимая, что происходит. Ева вела себя так, словно узнала обо всем только что.

"Здорово просто! Приехали..."

– Ева, - окликнул он девушку, но та даже не обернулась.

На очередной остановке под светофором Алан протянул к ней руку и попытался повернуть к себе лицо.

– Посмотри на меня.

Она психанула, отталкивая от себя его руки:

– Не надо меня трогать!