Горький шоколад
Шрифт:
Но это хотя бы заставило ее к нему повернуться, и он увидел в глазах слезы. Опять. Из-за него.
– Господи, какая же я дура, - сказала она сама себе, после чего подхватила сумочку и открыла дверцу машины, намереваясь выскочить на улицу.
– Стой!
Алан схватил ее за руку, но Ева упорно пыталась сбежать, начиная царапаться и со злостью выдергивать руку. Одна ее ножка уже упиралась каблуком в асфальт.
– Пусти, сказала!
На светофоре загорелся зеленый. Снова загудели клаксоны.
– Ева, залезь обратно!
Включив аварийку, он вцепился в Еву
– Не трогай меня.
Крепко про себя проматерившись, он достал сигареты. Вечер так хорошо начался, и так плохо закончился. Ночь обещала быть нелегкой.
В салоне повисла напряженная тишина. Магнитола и та находилась на нуле громкости. И даже дорожный шум за приоткрытым окном, в которое Алан высунул руку с сигаретой, не нарушал их тишину.
– Перестань плакать, - попросил он, хоть и прекрасно понимал - это бесполезно.
– Я не могу.
Теперь стало ясно, что же его так тревожило - его тревожило спокойствие Евы.
– Почему ты решила, что свадьбы не будет?
– А как еще, Алан? Я даже знать не хочу, что ты чувствуешь к Вере. Но я не понимаю тогда, что для тебя значим "мы". И если ли вообще эти "мы"? И как ты себе все это представлял в дальнейшем? Тебе не много две женщины сразу?
Алан почувствовал себя идиотом. Он, конечно, знал, что у слабого пола своя логика, но сейчас Ева блистала ею как никто другой.
– Я что-то не пойму, почему проблема в этом обнаружилась только сейчас? Ты прекрасно знала о моих планах на будущее, когда упорно соблазняла. А я не железный, моя дорогая. Это первое. И второе... черт.
Алан запнулся, не зная, как объяснить то, что Вера ему уж точно не важна. А если так, то Ева просто не поймет, почему ему все равно нужно на ней жениться, либо узнает все то, что знать не следует. Он достал новую сигарету.
И когда только все успело так усложниться? Он бы проще выдержал пару-тройку деловых встреч со сложными вопросами, чем этот разговор.
– Послушай, "мы" для меня очень важны, и, думаю, это должно быть по мне заметно, а тем более тебе. Поэтому, я предлагаю все оставить как есть...
– Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?!
– возмутилась она, перебивая.
– Я не закончил...
– Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?
Последнее слово она почти выплюнула. Алан выдохнул в сторону дым. Черт бы все это побрал, но, по сути, Ева была права.
– Как ты можешь? Ты! Тебе ведь хорошо известно, что я к тебе чувствую! Я же с ума сойду от ревности!
– Замахнувшись, она ударила его по плечу сумкой-клатч.
– А-а-а... Так, а это что, такой тонкий намек? Подобные подарки часто дарят именно любовницам, а не женам, - произнесла она, поднимая руку с браслетом.
– Да о чем речь? Я ведь УЖЕ твоя любовница.
После этих слов Ева неожиданно
рассмеялась. Алан расценил это как тревожный сигнал - все было похоже на первые признаки истерики. Алан решил пока помолчать.– Как это подло! А я-то, дура, размечталась, нафантазировала себе. Боже! Меня сейчас стошнит...
Снова смех в сложенные у лица ладони, но следом резкая перемена настроения. Ева снова злилась.
– А знаешь что?
– Она сняла браслет.
– Мне от тебя ничего не нужно, понял? Подавись.
Браслет полетел в ближний к нему угол приборной панели. Алан стерпел молча и это.
– Вере своей подари этот браслет.
– Она дернула за ручку двери.
– Дай мне выйти.
Алан даже не двинулся. Он докурил сигарету, выкинул ее в окно и включил поворотник, намереваясь выехать на дорогу. Пожалуй, сначала стоило дать Еве успокоиться, а заодно и ему обо всем хорошенько подумать. Он поговорит с ней обо всем после, возможно, даже постарается что-то лучше объяснить, и быть может, она даже сможет его лучше понять. А пока...
– Я отвезу тебя домой.
Ева не ответила и промолчала всю оставшуюся дорогу, так же, как молчал и он.
Утро ее следующего дня началось только после обеда, потому что именно тогда Ева смогла заставить себя встать с кровати. Да и то, лишь для того, чтобы переместиться в ванную комнату. И теперь она уже второй час лежала в воде, перекинув ногу через бортик ванной, и горевала о своих несбыточных надеждах. Между пальцами тлела сигарета, пальцы другой руки держали бокал красного вина, и это с учетом того, что она почти не пьет, и на дворе еще белый день.
"Докатилась..." - сетовал ее здравый рассудок.
"Да и черт с ним" - отмахивалась она.
Ей было так плохо, что перестало волновать абсолютно все. Есть не хотелось, спать уже тоже, куда-то идти - тем более. К тому же у нее сегодня законный выходной, тренироваться пока не для чего, так что она была вправе предаваться лени и унынию хоть целый день.
Затянувшись сигаретой, она поднесла ко рту бокал вина и сделала глоток. С губ на стекло скатилась слеза, приправляя напиток солью. Но она уже не рыдала - нет - истерика была вчера ночью, после того, как вернулась домой. А сейчас слезы молчаливо текли по щекам.
Ева прикрыла глаза и постаралась ни о чем не думать.
– Как же я устала, кто бы знал?
– спросила она у тишины комнаты.
Но словно в ответ за дверью мяукнула Перси, просясь к ней. Царапнула лапой дверь. Хотелось бы открыть, но не до кошки сейчас было.
"Как он мог так со мной поступить?!" - этот вопрос возникал чаще других, потому что такого предательства от Алана Ева никак не ожидала. Она всегда хотела занимать в его жизни значительное место. Но как же больно было осознавать, что он отведет ей именно такое - место какой-то любовницы. Мерзко! Мерзко было понимать, что она для него не достойна большего, и это после всего, что у них было. Хотя, по сути - а что у них было? Только секс, безумный, восхитительный, незабываемый, но получается, что только секс.