Горький шоколад
Шрифт:
– Но ведь ты заставил меня поверить, что твой брак настоящий!
– возмутилась Ева.
– Так было нужно. Не мне. Я лишь делал то, о чем меня попросили.
– Кто?
– Рубен.
– А раньше ты мне не мог этого всего сказать?!
– снова сорвалась она на него, подскакивая с места.
– Не мог, прости. О том, что брак фиктивный, даже сейчас никто не должен знать. Я дал обещание.
Она снова села. Осознание полученной информации постепенно приносило в душе все больший покой. Брак не настоящий, и кроме того - Алан вон как мечется, чтобы заставить его выслушать. Значит, ему есть до нее дело.
– Ева, позволь мне все исправить, - попросил он.
– Хорошо, я поверю, когда увижу бумаги о разводе.
Алан усмехнулся, раскусив ее мотивы:
– Еще не отыгралась на мне вдоволь?
– Нет, - честно ответила она.
– А пока иди, Алан, мне нужно готовиться к выступлению. И вообще, мы заняли всю гримерку, девчонкам ведь негде переодеться. Вся работа наверняка встала.
Не дожидаясь, пока он запустит всех в комнату, Ева встала и сама открыла дверь.
– Алан, девчонкам нужно работать!
За дверью царили полный кипиш и возмущения. Все переживали, что не могут попасть внутрь.
– Алан, в чем дело? Девчонки не могут работать, - вмешалась уже и подоспевшая Жанна.
– Вы не можете поговорить в твоем кабинете?
Алан поднялся со стула. Но у самой двери остановился:
– Жанн, секунду.
Захлопнув дверь, он толкнул Еву в нее спиной и пригвоздил своим телом. Горячие, нетерпеливые губы опалили ее рот, выбивая из-под ног почву. Жадные касания рук метались по ее телу. А губы жгли и клеймили, выуживая из нее тихие стоны, которые вибрировали на сплетенных языках и терялись в глубине его рта. И Ева таяла от этих ласк любимых губ, признавая свою еще частичную капитуляцию. Прикусив ее нижнюю губу, он не остановился на достигнутом, опускаясь ниже и кусая подбородок, прикусывая нежную кожу шеи.
– Ты мне все нервы вытрепала, нахалка, - прошептал он ей в шейку, опаляя кожу горячим дыханием.
– Ты мне их треплешь с моего рождения.
– Так может, хватит?
– Может и хватит. Только, мне противны прикосновения рук женатого человека.
Алан хохотнул. Его ладонь легка на ножку и скользнула вверх под юбку, лаская кожу обнаженного бедра, нежно и трепетно.
– Даже такие?
Ева не успела ответить, потому что в этот момент в дверь нетерпеливо постучали.
– Знаешь, не очень приятно, когда стучат в затылок.
– Зайдешь ко мне после выступления?
– спросил он, касаясь губами и языком впадинки на шее.
– Это вряд ли.
– Тогда я приду к тебе.
– Алан, только в том случае, если принесешь с собой бумаги о разводе, понял?
– Черт, да в кого ты такая зараза?
– сорвался он, ударяя ладонью по двери.
– В тебя, любимый, в тебя.
Теперь Ева была уверена на все сто - мечты сбываются. Просто порой нужно приложить для этого все усилия, пойти на риск, добиваться не жалея себя, а где-то отступить, остановиться на миг и оглядеться, пересмотреть, понять свои ошибки, чтобы с новыми силами и знаниями снова идти вперед. И даже, порой не стоит сдаваться там, где не осталось никаких надежд - этот урок Ева усвоила для себя надолго. Она ведь едва не сдалась...
"Не льсти себе, дорогая, ты сдалась" - напоминал ей внутренний голос.
"Отстань" - отвечала она ему, с содроганием понимая, как же он прав.
Если бы не Алан, она бы наверняка продолжала и дальше рушить свои надежды, строя на руинах нечто новое, но о чем не имела ни малейшего понятия. Ведь только рядом с любимым ее жизнь наполнялась смыслом. Спустя столько лет неразделенной любви, она видела ее отражение в глазах Алана, и лишь теперь готова была согласиться - ее мучения этого стоили. Возможно, так было и нужно, возможно им необходимо было пройти через все испытания, и научиться ценить то, что рядом, что всегда было в их руках. Она даже готова была простить Алану все... ну, или почти все.
– Могу я остаться у тебя?
– учтиво спрашивал мужчина у порога ее квартиры, привлекая к себе за талию.
Кто бы мог подумать, что он приедет к ней среди недели только затем, чтобы вместе поужинать и провести всего несколько часов!
– Нет, - отвечала она с лукавой улыбкой, упираясь ладошкой в широкую грудь.
От невероятной близости его рта заныли губы. Но Ева стойко выдерживала любой натиск. Она слишком привыкла не получать желаемое и попросту знала, как с этим справляться. К тому же, мучения Алана были так сладки, что она не могла отказать себе в этом коварном удовольствии.
– Прости любимый, но я не подпускаю к себе женатых мужчин ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
Алан усмехнулся и повернул голову в сторону. Ева была готова поспорить, что про себя он выругался самыми грязными словами. Она не упускала возможности, чтобы напомнить ему его семейное положение. Пусть брак был ненастоящим, тем не менее - он был, а так же жутко ее расстраивал. Ева не собиралась становиться для него любовницей даже в этом случае. С нее хватит уступок. Настал черед Алана уступать ей. Разве она этого не заслужила?
Обняв его за шею, она нежно коснулась губами скулы:
– Разводись скорее, и я буду вся твоя, нежная и страстная, горячая и влажная...
– Так, стоп!
– оборвал Алан.
– Еще одно слово - возьму тебя в этом коридоре, и только потом будем разбираться, что к чему.
Ева закусила губы, которые растягивались в неприлично довольной улыбке.
– Ты так соскучился по мне?
Опустив руку с ее талии на ягодицу, Алан прижал к себе теснее, позволяя ощутить твердость паха и всю степень его нынешнего состояния.
– А так по мне не заметно?
– Почему же, заметно, даже очень, - говорила она, не скрывая своего удовлетворения.
– Это хорошо, потому что хочу, чтобы ты знала, - наклонившись к ее ушку, он произнес тихим низким голосом.
– Когда я доберусь до твоего тела, то жестоко отомщу за свое длительное воздержание. Готовься, - добавил он, шлепнув ее по попе.
От предвкушения такого сладкого обещания Еву бросило в жар. Но каков гад! Как только осмеливается отвечать ей той же монетой?
– Уже трепещу, - отвечала она с вызовом в глазах и гордо поднятой головой, чтобы знал - она не уступит.
– Даже трусики намокли.
Алан улыбнулся и небрежно провел языком по своим губам. Ева едва не застонала в голос.
– Если понадобится моя помощь, дай знать, хорошо?
– Непременно. Только, что мне делать в том случае, если ты окажешься в это время в Москве?
– спросила она, приподняв левую бровь.
– Раздеваться и ждать меня.
У нее участился и без того неспокойный пульс.