Горький шоколад
Шрифт:
Он обнял ее, прижал к себе.
— Все хорошо. Тебе нужно успокоится, нужно выбросить всю эту ерунду из головы. Чтобы ты там себе не придумала, я не собираюсь думать о тебе хуже.
— Извини. Я совсем дура, мне…
— Тише… Не люблю, когда люди наговаривают на себя. А ты сейчас именно этим и занимаешься.
Девчонка прекратила попытки вырваться, но все еще была напряжена, как струна.
— Вот и хорошо. Сегодня был сумасшедший день. Согласна со мной?
— Согласна.
— Люди придумали не так много способов сбросить скопившееся напряжение. Давай-ка прикинем, что я могу предложить для тебя…
— Для меня? — она попыталась обернуться.
— Да, Габриэль Кромби. Я вот думаю накурить тебя до одури,
— А потом выложишь в интернет?
— Пока не знаю. Обдумываю вариант с отсроченным шантажом.
— Да-да, я помню, когда я стану знаменитым журналистом. — Он не видел ее лица, но знал, что Габриэль улыбается. — Я паршиво танцую. Ну то есть, мои переставления ног невпопад вряд ли можно назвать танцами.
— Это же замечательно. От того компромат будет только весомей. Подожди… я не понял — а голый вид тебя не смущает?
— А тебя?
Одной рукой Макс продолжал прижимать к себе Эль, удерживая ее в районе живота, вторая же, как бы невзначай, скользнула ниже — по обнаженному боку, по коротким шортам. Движение вышло почти невинным, почти мимолетным, но пальцами он все же коснулся внутренней поверхности ее бедра. И Габриэль вздрогнула, глубоко вздохнула — и замерла, забыв выдохнуть.
— А может быть алкоголь? — Макс снова пробежался пальцами по ее бедру, потом второму. Ноги Эль было разошлись шире, но тут же снова почти сомкнулись. — Или что-то еще? Эй. Не молчи. Я же стою перед нелегким выбором.
— Не знаю. Правда. — Габриэль мелко дрожала, но вряд ли думала о побеге. Ее разум нашептывал ей одно, но тело кричало совершенно о другом.
— Ну, хорошо.
Что ж, он дал ей достаточно шансов одуматься.
Макс свел свои ноги, а потом руками подтолкнул ноги Эль так, чтобы они оказались по обе стороны от его ног.
— Я тебя поймал, — прошептал ей на ухо.
Макс развел ноги.
Девчонка вскрикнула, поняв, что оказалась лежать на нем с бессовестно разведёнными ногами. Но его рука, замершая у нее на животе, погасила вскрик.
— Ай-ай, Габриэль, ты же не хочешь разбудить Сэмюеля. — Его ладонь спустилась ниже, накрыла то самое место, где под шортами пряталось нечто горячее и влажное. — Он очень чутко спит.
— Я… я не могу… Макс…
Она откинула голову — и Макс тут же воспользовался этим, прихватив зубами ее за мочку уха.
Эль снова вскрикнула, но на этот раз вряд ли от неожиданности.
Она все еще не полностью расслабилась, все еще была как будто в ожидании какого-то подвоха, но пальцы Макса, поглаживающие ее между ног, осторожно гнали прочь остатки сомнений и неуверенности. Второй рукой он накрыл ее грудь. Эль тут же подалась вверх, будто хотела более плотного касания. Она немного елозила на нем, чем быстро привела член в состояние полной готовности. Ее открытость, ее неуверенная податливость и доверие возбуждали и побуждали сорвать с нее эти клочки одежды, бросить на диван и войти — разом и глубоко. Но насколько Макс хотел отключить сознание Габриэль, настолько же не позволял разыграться собственным фантазиям.
Ему нравилось слышать, как она дышит. Нравилось ощущать реакцию Габриэль на его почти невинные ласки. Ее тело реагировало остро и ярко. И чем дальше, тем острее становилась реакция, тем меньше оставалось контроля и громче стоны. Эль просыпалась, словно давно дремлющий вулкан. Познавала собственную чувственность и отдавалась ей, уже не заботясь о нормах морали и стыда.
Она толкнулась к нему, когда его пальцы, наконец, скользнули ей под шорты и трусики. Застонала в полный голос и затихла, когда он прижал плотный бугорок. И закричала снова, когда возобновил осторожные ласки.
Макс не торопился, желая и самому почувствовать ее тело. Ощутить момент, когда невинная девочка пересекает ту грань, за которой ее ожидает совсем другая жизнь. Нет, сегодня она не пересечет ее полностью.
Ступит лишь одной ногой. Но это мало что меняет.Второй рукой он обнял ее за грудь — бессовестно задрал топик, да Эль и не сопротивлялась. Ее соски были уже твердыми и буквально просились к пальцам. Макс бы с большим удовольствием поцеловал их, подразнил языком, водя им по ореолу. Прикусил бы и чуть оттянул, выуживая из девчонки одобрительный стон. Но не сейчас… Может даже не потом, да и вообще никогда.
А она готова была насадиться на его палец — толкалась вверх, поднимая бедра. И разочарованно полустонала, когда Макс не позволял ей этого сделать. Впрочем, разочарования было не так уж много. Ее уже накрывало. Каждое движение пальцев рождало в Габриэль новую волну дрожи. Она часто дышала, ее руки не находили себе места — хватались то за диван, комкая несчастный плед; то обхватывали шею Макса, пытались притянуть к себе.
А потом она выгнулась на нем и оглушила криком. Протяжным и громким, переполненным всем тем напряжением, что копилось в ней долгое время. Ее оргазм был долгим и яростным, но даже позже, когда схлынул самый сильный и сумасшедший поток, Габриэль еще некоторое время вздрагивала и постанывала от касаний его пальцев. Расслабленная и обессиленная, она так и осталась лежать на нем, не понимая, что член ее мучителя все еще возбужден и каждое ее движение равноценно пытке.
— Зачем ты это сделал? — спросила Габриэль едва слышно.
— Сделал что?
— Я не знаю, как это назвать… Наверное, соблазнил? — Эль мягко улыбнулась, словно отозвалась каким-то своим мыслям. — Что бы на это сказала Марго?
— Думаю, задала бы нам трепку.
— Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, не стоило… — она запнулась, точно подбирала нужное слово.
— Стоило, — твердо пресек он ее дальнейшие попытки самобичевания.
Возможно, она не совсем это понимает, но уж она-то точно в курсе, что женщине не так-то просто соблазнить мужчину, если он сам не хочет быть соблазненным. На уровне физиологии — вполне. Но сегодня он сделал то, чего не делал уже долго время — хотел, чтобы хорошо было ей, не заботясь о собственном теле. Хотя, нужно признать, желание разрядки было сильным как никогда, а ведь это с учетом того, что последние несколько часов были, мягко говоря, не располагающими к сексу.
— Прекращай думать всякую ерунду, Габриэль. Не заставляй меня чувствовать себя больным ублюдком.
— Это шантаж.
— И что? Я говорил, что не извращенец, но ни слова не сказал, про шантажиста.
— В следующий раз надо будет уточнять по всем пунктам…
Ее голос становился все тише. Габриэль явно проваливалась в сон. Расслабленная и обессиленная, она буквально растеклась по Максу — и даже думать забыла, что все еще лежит с разведенными ногами.
— Мы составим целый список. На всякий случай. — Он понизил голос до шепота. — И не потеряется…
Она уснула через пару минут. Макс подождал еще немного, потом аккуратно, стараясь не потревожить, взял Габриэль на руки, поднялся. Та глубоко вздохнула, уткнулось носом ему в грудь. Он отнес Габриэль в ее комнату, положил на кровать и укрыл одеялом. Она так и не проснулась, только в полудреме вроде бы что-то проговорила, когда он поудобнее подсунул подушку ей под голову.
Макс усмехнулся, стоя над ней.
И что дальше?
Собственное тело все еще требовало удовлетворения. Можно, конечно, вызвать кого-нибудь на помощь… но… сейчас это казалось чем-то неправильным. Не то чтобы после сегодняшнего вечера он собирался в корне пересмотреть свою жизнь и ограничить себя в «общении» с другими женщинами. К чему? Они с Эль просто поиграли. Это далеко не отношения. Кто знает, что у них будет дальше? Хотя надо признать — Габриэль Кромби чем-то его захватила. Своей необычностью, чистотой, другим взглядом на мир… черт знает, чем. Ерунда, глупость? Причуда насытившегося богатея? Макс не знал. Но собирался узнать.