Горький сладкий плен

Часть меня наслаждалась страданиями пленника, а часть рыдала от отвращения к моей сущности ситхлифы.

Настоящая любовь могла бы меня исцелить, освободить от оков голода, избавить от необходимости быть жестокой, но… Только дурочки верили в любовь.

«Разве мучается лев угрызениями совести, когда пожирает свою добычу? — мысленно спросила я себя. — Ты родилась хищником, монстром. Смирись».

Но смириться не получалось!

Налетевший шквал обдал меня брызгами воды, сорвал полог, закрепленный вверху, и теперь его освобожденный край хлопал на ветру, словно крыло огромной птицы.

Двое стражников грубо подхватили связанного эльфа под руки и поволокли к моей палатке. Пленник рычал и вырывался, ругался так, что вяли уши, падал в грязь, отказываясь идти, но его все равно тащили по вязкой, раскисшей жиже, как бычка на убой.

Дождь превратил рубаху пленника в мокрую тряпку, облепившую тело. Ветер задирал килт, обнажая молочно-белые ягодицы. Сапоги были все в земле.

— Как я устала, — шепнула я беззвучно, одними губами.

— Госпожа, — обратился ко мне один из воинов, когда те, за кем я наблюдала, отошли на достаточное расстояние. — Вы в самом деле хотите отпустить пленников? — и он кивнул на связанных.

Бедняги насторожились. Их тела снова напряглись. Руки за спиной задергались, проверяя крепость веревок.

— Нет, конечно, — кривая ухмылка тронула мои губы. — Я солгала, чтобы получить еще больше эмоций от того ушастого злюки. Эти будут про запас. Спрячьте их в дальней палатке. Кормите хорошо, не бейте, следите, чтобы не сбежали и не заболели. Они заменят своего друга, когда тот выдохнется.

И я жадно вдохнула воздух, пропитанный новой порцией эмоций.

Ситхлифы — мастера моральных пыток. Дать надежду, а потом отобрать ее…

Меня затошнило. Теперь я ощущала себя не просто сытой, а переевшей. Даже пришлось глубоко вздохнуть, чтобы побороть приступ дурноты.

За спиной послышались звуки борьбы, глухой стук ударов.

Расправив плечи, я вышла под дождь и направилась в свое походное жилище.

Эльф сидел в центре шатра, привязанный к столбу, и зло сверкал глазами в полумраке. Он был весь мокрый и грязный. Дрожал то ли от холода, то ли от ярости. Влажная земля облепила его сапоги, юбку, рубаху, порванную спереди, щеку, кончики длинных волос. Пушистые ресницы превратились от влаги в острые иголочки.

Я наелась и хотела остаться в одиночестве. Теперь общество пленника напрягало меня, но я была виновата перед ним и чувствовала потребность облегчить его страдания, хотя бы физические.

— Как тебя зовут?

Молчание.

— Ты голоден?

Шумный, раздраженный вздох.

— Может, воды?

— Напился уже, — прорычал эльф, намекая, что весь мокрый.

— Надо переодеть тебя в сухое. Заболеешь ведь и подохнешь. Будет жалко.

Я наклонилась к нему, чтобы убрать влажную прядь волос, попавшую в глаза.

И вдруг мощным ударом меня отбросило в сторону. Краем глаза я успела заметить, что одна рука пленника освободилась от веревок.

Нож!

В руке пленника блеснула сталь.

Откуда у него оружие? Стащил у моих людей, пока его волокли сюда? Или моего гостя плохо обыскали?

С помощью ножа эльф торопливо освободился от своих пут и подлетел ко мне, чтобы прижать острое лезвие к моему горлу.

— А теперь, — зашипел он мне в лицо, — мы выйдем наружу, и ты прикажешь своим свиньям держаться в стороне, иначе…

Холодный металл сильнее надавил на шею, готовый пропороть кожу.

Я лежала на полу, на досках, застеленных шкурами. Пленник нависал надо мной, почти уселся на меня верхом. В его глазах я была слабой женщиной, которую удалось застигнуть врасплох. Я не спешила рушить эту иллюзию.

— Иначе? Убьешь меня? — на моих губах дрогнула насмешливая улыбка. — И рука поднимется? На женщину? Разве у шотлендских воинов женщины и дети не священны?

Кажется, я нащупала его болевую точку. Впрочем, на то я и ситхлифа, чтобы понимать, куда бить.

Эльф зарычал. Его ноздри раздулись. На лице расцвел сладкий коктейль эмоций: стыд и беспомощная злость, вскоре сметенные решимостью.

— А потом, — продолжил он, проигнорировав мои слова, — мы вместе сядем на лошадь, и никто из этих человеческих свиней не будет нас преследовать. Поняла?

Забывшись, он опустился на мои бедра. Его голое мужское достоинство под юбкой прижалось к моей промежности, а пленник этого даже не заметил. Я улыбнулась с ножом, приставленным к горлу, после скользнула ладонью под килт пленника и медленно повела пальцами вверх по его обнаженной ноге.

Это привело эльфа в чувство. Дернувшись, он попытался стряхнуть мою руку.

— Перестань! Что ты делаешь? — он сильнее прижал лезвие ножа к моему горлу, но это меня лишь раззадорило.

Моя ладонь была уже у его паха. Уже добралась до гладкой, чувствительной кожи лобка.

— Хватит! — В глазах пленника мелькнула растерянность. Он не знал, что делать. Несмотря на угрозы, я продолжала лапать его под юбкой, а он не мог отстраниться, потому что тогда пришлось бы убрать оружие от моей шеи. — Перестань! Я сказал перестань!

Лукаво щурясь, я нежно ласкала под килтом верх его лобка и время от времени нежно кружила пальцами у основания члена.

Бедный воин. Похоже, он чувствовал себя, как в ловушке.

— Лошадь? Ты хочешь украсть мою лошадь? — сладко пропела я. — В твоем наряде разве удобно ехать верхом? Такое уязвимое место и ничем не защищено.

Пленник моргнул.

Мои слова уже не доходили до его сознания. Глаза заволокло дымкой наслаждения. В этот момент я могла бы легко выбить нож из его руки. Растворившись в ощущениях, эльф держал его уже не так крепко.

— Нравится?

Красавчик привстал, чтобы мы не соприкасались телами, но только дал мне больше пространства для маневра. Я воспользовалась шансом и поймала в плен его беззащитную голую мошонку. Она была такая нежная, мягкая, прохладная и быстро крепла в моей ладони.

Эльф шумно втянул ноздрями воздух. Из его горла вырвался стон удовольствия, а затем короткий вскрик боли.

— Хватит! — пленник стряхнул с себя наваждение. Его взгляд, до этого затуманенный желанием, прояснился. — Ты — больная извращенка. Не смей так делать! Сейчас мы выйдем отсюда, сядем на лошадь и отъедем на несколько километров. Потом я тебя отпущу. Будешь послушной, не пострадаешь. Ты все поняла? — нахмурившись, уточнил эльф, потому что я молчала. Моя ладонь выскользнула из-под его юбки.