Город Дождя

Объявился, наконец, и Корней Пузалов, пригласивший всех в банкетный зал.

"О, да здесь уже и наши старшие братья - телевизионщики; приготовились к съемке... А на длинном банкетном столе гордо красуется большой торт с кремовыми цветочками. Готовы к употреблению также и дольки лимонов и апельсинов в вазах, а ещё - курлапы под майонезом и ветчина с горошком. Да и бутылки водяры и шампуни выстроились в два почетных ряда, будто собираясь нести караул, - констатировал Кролас.- В общем, недурно"...

Народ возрадовался и оживился. Все проворненько стали занимать места за столом, стараясь сесть поближе к середине, где был торт.

Когда же, наконец, все расселись, Корней Пузалов, окинув взглядом, и, скорее всего, мысленно пересчитав подчиненных, весело и торжественно объявил:

– Господа! Нас должны поздравить представители власти. Мы ожидаем их прибытия с минуты на минуту. Они и откроют наш торжественный банкет.

Пришлось довольно долго ждать этого счастливого момента. После которого, наконец, можно будет вонзить вилку в вожделенную ветчину.

Наконец, в белой тоге и на котурнах (в высокой самодвижущейся обуви на дистанционном управлении) появился некто из Отцов Города. Пузалов величал анкюлотника "наш дорогой Пал Палыч". Тот, испытывая терпение и слюноотделение присутствующих, произнес длинную, витиеватую, в четыре загиба речь... О прелестях "нашего дорогого города", заботе о нем властей, процветании культуры и о достоинствах данной газеты. В конце, конечно, "разрешите поздравить"... И вручил Корнею "от имени жителей города" подарочную огромную вазу в форме петуха.

После этого, все дружно зааплодировали. А после бурных оваций, наконец, вонзили вилки туда, куда каждый из них давно вознамеривался вонзить. И давно уже прицелился в весьма конкретный кусочек. Затем полетели к потолку пробки шампанского, заливающего стол. А по проходу, между столом и зашоренными пасторальными пейзажами в стиле восемнадцатого века окнами, забегала балерина, выделывая какие-то странные замысловатые "па".

Кролас, как и все присутствующие, не терял возможности подзакусить. Вдобавок, он то и дело отправлял закуску также и через левое плечо. Где она благополучно исчезала, прямо в полете. Бесследно, не долетев и до плеча, исчезли и кусочки шоколадного торта с занесенной мимо рта ложки.

Когда принесли прохладительные напитки, объявили и начало танцев. Иоганна тут же сорвала с места и бесцеремонно утащила Зинка Исламбекова, сходу бухнув:

– Ведьма чертова! Стерва!

– Да - кто?
– ошарашенно спросил тот, хотя и не желал вникать в какие-то женские разборки.

– Да эта чертова грымза Клёпушка, тварь сволочная! Сказала шефу, что я вчера опоздала на работу! Сама пришла еще позже меня, плакалась мне в жилетку про бросившего её любовника - и вот тебе здрасьте! Откуда и пронюхала - не знаю!
– плакалась Зинка.

Иоганн утешал слегка принявшую лишнего Зинку, как только мог.

– Клёпа - страшная как атомная война, а ты - прелесть, за это она и ест тебя поедом. Успокойся, выпей водички, - он подвел её к одинокому крайнему столику в углу и усадил. Потом сбегал и выпросил у молоденькой секретарши шефа Беатриссы успокаивающую таблетку, дал её Зинке. После чего, снова позвал потанцевать и передал на следующий танец Доргу. После этого, сам Кролас отправился к тому же интимному уголку с одиноким столиком, прихватив по пути тарелку с апельсинами и бутылочку тархуна.

Зашоренные окна затемнили, создав уютный полумрак, и на стенах проступили стереокартины, в которые вплеталась цветомузыка, создавая довольно-таки завораживающий эффект. Всё искрилось и переливалось, абсолютно лишая возможности думать и осознавать реальность происходящего. Приглашенные певцы, время от времени перебиваемые сопутствующим им декламатором, наяривали что-то про любовь, про весну и про родной город, в котором весело всегда. Иногда и кто-нибудь из гостей подходил к микрофону и изливал в него свои поздравления и благодарность за этот замечательный праздник. Дорг тем временем уже изрядно набрался и танцевал после Зинки со всеми дамами без разбору, знакомыми и нет. Корней Пузалов тихо беседовал на брудершафт с бутылкой водки, тупо уставившись в салат. А Зосима Старов, неожиданно прытко подпрыгивая на поворотах, самозабвенно танцевал с балериной.

– Здравствуйте! Можно присесть?
– Кролас, расслабляясь и созерцая апельсины, вздрогнул, неожиданно услыхав прямо над ухом вкрадчивый голос.

– Да, конечно, - ответил он машинально. Поворачивая одновременно с ответом голову, он увидел человека в мешковатом сером костюме из мягкой ткани, чей облик, ничем не примечательный, почему-то заставил его напрячься. Быть может, было в его лице нечто неприятное и даже неестественное, а глазки, не останавливаясь на собеседнике, постоянно бегали из стороны в сторону.

Незнакомец присел на стул напротив Иоганна.

– Вы - талантливый журналист, один из тех, кого наградили премиальными в честь юбилея, - он не спрашивал, а констатировал факт... О котором, кстати говоря, и сам Кролас пока не имел представления.

Иоганн внимательно посмотрел на внезапного собеседника, но тот отвел взгляд в сторону. Затем, выждав паузу, спросил:

– Вы писали о Линде... И будете продолжать писать на эту тему?

– Не знаю, - ответил Кролас как можно небрежней.

– Это было бы для вас в дальнейшем весьма затруднительным. И я бы порекомендовал вам сменить тему, хотя некогда она и явилась, как мы знаем, для вас весьма благодатной. Забудьте о ней. Я также хочу сообщить, что сегодня Линда решила немного подлечиться и обследоваться в Институте Нейролингвистического Программирования. И потому, впредь с ней можно будет встретиться лишь на специальных аудиенциях для прессы... Если она вознамерится их устраивать. И только, с позволения её лечащего врача,разумеется... Не думаю, что вам, как представителю прессы, будет логичным писать о... Не совсем нормальной девушке, - заканчивая монолог, этот скользкий тип слегка приподнялся.

У Кроласа с трудом хватило терпения развязным журналистским тоном поблагодарить эту наглую сволочь за предоставленную информацию. И даже спросить с усмешкой, сильно ли у девочки сдали нервы на почве поэзии.

– Да, у бедняжки кризис. И врачам предстоит довольно сложная работа, - вкрадчиво ответил этот гад, откланиваясь. Похоже, растворившись среди присутствующих, он потихоньку и вовсе покинул зал.

Кролас еще немного посидел в сторонке, а потом поднялся и присоединился к толпе танцующих. Шел быстрый танец, и все выплясывали, став в кружок, кто во что горазд. Иоганн отыскал глазами Зосиму Старова, который лихо отплясывал довольно сложный танец, выстукивая каблуками паркет. Вместе с ним, синхронно, стараясь попадать в такт, танцевала молоденькая ритзи Верочка. Улучив минуту, Кролас подтанцевал к Зосиме и спросил, знает ли тот типа в сером костюме, который сегодня присутствовал на вечере.