Город на берегу неба
Шрифт:
Рус кивнул.
— Что она приехала в США по программе культурного обмена? Да, я знаю.
— О`кей… — Брэндон побарабанил пальцами по столу. — А то, что Ольга после завершения программы не вернулась в Россию, а тайно осталась в стране, тебе тоже известно?
— Тайно — имеешь в виду нелегально? — усмехнулся Рус. — Давай уж называть вещи своими именами. Да, я и об этом знаю.
Брэндон уставился на него с любопытством.
— Ты тоже нелегал, что ли? Да не бойся, я никому вас не сдам.
— У меня с документами всё в порядке, — Рус покачал головой. — Я турист, виза действующая.
— А
— Я её люблю, — отозвался Рус.
— Ясно, — Брэндон кивнул и некоторое время задумчиво гонял вилку в своём салате туда-сюда, хотя Рус готов был поклясться: ничего ему не ясно, только ещё больше запутался.
— Она планирует возвращаться в Россию? — осторожно спросил он наконец.
Это была неприятная, болезненная тема. Рус поморщился, слово у него резко заныл зуб, и покачал головой:
— Насколько мне известно, нет.
— Слушай, но… это же полное безумие. Как она живёт? Нелегально, без документов, без медицинской страховки… чем она вообще здесь занимается?
— Я же сказал по поводу страховки, что всё оплачу.
— Да отстань ты со своим “оплачу”, вот заладил, — Брэндон с досадой поморщился. — Речь не об этом.
— Ну, как-то… приспособилась за год, — уклончиво отозвался Рус. — Ей же не на кого было рассчитывать, только на собственные силы. Она здесь совсем одна.
— Эй, чувак, мне показалось, или ты произнёс это с укором? — подозрительно осведомился Брэндон. — Хочешь сказать, что моя семья от неё отвернулась?
— Я этого не говорил.
— Да ты не представляешь, сколько у нас потом было неприятностей! — Брэндон заметно разнервничался. — Мать с отцом затаскали по различным инстанциям, даже в полицию несколько раз вызывали, прежде чем им удалось худо-бедно доказать, что они непричастны к её исчезновению. И то — лишь благодаря камерам наблюдения в аэропорту, которые подтвердили всё, что мы говорили. А её отец в России совсем с катушек слетел…
— Отчим, — машинально поправил Рус.
— Что? — не понял Брэндон.
— Отчим, говорю. Он ей не отец. И вообще… та ещё гнида.
— Оно и видно, — выдохнул собеседник с отвращением. — Он нам тут такую весёлую жизнь устроил… Звонил, угрожал международным скандалом, клялся, что всех засадит, обвинял в том, что мы похитили Ольгу, чуть ли не убили и расчленили… никак не мог поверить и принять то, что она сама не захотела возвращаться и ловко обвела всех вокруг пальца. Если бы не ковид, он бы лично сюда прилетел и перестрелял нас всех, я в этом абсолютно уверен.
— Твоя семья до сих пор ей этого не простила? — поинтересовался Рус.
— Мама очень обижена, — кивнул Брэндон, — но будь я проклят, если её можно за это винить. Знаешь, она имеет право обижаться.
— Пожалуй, — вздохнул Рус.
— Отец уже отошёл. Даже искренне переживал за Ольгу — как она, где, что с ней. Сёстры — те вообще по ней скучают. Они успели с ней неплохо подружиться.
— А ты? — поколебавшись, спросил Рус.
— Что — я? — Брэндону явно стало неловко.
— Что ты почувствовал, когда узнал, что она осталась в Америке? — Рус пристально и серьёзно смотрел
ему в глаза, сам не зная, какой ответ хочет сейчас услышать.42
Секунда бежала за секундой, пока Рус буравил его испытывающим взглядом. Наконец Брэндон криво усмехнулся.
— Считаешь, что я тоже предпочёл отмахнуться и забыть?
— Я просто… пытаюсь понять. Да, её выходка морально очень ударила по вашей семье, не спорю. Но неужели… неужели же Ольга была настолько никем для вас всех, что вы просто приняли её побег как данность и успокоились на этом?
— Слушай, ты, добрый самаритянин, — лицо Брэндона помрачнело. — Это был её личный выбор, не надо перекладывать с больной головы на здоровую. В чём наша вина или ответственность? Ну, захотелось ей остаться в Америке любой ценой — почему мы должны были отдуваться за эту её прихоть?
— Прихоть?.. Остаться в Америке любой ценой?.. — Рус усмехнулся. — Да не в этом дело. Главное было не “остаться”, а “не возвращаться”. Она предпочла бы умереть, чем снова очутиться в том аду, из которого сбежала. Я думал, тебе это известно.
Брэндон пожал плечами.
— Ольга никогда особо не откровенничала о личном.
— Даже с тобой? — с нажимом спросил Рус, хотя, разумеется, сразу ему поверил. Ольга не откровенничала ни с кем, любую важную информацию приходилось вытягивать из неё по крупицам…
Брэндон невольно спасовал перед его взглядом.
— Я знаю, что у неё к тебе были какие-то чувства, — сказал Рус. — Ты же не станешь этого отрицать?
— Да, я с ней спал, — с вызовом отозвался тот. — И ей тогда ещё не было восемнадцати. Можешь считать меня мудаком.
Рус непроизвольно сжал кулаки.
— Ты же… не насиловал её? — выговорил он с трудом. Брэндон даже отшатнулся от такого вопроса.
— Совсем, что ли, рехнулся? Сам же сказал — у неё ко мне были чувства. Она думала, что любит меня. Я стал её первым мужчиной. Извини… — буркнул он, спохватившись.
— Вот уж избавь меня от интимных подробностей. Но когда всё это случилось… когда её стали разыскивать, когда из России принялся названивать её отчим… Неужели ты волновался только за благополучие собственной семьи, а что стало с Ольгой — по барабану?
— Мне не было по барабану, — ровным голосом отозвался тот. — И я действительно пытался её найти. Но это было бесполезно, неужели ты не понимаешь? Сан-Франциско — большой город. Она могла оказаться где угодно. Её старый номер не отвечал, симку она поменяла. Что мне нужно было делать? Ходить по улицам, подсвечивая себе фонарём, и громко выкрикивать её имя?
Рус откинулся на спинку стула. Брэндон, конечно же, был прав… Никто не имел права требовать от него и его семьи невозможного. Но всякий раз, когда Рус думал о том, как эта глупая одинокая девчонка тайком сбегает из аэропорта и остаётся одна-одинёшенька на улицах города — без жилья и работы, с истекающим сроком визы, с самыми минимальными сбережениями… в горле у него начинали ворочаться булыжники.
— Парень, тебе надо отдохнуть, — примирительно сказал Брэндон, демонстрируя всем видом, что не хочет с ним ссориться. — Ты просто перенервничал. Здесь через квартал есть неплохая гостиница, ты мог бы…