Город сестёр 2

– Осмотрись Мила. В доме, наискось от общаги - есть кто?

– Да. Группа. Человек десять. Явно не в гостях. В бронежилетах и с оружием.

– Подведи меня к ним.

Пашка накрыл "снотворным" всех, кто находился в помещении.

– Всё? Больше никого нет в округе?

Бабка молчала минуты две. Потом доложила.

– Чисто.

Скорый скомандовал в лежащий рядом шлем.

– Короткий, ведите группу к дому Симона. Забирайте всех и волоките в подвал гаража. Бабка, женщины в том доме есть?

– Нет. Только бойцы.

– Слышал? Заходите в дом, всех сразу в наручники, и тащите сюда.

Короткий спросил.

– Скорый, может мы пепелац подгоним? Всех за раз и погрузим.

– Идея плохая. Пепелац заметный. Давай вручную. Действуй.

Пашка снова прилип к Бабке.

Фукс поинтересовался.

– А... А что это вы делаете?

Бригадные так на него глянули, что он больше вопросов не задавал. А Шило поставил табуретку вплотную к тахте и, усевшись на неё, загородил чудесников, держа в руках свой АКМ и недобро поглядывая на Фукса. Танечка, со своим пятнадцатым, уселась вплотную рядом.

Бабка плавно "подошла" к лежащему на травке миномётчику. И Пашка начал накачивать артиллериста ненавистью. Он заставил его люто ненавидеть и созданный образ Векселя, и этот роскошный коттедж, и ровные дорожки приусадебного парка, и помпезное крыльцо, и всё это показное богатство...

Мужик решительно встал, развернул ноги миномёта на девяносто градусов. Подкрутил ручку, установив ствол почти вертикально. Присел, посмотрел в прицел, удовлетворённо кивнул и опустил в ствол снаряд.

Когда первая мина, проломив крышу дома Векселя, разорвалась внутри, миномётчик уже успел отстрелять шесть "подарков". И Пашка его милостиво "разблокировал".

Стрелок секунд двадцать стоял неподвижно, видимо приходя в себя. Потом бегом подлетел к забору, птицей перемахнул через него, бросился в реку и, работая руками в сумасшедшем темпе, попёр на другой берег.

– Ну, вот. Теперь, Машенька, твоя очередь. Приклеивайся к Бабке.

Беда расстегнула свою пижамку, села на тахту и обняла Шефа сзади. Через минуту отклеилась.

– Всё.

– Что "всё", солнышко?

– Всё горит. Весь дом.

– Отлично. Славненько повоевали. Освобождай мне место. Мила, ты как себя чувствуешь?

– Нормально, - пожала плечами Бабка.

Они снова обнялись.

– Ищи его, говнюка.

Они долго ползали сенсорным лучом по ограде. В ограде суетились люди. В здание Бабка заглядывать не стала, там творился огненный ад. Наконец она прошептала.

– Вот он.

– Не вижу...

– Смотри у фонтана, справа. Видишь мутное пятно. Как грязное стекло.

– О! Да! Ты думаешь - это он?

– А кого ещё будут так старательно прикрывать? А ну Беда, давай ко мне!

Пашка снова поменялся местами с Марией.

Через некоторое время Бабка удовлетворённо хмыкнула.

– Забегал, сука. Почуял неприятности, тварь... А ну, Беда, шарахни вот сюда на полную...

Машка сморщила личико, замычала натужно и обессилено отвалилась от Бабки, потеряв сознание. Павел тут же плеснул Беде добрую порцию своей энергии.

– Ну? Как там?

Бабка повернула к нему удивлённую физиономию.

– Паша... Мы только что ментата прикончили... Самого сильного ментата в Улье... Представляешь? Сгорел, бедняга, на работе...

– А Вексель?

Бабка снова сосредоточилась.

– Сваливает, сука. На лимузине на своём погнал к южным воротам.

– Ах, он падаль живучая!

Пашка выскочил в развевающемся халате на улицу и побежал к гаражу, сиганул за руль и рванул с места так, что на газоне остались чёрные полосы земли.

У ворот приплясывала Бабка и махала руками Пашке, тоже в расстёгнутом халате и босиком.

Забралась на сиденье.

– Гони!

* * *

Подлетели к городским воротам, которые оказались закрытыми.

Из дежурки вышел Гравёр.

– Куда вас понесло!

Пашка завопил.

– Быстро отрывай ворота! Ты зачем преступника выпустил из города?!

Гравёр ухмыльнулся.

– А ты что за начальство?

Пашку осенило.

– Так и ты, сука, на него работаешь?

– Скорый, ты мне поговори ещё! Снова захотел в участок?!

Пашку заколотило от злости. Он направил на Гравёра палец и сказал.

– Пу!!

И одновременно глушанул его "снотворным".

Начальник караула грохнулся мордой в землю.

Пашка навёл палец на растерявшийся наряд КПП.

– Пу! Пу! Пу!

Три человека рухнули у крыльца пропускного пункта. Один с костяным стуком долбанулся головой о ступеньку. Пашка рявкнул на последнего бойца.

– Руки!!

Бедняга мгновенно вскинул лапы вверх.

Бабка подсказала.

– Скорый, не убивай его. Пусть ворота откроет.

– Хорошо. Не буду... Что стоишь?!! Открывай!!! Мать твою!!!

Боец метнулся к Гравёру, содрал у него с шеи ключ на шнурке и помчался отрывать двери в Полис.

Багги вылетела на шоссе. Ветер гудел в дугах.

– Где?!
– Завопил Пашка.

– Вон он! В сторону Мариинска гонит!

– Бабка! Садись за руль! Я наверх!

Мила пересела на водительское, а Скорый взлетел к люку с гранатомётами. Снял один, развернулся лицом по ходу машины.

– Никуда не уйдёт, на своей черепахе, падла! Нагоним!

Минут через пятнадцать в свете фар замелькали задние отражатели броневика. Пашка хищно усмехнулся, припал к оптике. Эрпэгэшка кашлянула, зашипела ушедшая граната.

Броневик от взрыва взбрыкнул, как будто ему дали пинка под задницу. Проехав на переднем бампере, корёжа асфальт, метров пять, он тяжело рухнул набок.