Город страха

– Где-то горит! – крикнул Антон и ринулся на запах. – Воду тащите!

Он слышал, что невдалеке завелся мотор автомобиля, как неистово лаял Огр вслед уезжающей машине. Но он думал о том, где источник огня. Наверное, вон там, за тем стареньким сараем, что стоит, прижавшись к последнему дому. А во дворе дома еще и большая скирда сухого сена. Кажется, там держат корову или коз. Он прибавил шагу, ощущая, как с хрипом дышат сзади спешащие старики и старухи, представляя, как они боятся пожара, как они вообще боятся тут жить. Как они вообще тут живут?

Дым уже поднимался в небо, и его было хорошо видно из-за крыши сарая. Антон перегнулся через забор и дотянулся до лопаты, которая стояла в последнем дворе, воткнутая в землю. Еще несколько шагов, и он увидел сложенный прямо у стены сараюшки костер. Это они мудро поступили, что не стали использовать керосин или иные горючие вещества, которые легко определяются экспертизой. Тут все тоньше и более зловеще. Намек на то, что сами старики виноваты, что у них загорелось.

Антон видел, что стена уже занялась огнем, что чернеют доски. Он принялся лопатой отбрасывать сухие горящие палки от стены. Несколько брошенных лопат земли на горящую стену эффекта не дали. Тогда Антон стал рубить кустарник. Несколько длинных веток сложились в пышный веник, которым он стал сбивать пламя со стены. Огня поубавилось, но зато прибавилось дыма, от которого неимоверно слезились глаза, першило в горле.

Рядом кто-то плеснул из ведра водой, и стена сразу зашипела. Теперь дым повалил сизо-белым столбом. Кто-то оттащил Антона за рукав в сторону. Две бабки прямо через забор подавали ведра с водой, а старики принимали их и старательно плескали на стену. Кто-то уже возился внутри сарая, убирая в сторону сухую солому…

– Уж и не знаем, как тебя, сыночек, благодарить, – в который раз начинался один и тот же разговор. – Если бы не ты, так погорели бы все вместе. Ох, беда-беда…

Антон сидел на лавке и пил холодное молоко, прямо с ледника. Периодически он прикладывал к лицу мокрую тряпку. Глаза слезились, но резь почти прошла. Полицию они вызвали почти сразу, воспользовавшись телефоном Антона, потому что ни у кого в этом маленьком поселке телефона не было.

Огр вернулся и теперь с недовольным видом лежал на земле возле ног Антона. Он все не мог успокоиться и то и дело вскидывался и смотрел в ту сторону, куда уехала машина. Кажется, пес впервые проявил серьезные и настоящие эмоции в присутствии Антона. Интересно, он был потрясен убийством собаки или вообще ощущал опасность для всех. Но не спросишь…

– Здравствуйте, соседи, – послышался незнакомый голос. – Что у вас тут за шум-гам. Горело, что ли, чего?

Антон присмотрелся и узнал в подходившем с пустыря человеке Ковригина. Предприниматель внимательно смотрел на Антона и его собаку, а старики наперебой рассказывали о случившемся и геройстве этого молодого человека, который всех их спас, а сам чуть не угорел. Расписывали хорошо, красочно. Ковригина тут все хорошо знали.

– Вы… – Ковригин помялся немного, усаживаясь рядом на лавку, потом достал сигарету и прикурил. – Вы на меня за тот разговор зла не держите.

Антон промолчал. Человеку неудобно, он хочет что-то высказать, объяснить. Так зачем ему мешать? Ковригин протянул Антону пачку сигарет. Пришлось отрицательно покачать головой. А заодно и глянуть на Огра. Здоровенный пес лежал, положив морду на лапы, и никаких эмоций не проявлял. К Ковригину он относился индифферентно. То есть игнорировал его.

– Вы думаете, это был поджог? – спросил предприниматель.

– Не думаю, уверен.

– Значит, они перешли к фазе активных действий, – зло проговорил Ковригин. – Понятно. Не жить нам тут.

– Да, – хмыкнул Антон. – Они очень неплохо развернулись выше по реке. Развернутся и здесь. Вас не будет, а будут тут одни туристы, может, иностранцы даже. И потечет к ним денежный ручей. А вы для них естественная плотина, вот они вас и сносят.

– Это они вам рассказали?

– Я это вижу, – грустно ответил Антон. – Разве все не так?

– Так, – вынужден был согласиться предприниматель. – Я с этим «так» уже давно живу. Пытался бороться, защиты искал у властей. А потом понял, что тут все повязаны, что… – он махнул рукой. – А вы, собственно, кто, зачем сюда?

– А давайте поговорим об этом не сейчас и не здесь. У меня к вам масса вопросов, затем я тогда и приходил. Но лучше никому не знать, что я вам эти вопросы задавал, а вы мне отвечали. Вы здесь больше не живете?

– Нет, так, остатки хозяйства пытаюсь перевезти. Теща у меня на том конце города живет. Квартира у нее, сарай… большой…

– Ну вот, в сарае и предлагаю поговорить. Завтра сможете?

– Смогу. Если только после обеда.

По кронам деревьев, по сплошной черной стене леса запрыгал свет автомобильных фар. Послышалось характерное урчание мотора «уазика», подпрыгивающего на кочках. Ковригин кивнул головой и отправился в сторону своего дома, а Антон остался сидеть один на лавке. Старики и старухи отправились встречать полицейскую машину да показывать застреленную собаку.

Шуму около машины было много. Все друг друга перебивали, спорили, что-то доказывали. Потом по темному переулку толпа двинулась к месту пожара. Впереди шел человек с большим фонарем, который ярко освещал заборы и стены покосившихся домов. Все свернули к лавке, и луч света выхватил из темноты фигуру Антона и здоровенную тушу кавказской овчарки у его ног. Огр сразу поднялся. Была ли у него потребность в позевоте, или он сделал это исключительно в целях продемонстрировать свои достоинства, Антон не знал, но склонялся к последнему. Огр очень любил внимание к себе, иногда даже требовал его.

– Этот, что ли? – спросил недовольный молодой голос полицейского.

– Он, товарищ участковый, он, – заворковали вокруг старухи. – Если бы не он, то не знаем уж, и чего было…

– Документы у вас есть? – устало спросил участковый, садясь рядом с Антоном на лавку и ставя свой фонарь отражателем вверх.

Антон разглядел погоны старшего лейтенанта, молодое заспанное лицо и плотно прижатые к голове уши. Уши у участкового были редкостные: небольшие, чуть заостренные кверху. Когда-то в институте Антон с интересом читал по этой теме немного доступной ему литературы. Это было как раз после лекций, в которых обращались к теме физиогномики. Антон тогда долго развлекался, сравнивая внешние признаки человеческих лиц с характерами, особенностями поведения.

Он помнил, что слишком маленькие уши говорят о том, что их обладатель – человек ограниченный, как правило, тугодум. А вот людей с ушами заостренной формы в народе испокон веков сравнивают с нечистой силой. Такая форма характерна для людей упрямых, агрессивных.

Антон помнил также, что, по китайской физиогномике, ухо человека относится к важнейшим чертам лица. Оно, согласно их философии, говорит еще и о судьбе человека и даже о его характере в юные годы. Считается, что по левому уху можно определить судьбу в детские годы – от 1 до 7 лет, и оно показывает влияние отца. А по правому уху можно определить судьбу ребенка в возрасте от 8 до 14 лет, и оно отражает влияние матери.

Но сейчас было не до таких тонкостей, которые к тому же практической пользы не имели. Достаточно общепринятых выводов, касающихся остроконечных ушей. Участковый рассматривал паспорт Антона, Антон – уши участкового и его профиль.

– Я гулял с собакой, на берег хотели сходить, посмотреть, как рыба плещется, – начал рассказывать Антон. – А тут выстрел, потом еще один. Я знал, что здесь одни старики живут, подумал, что могла беда какая-то случиться, вот и прибежал. Ну а дальше вам рассказали. Двое удрали на машине, вон оттуда выскочили. А вот здесь горело, вон разбросаны палки от костра, который тут сложили.