Город улыбок

– В этом вся изюминка моего изобретения, - голос Марка, все такой же спокойный и обжигающе холодный, звучал в комнате так, будто он сидел рядом, а не находился в другом конце Рондо.
– Этим они и лучше живых женщин. Они не ноют, не жалуются, у них не болит голова, они не обижаются, но что самое приятно - выполняют все, абсолютно все твои приказы.

– Марк, она улыбалась, она улыбалась, когда я избивал ее, когда я превращал ее лицо в кашу. И те двое маленьких ублюдков тоже улыбались, пока я трахал труп их матери, и они улыбались, пока я избивал их, превращая их лица в металлически-пластиково-селиконовое месиво. Марк, черт побери, тебе не кажется, что с нами всеми что-то не так?

– Кевин, ты переработал, возьми отпуск и поедь в курортный сектор. Ты просто трудоголик.

Я лишь рассмеялся. Трудоголик? Я не работал физически ни часа в своей жизни. Вот мой отец, за жалкие гроши вкалывавший по четырнадцать часов на заводе был трудоголиком. А я сколотил себе состояние, читая людям истории о Боге. И только сейчас, спустя двадцать лет своей карьеры понял, что Бог давно покинул Город Улыбок.

– Марк, я ведь знаю тебя. Ты же пытался, хотя бы раз пытался?

– О чем ты, Кевин?
– тон инженера стал еще холоднее, я это почувствовал.

– Марк, ты ведь не дурак, понял, о чем я. Плачущую куклу, хоть одну, но ты создал?

– Кевин, ты очень подставляешь меня такими вопросами!

– Марк, я давно знаю и уважаю тебя...

– Да, Кевин, я создал гиноида, способного плакать, но... они пришли за ним...
– судя по голосу, Марк был зол. Это с ним бывало не часто. Я вообще не знал, что он способен на эмоции.

– Кто? Из Бюро Нравственности?
– поинтересовался я.

– Нет, - Марк на той стороне провода замолчал, а потом добавил с акцентом на последнем слове, - ОНИ...

– Клоуны?!
– я почувствовал, как стынет кровь в жилах.

– Я не хочу об этом говорить! Пока, Кевин!

По комнате зазвучали короткие гудки.

– Разъедини! И отключись сама!

– Отключиться?
– переспросила Лайла.

– Да!

– Слушаюсь!

Стены вдруг стали размытыми, изображение задрожало и полностью исчезло. Больше никакого камина с приятно потрескивающими в нем поленьями, и прочего готического антуража, только голая комната с белоснежными стенами. Вот он каков, наш мир без прикрас.

Клоуны, значит?! Раньше я думал, что они просто городская страшилка, но все же, слишком многие встречали их. А теперь вот и Марк. Да и вчера вечером, мне не померещилось, я точно видел клоуна.

Клоуны всегда стоят за всем в Городе Улыбок, как гласят городские легенды. Если ты будешь часто плакать и грустить, клоуны придут за тобой. Никто не знает кто они такие, люди или андроиды. А может ни то, ни другое? Судя по городским легендам, это настоящие монстры. Непонятно что они такое и на кого работают, скорее всего, они сами по себе. Это призраки Города Улыбок. Появляются там, где есть слезы, чтобы заставить всех улыбаться. Я слышал историю, как городская мафия захотела взять их под свой контроль. На клоунов устроили ночной рейд, мафия отправила лучших убийц, под утро десять из них нашли в центре города, прибитыми к рекламным щитам. Их животы были вспороты в форме улыбки. А из кишок выложена надпись: "Они были слишком грустными". Через сутки, главу мафии нашли мертвым, с разрезанным ртом, от уха и до уха. Злые языки посмеивались, что он выглядел счастливым. С тех пор клоунов побаивается даже мафия. Нынешний глава городской мафии, дон Скордзини, предпочитает просто не замечать их существования. Умный человек! Не зря я за его покровительство отдаю пять процентов доходов. Мафия называет это страхованием, они говорят, что когда меня прижмет, и у меня будут проблемы, то их покровительство с лихвой все окупит. Да мне то что, я все равно не успеваю тратить свои зарплаты.

Что касается самих клоунов, то согласно легендам, их интересовали только те, кто долгое время грустил или печалился. Они просто приходили к такому человеку и забирали его в свой "цирк". Никто не знал, где находится "цирк", и что он из себя представляет, даже те, кто возвращались оттуда, ничего о нем не помнили. Они возвращались где-то через месяц после исчезновения, но уже были другими людьми, всегда улыбались и никогда не грустили. Вот только, их постоянное пьянящее счастье, превращало их в каких-то безвольных овощей, с одной лишь реакцией на все раздражители - улыбкой. Я поежился, не хотел бы я попасть в руки к клоунам и пройти их странную терапию. Если такова цена счастья, спасибо, я пас, предпочту остаться человеком.

И вдруг, неожиданно для самого себя, я снова рассмеялся. Человек?! А человек ли я? Я один в этом городе, совсем один. Вокруг только механические куклы и живые улыбающиеся манекены. И страх, страх потерять комфорт и роскошь, которые дарит Рондо. Ведь я, рожденный в трущобах Третьего кольца, хорошо помню, что жизнь бывает и другой. Я попытался вспомнить своих мать, отца, сестру. Но снова пустота. Память не сохранила их лиц, как я не силился, но не мог ничего вспомнить, прошло двадцать пять лет с тех пор, как счастливого и одновременно напуганного десятилетнего мальчугана Кевина посадили в поезд, идущий в Рондо, посадили, чтобы дать ему шанс на новую жизнь, понимая, что больше никогда не удастся его увидеть. В тот день мать плакала от счастья, и от гордости за сына, но и от невероятной грусти расставания тоже.

Черт, я сжал кулаки, совсем не помню ее лица. И не осталось даже фотокарточек, мы были так бедны, что не могли себе позволить и этого. Забавно, сейчас за свою месячную зарплату, я мог бы купить чуть ли не сотню новейших современных фотоаппаратов. Я все еще пытался вспомнить образы родных, но перед глазами были лишь чертовы клоуны, их разрисованные лица с красными носами и разноцветными волосами. Всегда ли клоуны были такими монстрами? Нет, я помнил других, не стремящихся любой ценой заставить зрителя улыбаться. Я помню их по-доброму веселыми, когда их улыбка не таила в себе приговор. Это было однажды, мать тогда продала свой любимый и единственный шарф, чтобы купить нам билеты в цирк. И хоть этого хватило лишь на места в самом заднем ряду, но я до сих пор помню всех тех диковинных зверей, выступления клоунов, акробатов и воздушных гимнастов, файер-шоу и прочие цирковые номера. Это был самый счастливый день в моей жизни, тогда мама смеялась, искренне и по-настоящему. Где она сейчас? Наверняка, уже умерла, как и отец, скорее всего. В трущобах третьего кольца долго не живут, там нет ни денег, ни хорошего питания, ни подходящих условий жизни, ни нормальной медицины. Те, кто там доживают до пятидесяти - считаются долгожителями. А моя сестра? Она, наверно, вышла замуж за какого-то работягу из того же завода, где работал и отец. Он, наверняка, зарабатывает гроши, напивается в стельку дешевой бормотухой и регулярно бьет ее. Я почувствовал, как горячие слезы текут по щекам.

– Ты не Город Улыбок!
– закричал я, и крик мой пролетел по комнате, и помчался в темноту ночного города, где растаял среди тысяч сияющих неоновых огней.
– Ты город Проглоченных Слез!

Допил виски залпом. Я слишком много грущу, слишком много плачу, как для добропорядочного гражданина. Они придут за мной, я чувствую это. Уже буквально слышу их шаги за дверью, вот-вот раздастся звонок! И я посмотрю в их мертвые глаза. "Пройдемте с нами!" Нет, это скажут не они, это скажу я. Клоуны не говорят, на их лицах всегда застывшая улыбка. А вокруг них - звенящая тишина. Ни звука, ни шороха, даже никакое насекомое не пролетит мимо этих чудовищ. Лишь тишина и холод, зябкий, пробирающий до костей. И удары твоего собственного сердца. Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Все быстрее! Ускоренный отсчет конца, твой панический страх перед этой улыбающейся смертью. У самих клоунов нет сердца. Лишь могильный холод, исходящий от их пестрых карнавальных костюмов и застывшая навеки зловещая улыбка на лице. Говорят, когда посмотришь в их глаза -- провалишься в пучину отчаяния и безумия. На миг тебе покажется что их окоченелые губы вгрызаются в твою плоть, мертвые рты открываются и сотни копошащихся слизких белесых червей хлынут на тебя стремительным потоком, закоченелая покрытая трупными пятнами плоть клоунов вдруг начнет таять, и стекать по их белоснежным костям. Ты начнешь давиться ею, задыхаться от того, что все твое горло будет переполнено могильными червями и гнилой плотью. И лишь после этого, когд тебе уже станет совсем нечем дышать, когда ты уже не сможешь проглотить больше могильной гнили, наваждение исчезнет так же резко и бесследно, как и появилось. И еще, клоуны умеют говорить губами других людей. Жутко! Я загляну в их мертвые глаза, посмотрю на эту мертвую улыбку, и мои собственные губы произнесут:

– Кевин Пароуз - вы больше не добропорядочный гражданин Города Улыбок! Вам придется пройти с нами!

И они уведут меня в свой "цирк", а вернусь я уже другим, вечно-улыбающейся куклой. Нет! Я снова засмеялся. Они меня не получат! Мне просто нужна была надежда, просто нужна была вера!

И я обрел ее вчера! Там, после работы, когда я уже закрывал двери церкви, я увидел его, клоуна. Он был другим, хоть он и был первым и единственным клоуном, которого я увидел в Рондо, но я понял, что он совершенно другой. Да и внешностью он отличался от того, как описывают этих улыбчивых ублюдков. Вместо пестрого наряда все его тело было покрыто бинтами, он походил на мумию. А вместо клоунского грима и дурацкой улыбки, на нем была маска, маска грустного клоуна с нарисованной слезинкой. И его глаза. Они были такими живыми, не так как описывалось в городских легендах. И еще, этот клоун плакал, смотрел на меня и плакал! И почему-то его слезы стали для меня символом надежды, символом веры в перемены. И он тоже что-то сказал, что-то сказал моими губами. Я прикоснулся к ним пальцем, и вспомнил.

– Разве это вежливо, такому как ты, до сих пор оставаться живым?!
– Да, такими были его, мои слова.

– Вежливо?
– Я засмеялся.
– Это не просто невежливо. То, что я до сих пор существую, это грубо, оскорбительно и даже мерзко.

В дверь постучали. Нет, они меня не получат! Я достал с выдвижной полки журнального столика старенький револьвер. Такими не пользуются уже свыше сотни лет, но я был уверен, что оружие в исправном состоянии. Ведь я всегда тщательно и аккуратно смазывал его, знал, что оно пригодится. Но, кто же мог предположить, что именно таким образом. Я услышал, как дверь в мою квартиру открылась. Добрые клоуны пришли за плачущим мальчиком, чтобы забрать его в страну, где не бывает слез. Но мальчик-то не промах оказался.