Город Улыбок

– Клоуны?
– я почувствовал, как холодеет кровь в жилах.

– Я не хочу об этом говорить! Пока, Кевин!

По комнате зазвучали короткие гудки.

– Разъедини! И отключись сама!

– Отключиться?
– переспросила Лайла.

– Да!

– Слушаюсь!

Стены вдруг стали размытыми, изображение задрожало и полностью исчезло. Больше никакого камина с приятно потрескивающими поленьями, и прочего готического антуража, только голая комната с белоснежными стенами. Вот он каков, наш мир без прикрас.

Клоуны, значит?! Раньше я думал, что они просто городская страшилка, но все же, слишком многие встречали их. А теперь вот и Марк. Да и вчера вечером, мне не померещилось, я точно видел клоуна.

Клоуны всегда стоят за всем в Городе Улыбок. Если ты будешь часто плакать и грустить, клоуны придут за тобой. Никто не знает кто они такие, люди или андроиды. А может ни то, ни другое? Непонятно что они такое и на кого работают, скорее всего, они сами по себе. Это призраки Города Улыбок. Появляются там, где есть слезы, чтобы заставить всех улыбаться. Я слышал историю, как городская мафия захотела взять их под свой контроль. На клоунов устроили ночной рейд, мафия отправила лучших убийц, под утро десять из них нашли в центре города, прибитыми к рекламным щитам. Их животы были вспороты в форме улыбки. А из кишок выложена надпись: "Они были слишком грустными". Через сутки, главу мафии нашли мертвым, с разрезанным ртом, от уха и до уха. Злые языки посмеивались, что он выглядел счастливым. С тех пор клоунов побаивается даже мафия. Нынешний глава городской мафии, дон Скордзини, предпочитает просто не замечать их существования. Умный человек! Не зря я за его покровительство отдаю пять процентов доходов. Мафия называет это страхованием, они говорят, что когда меня прижмет, и у меня будут проблемы, то их покровительство с лихвой все окупит. Та мне то что, я все равно не успеваю тратить свои зарплаты.

Что касается самих клоунов, то их интересовали только те, кто долгое время грустил или печалился. Они просто приходили к такому человеку и забирали его в свой "цирк". Никто не знал, где находится "цирк", и что он из себя представляет, даже те, кто возвращались от туда, ничего о нем не помнили. Они возвращались где-то через месяц после исчезновения, но уже были другими людьми, всегда улыбались и никогда не грустили. Вот только, их постоянное пьянящее счастье, превращало их в каких-то безвольных овощей, с одной лишь реакцией на все раздражители - улыбкой. Я поежился, не хотел бы я попасть в руки к клоунам и пройти их странную терапию. Если такова цена счастья, спасибо, я пас, предпочту остаться человеком.

И вдруг неожиданно для самого себя, я засмеялся. Человек?! А человек ли я? Я один в этом городе, совсем один. Вокруг только механические куклы и живые улыбающиеся манекены. И страх, страх потерять комфорт и роскошь, которые дарит Рондо. Ведь я, рожденный в трущобах третьего кольца, хорошо помню, что жизнь бывает и другой. Я пытался вспомнить свою мать, отца, сестру. Но память не сохранила их лиц, как я не силился, но не мог ничего вспомнить, прошло двадцать пять лет с тех пор, как счастливого и одновременно напугано десятилетнего мальчугана Кевина посадили в поезд, идущий в Рондо, посадили, чтобы дать ему шанс на новую жизнь, понимая, что больше никогда не удастся его увидеть. В тот день мать плакала от счастья, и от гордости за сына, но и от невероятной грусти расставания тоже.

Черт, я сжал кулаки, я совсем не помню ее лица. И не осталось даже фотокарточек, мы были так бедны, что не могли себе позволить и этого. Забавно, сейчас за свою месячную зарплату, я мог бы купить сотню новейших современных фотоаппаратов. Я все еще пытался вспомнить образы родных, но перед глазами были лишь чертовы клоуны, их разрисованные лица с красными носами и разноцветными волосами. Всегда ли клоуны были такими монстрами? Нет, я помнил других, не стремящихся заставить зрителя смеяться любой ценой. Я помню их по-доброму веселыми, когда их улыбка не таила в себе приговор. Это было однажды, мать тогда продала свой любимый и единственный шарф, чтобы купить нам билеты в цирк. И хоть этого хватило лишь на места в самом заднем ряду, но я до сих пор помню всех тех диковинных зверей, выступления клоунов, акробатов и воздушных гимнастов, фаер-шоу и прочие цирковые номера. Это был самый счастливый день в моей жизни, тогда мама смеялась, искренне и по-настоящему. Где она сейчас? Наверняка, уже умерла, как и отец, скорее всего. В трущобах третьего кольца долго не живут, там нет ни денег, ни хорошего питания, ни нормальных условий жизни, ни нормальной медицины. Те, кто там доживают до пятидесяти - считаются долгожителями. А моя сестра? Она, наверно, вышла замуж за какого-то работягу из того же завода, где работал и отец. Он, наверняка, зарабатывает гроши, напивается в стельку и регулярно бьет ее. Я почувствовал, как горячие слезы текут по щекам.

– Ты не Город Улыбок!

– заорал я в темноту ночного города, и крик мой растаял среди тысяч сияющих неоновых огней.
– Ты город Проглоченных Слез!

Я допил виски залпом. Я слишком много грущу, слишком много плачу, как для добропорядочного гражданина. Они придут за мной, я чувствую это. Я уже буквально слышу их шаги за дверью, вот-вот раздастся звонок. И я посмотрю в их мертвые глаза. "Пройдемте с нами!" Нет, это скажут не они, это скажу я. Клоуны не говорят, на их лицах всегда застывшая улыбка. Но клоуны умеют говорить губами других людей. Жутко! Я загляну в их мертвые глаза, посмотрю на эту застывшую улыбку, и мои собственные губы произнесут:

– Кевин Пароуз - вы больше не добропорядочный гражданин Города Улыбок! Вам придется пройти с нами!

И они уведут меня в свой "цирк", а вернусь я уже другим, вечно-улыбающейся куклой. Нет! Я снова засмеялся. Вы меня не получите! Мне просто нужна была надежда, просто нужна была вера!

И я обрел ее вчера! Там, после работы, когда я уже закрывал двери церкви, я увидел его, клоуна. Он был другим, хоть он и был первым и единственным клоуном, которого я увидел в Рондо, но я понял, что он совершенно другой. Да и внешностью он отличался от этих улыбчивых ублюдков. Вместо клоунского наряда все его тело было покрыто бинтами, он походил на мумию. А вместо клоунского грима и дурацкой улыбки, на нем была маска, маска грустного клоуна с нарисованной слезинкой. И его глаза. Они были живыми, не так как описывалось в городских легендах. И еще, этот клоун плакал! И почему-то его слезы стали для меня символом надежды, символом веры в перемены. И он тоже что-то сказал, что-то сказал моими губами. Я прикоснулся к ним пальцем, и вспомнил.

– Разве это вежливо, такому как ты, до сих пор оставаться живым?

– Вежливо?
– Я засмеялся.
– Это не просто не вежливо. То, что я до сих пор существую, это грубо, оскорбительно и даже мерзко.

В дверь постучали. Нет, вы меня не получите. Я достал из шухляды журнального столика старенький револьвер. Такими не пользуются уже свыше сотни лет, но я был уверен, что оружие в исправном состоянии. Ведь я всегда тщательно и аккуратно смазывал его, я знал, что оно пригодится. Но кто же мог предположить, что именно таким образом. Я услышал, как дверь в мою квартиру открылась. Добрые клоуны пришли за плачущим мальчиком, чтобы забрать его в страну, где не бывает слез. Но мальчик-то не промах оказался.

Я наконец-то собрался со смелостью и полез в карман, чтобы посмотреть, что туда вчера положил тот плачущий клоун. Только сейчас я решился на это. Из кармана я достал бумажную карту, я видел такие, еще в детстве, у гадалки возле цирка, кажется, они назывались Таро. У меня в руках была картинка, изображающая Жнеца. Короли и бедняки валялись у его ног. Все ровны перед смертью. После игры, и королей и пешек кладут в одну коробку.

– Смерть! Тринадцатый аркан!
– Почему-то озвучил я в голос и засмеялся.
– Приговор привести в исполнение!
– Я поднес револьвер к виску и нажал на курок.

Я увидел на оконном стекле какую-то сероватую слизь с кровью. Это мои мозги? Тогда чем я сейчас думаю? Как все до этого дошло? На периферии затухающего сознания, там, на крыше соседнего дома, я увидел клоуна. Нельзя было разглядеть, смеялся он или плакал. Но мне так хотелось, чтобы он плакал.

Аркан XVI . Башня. Революция шлюх.

Говорят, в Городе Улыбок не бывает грусти! Говорят, что это лучший город на земле, где живут самые счастливые люди! Говорят, что рай был наконец-то создан. И с этим трудно поспорить.

Неоновые огни города манят меня, словно ночного мотылька. Десятки, сотни, наверное, тысячи светящихся экранов рекламируют весь ассортимент товаров и услуг, которые способны удовлетворить самые капризные запросы. Я иду в центр города. Тротуары идеально ровные и чистые. Мне так нравится этот приятный цокот моих каблучков. А этот сладковато-терпкий запах, исходящий от пестрых, ухоженных цветочных клумб, опьяняет меня. Я срываю небольшой цветок, он такой синий, такой яркий, напоминает цвет моих глаз. Я подхожу к зеркальной витрине ближайшего магазина и смотрю на свое отражение. Мне определенно идет этот цвет. Хотя, мне идет все. Ведь я такая красавица. Такой меня сконструировали.