Город ящеров

Глава нас предал, высшее руководство всё же сумело спастись. Главное — остальные люди вне опасности.

Разговор с Руанном позволил мне насладиться обретением нового мира, где нет лишений, нет постоянного искусственного света, нет сигнала сирены, возвещающей об учениях. В этом мире я могла просыпаться, когда угодно, и делать, что хочу. У меня было всё!

Откуда-то из потаённых закуточков сознания начала выглядывать гордыня. Другая, новая Лин шептала мне на ухо: «ты покорила Гнездо — один из самых великих городов мира».

Прошло несколько дней, прежде чем меня сразило понимание того, что я — избранница ящерра. Это произошло в один миг — я вошла в гостиную, чтобы увидеть судью перед его уходом на работу. Он был очень привлекателен в своей строгой форме, так некстати смотревшейся на нём в сочетании со свободной манерой наслаждаться завтраком, пить кофе и читать планшетник. Эдакий прожигатель родительских денег, холёный франт, а не серьёзный судья.

Утреннее солнце отражалось на его посеребрённой коже, делая похожим на ангела из религиозных текстов.

«Какой же ты родной, ящерр», — промелькнуло в голове.

Я испугалась собственных мыслей. Видимо, это отразилось на моём лице. Ящерр без раздумий подошёл ко мне и поцеловал. Наверное, мужчин учат успокаивать своих дам на секретных курсах по завоеванию женских сердец. У Руанна получалось просто бесподобно.

Мой судья расспрашивал о жизни на станции. У нас был негласный уговор — не касаться «лишнего». Мы оба прекрасно знали границу этого самого «лишнего» и долгое время не пересекали её.

Он спрашивал о моём детстве. Выпытывал об отношениях с приёмной матерью, о друзьях и знакомых (имени Виры я не называла — это было единственное, о чём я молчала). Особенно его интересовали ранние воспоминания. Пришлось немного «подлечить» картинку.

***

Ящерриный судья наслаждался моим телом. Кажется, он до конца не мог поверить, что я жду его дома, всегда доступная и довольная. А в те времена так и было, нечего лукавить. Он дал мне отсрочку и позволял не ездить на официальные встречи, прятаться в уюте его дома, как в безопасной скорлупе.

Вечером, поужинав и приняв ванну, Руанн начинал бросать на меня взгляды, говорящие: «Скоро я отведу тебя в спальню, и тогда…».

Подобные взгляды вызывали вспышку радости, а между ног разливалось приятное тепло.

Мы подходили друг другу. Удовольствие накатывало уже с момента, когда он начинал раздевать меня. Я смотрела ему в глаза и видела удивительней горячий туман, подстрекавший делать самые разнузданные вещи.

Сначала обхватить его талию и пройтись пальцами по кубикам пресса. Затем ощутить его руки на спине… ниже, ниже, ещё ниже. Он срывает одежду, раздевается сам. Ближе, надёжнее, нежнее… вот так, вот так, ящерр…

Я целовала его как и где хотела, наслаждаясь обладанием столь привлекательным и сильным мужчиной.

Ощущение нереальности происходящего преследовало меня ещё долго. Я представляла, как судья Руанн однажды войдёт в комнату и спокойно заявит, что перепутал любовь с элементарным желанием, и моё присутствие в его доме более неуместно.

***

Прошёл месяц, за ним ещё один, мы застыли на середине зимы… Слуги по несколько раз в день прочищали дорожки. Над Гнездом раскрыли купол, чтобы немного повысить температуру воздуха.

А мне было хорошо.

— …И всё равно я считаю, что прикасаться к твоему хвосту не стоит. Подумай, как глупо звучит это предложение.

Руанн улыбнулся. Предмет разговора преднамеренно сделал кульбит и спокойно улёгся около моей руки.

— Попробуй. Он мягкий.

— Не говори глупостей. Он как будто из стали.

— Мы до сих пор мой хвост обсуждаем?

В конце концов в спальне наблюдалась забавная картина: я, крайне осторожно гладящая его хвост, и Руанн, цепко за мной наблюдающий.

— Для нас такие прикосновения очень интимны… Далеко не всем женшшщинам позволяется подобное.

— Почему?

— Хвост — нашше главное оружие. Без него мы слабеем. Особенно это касается женщин. Некоторые так и живут всю жизнь, не получив этого дара.

— Разве у женщин хвост не с рождения? — удивилась.

Руанн усмехнулся.

— Это сложно объяснить…

Я начала понемногу привыкать. Настолько, что однажды решилась на поединок с тем, кто когда-то был неотъемлемой частью моих детских кошмаров. С моим бичом, моим ужасом, моим ящерром.

Он разминался в боевой зоне. Все называли эту территорию именно так, я же придерживалась мысли, что это обычный спортзал, нашпигованный оружием и гантелями вперемешку с мечами да арбалетами. К тому же его площадь была непомерно большой.

На территории имения существовал целый полигон, где можно оттачивать боевые навыки, но Руанна зимой вытащить на улицу сложно. Он говорил, что может выдерживать самые низкие температуры, но на их планете зим не бывает, поэтому лето для них привычнее.

Странное место, оно идеально подходило для тренировок. Впервые я наткнулась на боевую зону случайно, когда Руанн был на работе, а я от нечего делать в очередной раз исследовала дом.

В тот день там тренировались несколько мужчин. Они соревновались между собой, да так, что я приросла к стенке и не знала, что делать — восхищаться боем или завыть от ужаса.

Во второй раз я пришла намеренно, посмотреть, как Руанн соревнуется с терциями, которые, как объяснила Возница, были отобраны из основного состава для того, чтобы помогать судье оставаться в хорошей форме.

Чем дольше я наблюдала, тем отчётливее понимала, как мне тогда повезло, что мы пленили судью. Это была удача, не более.

Терции наступали — иногда по одному, иногда сразу по двое на одного Руанна. Мой ящерр отбивался с завидным успехом.

Руанн когда-то шутил, что их техника боя учит противопоставлять законы физики силе мышц. Я этого понять не могла и продолжала верить в ловкость рук и непогрешимую выносливость.

Мне уже посчастливилось увидеть особый бой — поединок с использованием лишь хвостов. Его созерцание вызывало только одну мысль: зачем им вообще оружие, если из тела растёт смертельно острый и ядовитый кнут?