Город ящеров

— В таком случае… Сначала мы едем на большую Переправу… Там очень красиво в любое время года… хм…

— Хорошо… ещё я бы хотела купить себе одежду… Да, в имении достаточно всего, но… эти вещи мне не подходят. Слишком много серого.

Квик-Ли согласно закивал.

— Прекрасно, что вы изъявили подобное желание… Я знаю несколько неплохих мест.

И мы поехали. Всё это время я боялась упустить из виду даже малейшую деталь. Что меня удивило, так это наличие хорошо одетых землян на улицах Гнезда. Раньше, поглощённая своей ненавистью к городу, я видела лишь нищенские тряпки да измождённые лица.

Логично, что хорошо выглядящих ящерров было больше, чем земных людей, но и среди них попадались «неплохие». Я задумалась: чем они занимаются в этом городе? Что делают ради того, чтобы иметь столь приличную одежду?

— Квик-Ли, ты работаешь на Руанна?

— Не совсем. Я работаю с теми, кто непосредственно служит судье…

— Какой пространный ответ. А… тебе не сложно… не знать их языка…

— Сложно, конечно, но в городе большинство ящерров говорят по-нашему. Конечно, правильнее было бы, если б мы изучали их речь, но… сами понимаете, это невозможно.

Я решила, что стоит задать земному человеку, работающему с ящеррами, несколько дополнительных вопросов.

— Утоли моё любопытство, ты тоже используешь слово «земляне», а не люди?

Мой провожатый улыбнулся.

— А что остаётся делать? Ведь ящерры считают себя людьми и вкладывают в это слово то же значение, что и мы. Вот и приходится…

— Приспосабливаться, — подсказала.

— Точно, приспосабливаться… Хм… О, смотрите, мы уже приехали.

Не могу сказать, что представляла что-то другое. Всё было как на старых картинках. Раньше у земных людей были такие же магазины, такие же развлечения, и одежда была не только первой необходимостью, но и способом выделиться.

Охранник-терций открыл дверь. Я обратила внимание на свою ногу, ступающую на твёрдый асфальт. Чёрные замшевые туфли, обутые наспех, показались донельзя приятными глазу.

— Сюда, пожалуйста, — указал швейцар.

Меня встречали как заморскую царевну. Продавщицами оказались земные женщины, а высшее руководство, по всем законам жанра, — ящеррицами.

Девушки напоминали птиц-снегирей — маленькие, шустрые, с пышными бантами, приколотыми к груди.

Женщины-ящеррицы. Среди боевых групп они встречались очень и очень редко. Такие группы часто направляли в леса, рыскать по местности в поисках землян. Женщины казались мне очень… пластичными. Их движения создавали тревожащее впечатление отсутствия костей, будто при желании любая из них легко сложит себя вчетверо, но пока воздерживается от подобной идеи.

Ящеррицы, виденные в городе, — другие. Неспешные, спокойные, кажущиеся милыми и деловыми. Такие, наверное, шеи не сворачивают, они даже о существовании у них под носом рабства не догадываются. Хотя кто знает…

Комната, в которой мы оказались, в первую очередь радовала обстановкой. Одна стена — прозрачная, с налипшим снегом по углам. Из окна — вид на Маятник и окружающие его озера. Вдоль других стен — одежда, висящая на аккуратных вешалках.

Я взялась выбирать, а спустя несколько минут, слушая щебетание продавщиц, увидела женщину, замершую в углу – управляющая. Небрежная поза говорила об уравновешенном характере, и лишь мельтешение хвоста давало понять: не так-то всё просто…

Уловив, что не осталась незамеченной, она подошла ко мне.

— Извиниттте, я просто хотела посмотреть на избрранницу судьи Руанна.

Произношение управляющей создавало странное ощущение, будто её язык, перед тем как произнести слово, тщательно просушивал каждый звук. Это было не некрасиво — всего лишь непривычно.

Предубеждение, навязанное обществом и утверждающее, что женщина женщине — волк, вынудило меня ответить желчно:

— Ну и как, вы довольны осмотром?

За дерзостью пряталось понимание того, что мне здесь не место. Я чувствовала себя уязвимой. Тем не менее, ящеррица как будто не заметила моей резкости.

— Должжжно быть, вы очень… особенная, если природа избрала вас парой для такого, как он… Судья Руанн — поисссстине легендарная личность.

— Какое разочарование, не так ли? Легендарная личность — и земная женщина ему в пару.

Ящеррица покровительственно улыбнулась и отрицательно помотала головой.

— Мы не сходимся с землянами, — сказала. — Мы — разные виды.

— Я — не ящеррица.

При слове «ящеррица» моя собеседница скривилась.

— Где вы родились? — прозвучал внезапный вопрос. — На «Станции 17», не так ли?

— Нет, — ответила удивлённо.

Управляющая растерялась.

— Простите… Наверное, я лезззу не в своё дело…

— Ничего, я понимаю. Как я уже говорила, тяжело поверить, что ваш судья привлечён к такой, как я. Какая печальная случайность.

— Если вы верите в случайности, — ящеррица усмехнулась, — это вашше право. Но я бы хотела, чтобы вы кое-что знали… Любая из нас будет рада вам помочь и зашшщитить. Вы теперь — часть нашшего мира. Вы — составляющая того, к чему землянам никогда не будет доступа…

Мы, не сговариваясь, одновременно посмотрели на девушек-снегирей. Я задумалась: может ли быть такое, что влечение — случайно, и на моём месте при ином раскладе оказалась бы другая.

К сожалению, представить подобное легко! Вот великий судья Руанн заходит в это роскошное место, где чувствует себя так уверенно. Вокруг него все суетятся, пытаются угодить. Он видит одну из птичек-продавщиц с красным бантом и пухлыми губами. Влюбляется с первого взгляда, забирает её в свой прекрасный дом и овладевает прямо на том столе, на котором сегодня утром лежала я — расслабленная и удовлетворённая.

И тогда ей бы достались все приятные слова от новоявленной знакомой. Не мне. А я бы стояла в углу, как эти продавщицы, и боялась помешать разговору двух влиятельных женщин — управляющей магазина и избранницы Великого Судьи.

Я ничем не заслужила его любовь, он просто поддался влечению.

Стало нехорошо.

— Я хочу к Переправе, Квик-Ли, — рыкнула я, и провожатый поторопил продавщиц, чтобы те побыстрее упаковывали мои покупки.

Ящеррица лишь улыбнулась и молча отошла в сторону. Если бы я только знала, о чём она думала в тот момент… Я бы не поверила!

***

Руанн вернулся домой раньше обычного. Он не пробыл в Маятнике и часа — не мог побороть внутреннего беспокойства. Уже на подъезде к дому ему сообщили — Лин едет на Переправу.

Она будет на Переправе. В тот миг Руанн проклял свою излишнюю уступчивость. Почему он не поехал с ней? Знал, почему: взыграла неуместная гордыня. Лин не хотела, чтобы он ехал вместе с ней, и в какой-то момент Руанн решил: что ж, пусть отправляется сама, ничего плохого не случится. Ведь главное, чтобы его избранница увидела Переправу.