Город

На том и порешили. Когда музыканты снова заиграли, собаки вначале молча слушали, а потом начали тихонько подвывать на три голоса. Звучало это очень красиво, почти как флейта.

С тех пор так они и собирались по ночам — собаки в кустах, Зеленый Дракон на стене, остальные музыканты под стеной, а Гуй Нефритовый Цветок на поляне.

Некоторое время спустя на их поляне появилась новая личность. Барсука это уже не удивляло — он понял, что лес, куда он уходил играть, так как ошибочно принимал за пустынное место, на самом деле густонаселен.

На этот раз из чащи вышел самый настоящий разбойник. Он был не мыт, волосат и не чесан. Разбойник остановился на краю поляны и завороженно уставился на танцующую девушку.

Когда музыка затихла, а та перестала танцевать, разбойник с энтузиазмом начал хлопать в ладоши.

— Красотень! — сказал он. — А могу и я с вами сыграть? Моя гитара всегда со мной! Мы с вами такой марш урежем, что закачаешься!

— Ну хорошо, давайте попробуем, — с сомнением согласился старик.

Разбойник, как оказалось, играл совсем неплохо. Неплохо, но хуже, чем остальные. Да и тяготел он к каким-то залихватским мотивчикам, что не гармонировало с общим настроем. Из вежливости, его не прерывали и не просили уйти.

Музыканты продолжали до самого утра, а с рассветом Зеленый Дракон поднялся и сказал, что ему пора. Он всегда уходил по утру.

— Я к вам еще приду! — пообещал разбойник.

Никто не решился протестовать.

На следующий день они снова собрались и начали играть. Через час Гуй Нефритовый Цветок не выдержала и обратилась к разбойнику:

— Ты знаешь, конечно, мне очень нравится, как ты играешь на гитаре, но я гораздо больше люблю танцевать медленные танцы. Не мог бы ты пока не играть?

— Хорошо, хорошо, — разбойник согласился, но явно был недоволен. — Я просто послушаю.

Еще через день проиграть ему дали и того меньше, через полчаса Зеленый Дракон обратился к мужчине:

— Ты знаешь, все же твоя гитара звучит не очень уверенно. Не хотел бы ты просто послушать, как мы играем. Тебе есть, чему поучиться — вот старик настоящий мастер.

Разбойник зло кивнул и замолчал. До утра он не досидел, ушел раньше не попрощавшись.

Они уж было решили, что разбойника им больше не видать, но на следующий вечер он снова был у стены. Барсук тяжело вздохнул, но делать было нечего. Расстраивать человека, который тоже ценил музыку и носил с собой пистолет и пару кинжалов, он не хотел. Пятнадцать минут разбойник играл, странно поглядывая на остальных, а потом сам сказал:

— Вы, верно, хотите, чтобы я теперь просто молча слушал, да? Вы-то играете гораздо лучше меня! — в его голосе звучала обида и зависть.

— Ты тоже научишься! — утешила его Хэй. — Просто мы хотели бы немного поиграть без гитары, если ты не очень против.

— Я уже пятнадцать лет учусь! — отрезал разбойник и отложил инструмент.

Еще неделя пролетела. Разбойник посещал ночные собрания исправно, но видно было, что что-то не дает ему покоя. Он все чаще и чаще поглядывал на остальных музыкантов с беспокойством и завистью.

— Ох, не нравится мне это! — прокомментировал это старик, покачивая головой и оглаживая полупрозрачную белую бороду. — Разбойник понял, что играет хуже меня или тебя, и завидует. А зависть еще ни к чему хорошему не приводила, особенно у разбойников.

— Да ладно, что он сделает! — барсук был зверем беспечным.

Старик молча пожал плечами.

Завистливые взгляды разбойника становились все более частыми. Наконец, он и правда не выдержал и спросил барсука:

— Слушай, а то, на чем ты играешь, это же флейта, да?

— Да, она, — согласился зверь.

— Что-то мне в последнее время кажется, что она звучит гораздо красивее моей гитары! — разбойник досадливо поморщился. — У гитары какой-то звук очень вульгарный. Я теперь тоже слышу, что флейта лучше. Может, поменяемся?

— Ну что ты! — вежливо не согласился с ним зверь. — Гитара — тоже очень красивый инструмент. Только тебе нужно больше и чаще тренироваться, и он будет звучать все лучше и лучше. А на флейте ведь ты не умеешь играть!

— Но ты же тоже не умел! А научился. А я на гитаре играю гораздо дольше тебя, а получается у меня хуже. Я думаю, это потому, что гитара — дурацкий инструмент. На ней только дураки и играют!

— Но ты же играешь?

— Играю!

— И не дурак.

— Ну ладно, оставим это! — разбойник замял тему, но было видно, что барсук его не переубедил.

На следующий день случилось так, что первыми на поляну пришли Хэй Хусянь и разбойник.

— Слушай, — он снова принялся за свое. — А что это за инструмент, на котором ты играешь? Как называется?

— Хуцинь, — объяснила лиса.

— Чем-то на гитару похож, — сказал разбойник. — Только струн меньше. И у гитары смычка нет. А еще больше похож на скрипку, у нас один парень на скрипке умеет играть. А давай поменяемся? Гитару на хуцинь?

— Зачем? — удивилась лиса. — Ты ведь неплохо играешь на гитаре, а на хуцине не умеешь. А я не умею на гитаре. Как же мы будем играть?

— Да понимаешь, не могу я больше играть на этой чертовой гитаре! Она дурная какая-то, с ней многого не добьешься. Я мог бы быть выдающимся музыкантом, но гитара мешает моему развитию, нутром чую! Вот мне бы нормальный инструмент, и я так бы заиграл! Всех бы переплюнул!

— А зачем тебе всех переплевывать?

— Черт с тобой! — разбойник сплюнул на землю и оставил эту тему.

Еще через день он завел все тот же разговор со стариком.

— Понимаете ли, — очень вежливо сказал тот. — Я так стар, что переучиться уже не смогу. И бива мне моя очень дорога, у меня с ней связано столько воспоминаний! Давайте каждый останемся при своем!

Разбойник зло посмотрел на старика, но спорить не стал.

Несколько дней спустя он обратился к Зеленому Дракону.

— Не спустишься со стены на пару минут, хочу с тобой поговорить!

Лиса, барсук и девушка досадливо отвели глаза. Они прекрасно понимали, о чем пойдет разговор. Кажется, чувство собственной неполноценности не давало разбойнику покоя.

— А у тебя флейта не такая, как у барсука! — констатировал тот очевидное. — Не хочешь со мной поменяться, а то ведь наверняка тебе надоедает играть на одном и том же инструменте?

— Да нет, мне совсем не надоело, спасибо за заботу!

Зеленый Дракон был очень вежлив, но это только разозлило разбойника еще больше.

— Ах вы так со мной! Да вы просто все боитесь, что я стану играть лучше всех вас! — закричал он. — Ну ничего, не хотите меняться по-хорошему, я силой возьму! И буду на всех инструментах играть сам! Сами виноваты, нужно было раньше думать, пока я был добрый!