Городской патруль

Его примеру последовали Бинакс и Штольц, а Карпентер снова выбрал сенное виски.

– Итак, джентльмены, пару дней назад совершенно неожиданно для нас произошло одно знаменательное событие – два сенатора из состава Совета по сельскому хозяйству безвременно скончались. Причем с разницей в пару часов.

– Ай-яй-яй, какие неприятности! – произнес Лакотер, выпуская облако сигарного дыма. – А кто были эти сенаторы, нельзя ли назвать их имена?

– Конечно, мой друг. Это были сенаторы Лернер и Кенан.

– Какое удивительное совпадение, кажется, именно они мешали пустить в производство товары «Новых технологий». Я прав?

– Ты прав, мой старый друг. Но случаю угодно было исправить эту несправедливость, и вот теперь мы стоим перед необходимостью выбора новых членов Совета.

– Хочу напомнить, господа, что мы живем в демократическом обществе, в котором не позволяется никакого давления на выборных лиц, – подал голос Карпентер, беря вторую порцию сенного виски.

– Мы не забывали об этом ни на секунду, дорогой Луи, – заверил его Флойд. – Демократия прежде всего.

– Рад это слышать, Дункан. Однако меня не отпускает мысль, что мы должны помогать нашим сенаторам. Может быть, решить какие-то их насущные проблемы, чтобы им проще было без остатка отдаваться законодательной работе. Что вы об этом думаете?

– Весьма благородная мысль, Луи, – заметил Штольц.

– А я так всегда испытывал слабость к посильной помощи законодательной власти, – сказал Бинакс. – Меня всегда интересовало, как у них с жильем, хорошо ли пристроены дети? Не барахлит мотор в старой машине уважаемого законодателя?

– Из всех ваших мнений, джентльмены, я позволил себе сделать вывод, что мы постараемся облегчить сенаторам выбор новых членов Совета по сельскому хозяйству, – произнес Флойд.

– О да, наши сенаторы ни в чем не должны нуждаться, – согласился Карпентер. – Кстати, Флойд, а вы не продаете этот остров, на котором делают это чудесное виски?

– Увы, это невозможно. Остров принадлежит Госрезерву, и я там обычный гость.

– Госрезерв. Как много в этом слове спеси, высокомерия и какой-то некомпетентности, – сказал Карпентер, морщась, словно ему в виски попался уголек из винокурни.

– Имели несчастье сталкиваться с ними? – уточнил Штольц.

– Увы. Я же вам уже рассказывал о перспективах приватизации производства киборгов и создания Государственной Резервной Системы. И хотя я понимаю, что для этой темы нам еще предстоит нарастить мускулы, ничего не могу с собой поделать – пытаюсь что-то делать в этом направлении.

– И что же вы делаете, дорогой Луи? – уточнил Флойд.

– Я пытался пристроить своего человека в аппарат Франклина Тауберга, руководителя госкорпорации.

– Вот как? И что же у вас получилось?

– На первом этапе все прошло хорошо. Мой человек занял позицию помощника заместителя по снабжению.

– Неплохой старт.

– Увы, пока только старт. Через месяц служба безопасности отловила мой с ним телефонный разговор, и этого человека вышибли. Теперь ему запрещено даже приближаться к вакантным государственным должностям.

– Подумать только, какого они о вас мнения, Луи, – заметил Лакотер.

– Да уж, до любви пока далеко. Но довольно об этом. Что у нас дальше по распорядку, Дункан?

– Встреча с человеком, который помог решить проблему с Советом по сельскому хозяйству. Это дело он провел безупречно, но у него есть перед нами кое-какие долги. Я иногда встречаюсь с ним, чтобы приободрить беднягу, а бывает, что и пришпорить.

– А что он вам должен?

– Не мне, Луи, я считаю, что он должен НАМ. Речь идет об экземпляре отчета первых испытаний. Еще совсем недавно попадание его в СМИ было для нас опасно, однако теперь мы владеем достаточным медийным активом, чтобы отбить все атаки.

– Но лучше бы этот документ все же вернуть, – закончил за него Карпентер.

– Да, Луи, лучше бы этот документ вернуть.

– И вы хотите, чтобы этот человек всех нас увидел?

– Нет, совсем не хочу. Я выйду вперед – туда… А здесь будет легкое затемнение. Он лишь поймет, что здесь кто-то находится – кто-то определенно таинственный и влиятельный. Больше ничего. Вы же будете слышать все, что он говорит, а потом обменяемся мнениями.

– Что ж, годится. Мне даже интересно будет посмотреть на человека, который помогает нам в столь щепетильных делах.

– Вот и отлично. Что ж… Чарли! – позвал Флойд.

– Слушаю, сэр!

– Убери из ниши слуг и позови Марселя…

– Да, сэр. Сию минуту, – поклонился секретарь и исчез за дверью.

– Кстати, как там насчет акций, принадлежавших семье покойного Саммерсета? – спросил Карпентер с таким видом, будто случайно вспомнил об этом.

– Восемь процентов мы уже вернули. Оставшиеся двенадцать тоже скоро будут нашими, поскольку у их владельцев внезапно начались финансовые проблемы.

– С жадными людьми такое случается. Я бы хотел приобрести пакет в пятнадцать процентов.

– М-м… – протянул Флойд и покачал головой. – Боюсь, изыскать такой пакет будет крайне затруднительно.

– А какой пакет изыскать будет менее затруднительно? – спросил Карпентер, посматривая на Флойда через стакан с сенным виски.

– Полагаю, пакет в десять процентов добыть будет реально.

– Ну что же, я не гордый, десять процентов мне тоже сгодятся, – сказал банкир, и все присутствующие сдержанно засмеялись.

Эта группа нуждалась в капиталах Карпентера, но совершенно небезосновательно побаивалась его аппетитов.

62

Едва войдя в огромный зал, Марсель остановился, заметив в дальнем затемненном углу каких-то людей, но Флойд не подал вида, что его беспокоит чье-то присутствие. Он сидел в освещенной зоне за большим круглым столом и поигрывал гранатовыми четками.

– Рад видеть вас, мистер Марсель. Присаживайтесь…

– Здравствуйте, сэр, – ответил Рене и поклонился.

– Присаживаетесь, – повторил Флойд и сделал рукой царственный жест. Рене помедлил, уж не пошутил ли хозяин? Но тот молчал, и Рене ничего не оставалось, как выдвинуть стул и присесть на его краешек.