Гороскопы всегда врут [СИ]

Сундеев с недоумением посмотрел на него.

— С чего ты это взял?

— С вот этого.

Сундеев скептично посмотрел сначала на него, потом на лист бумаги перед ним.

— И что это такое? Что ещё за список с брахолки?

— Это не с барахолки, это список вещей, что пропали из квартиры следователя.

— Откуда ты знаешь, что у него пропало? — попробовал возразить прокурор. — Жены у него не было, подруги тоже. Откуда ты взял этот список?

— Высчитал. Я видел, во что он был одет раньше, напряг память и припомнил все точно, остальное додумал.

Шалимов привстал и карандашом начал показывать на списке называемые вещи.

— Дня за два до этого Годованюк сменил куртку на пальто, но ботинки носил по-прежнему осенние, они у него теплые были, канадские. Куртки и зимних сапог дома у него не оказалось. Еще у него был джинсовый костюм, куртка осталась, а штаны исчезли. Нет и свитера, серого, с голубыми полосами. И самое главное — часы. У Годованюка исчезли его знаменитые часы, помните, с тремя циферблатами, он ещё хвастался ими?

— А, ну как же, швейцарские, — припомнил Сундеев.

— Вот именно. Настоящий «Ролекс», не палёный. Ему его подарили на день рождения два года назад. Их не нашли ни в квартире, ни на нём.

— Может, сняли те, кто нашел его? — высказал свое предположение прокурор.

— А почему они не забрали бумажник с деньгами? К тому же рука следователя оказалась под ним, так что если бы они видели часы, то переворачивали тело, а этого не было. Да, и разбились бы они в таком случае, всё же пятый этаж.

— И из этого всего ты сделал вывод, что именно Ремизов убил Годованюка?

— Не только. Просто я как-то видел их рядом. Они одного роста, одной комплекции, только Годованюк немного поуже в плечах, вот почему Ремизов не взял джинсовую куртку, она на него не налезла. Ну, а далее все сходиться: отсутствие отпечатков пальцев по всей комнате, свежевымытый пол с отсутствием следов человека, якобы только что пришедшего с улицы. Кроме того, из трех замков был закрыт только один, как раз тот, который можно закрыть снаружи, на защёлку. Ещё, что вызвало подозрение: когда там был, обратил внимание на странный запах. Сначала я думал, что это какой-то экзотический одеколон, а вчера шёл вечером домой, и как раз подуло с завода.

— Да, я тоже попал под этот выброс, — поморщился прокурор. — Вонища жуткая.

— Это запах тринитротолуола, или по-простому говоря — тротила. Именно так пахнет и ручей, по которому он ушёл от солдат. Именно этот запах я почувствовал при обыске в квартире Годованюка. Был в квартире Годованюка Ремизов, был!

— Но откуда он узнал его адрес?

Шалимов пожал плечами.

— Не знаю. Поймаем его, тогда и выясним.

— Ну, только тут у тебя прокол, а в остальном, всё смотрится вполне логично, — признался прокурор, машинально застегивая одну из пуговиц кителя. — И что из этого следует?

— А то, что мы ищем не того человека, — Шалимов поднялся со стула и возбужденно стал ходить по комнате. — Мы ищем бомжа в рваной фуфайке, скрывающегося по подвалам, а на самом деле имеем дело с хорошо одетым человеком.

И он ткнул пальцем в список вещей. Сундеев одобрительно улыбнулся. В таком в таком азарте он видел Шалимова в первый раз.

— Ну что ж, надо ехать в горотдел, — вздохнул прокурор, поднимаясь с кресла и застегивая последнюю пуговицу кителя, — обрадовать Малафеева. Представляю, как он будет материться.

ГЛАВА 53

Хотя по достигнутому результату командировка в Сочи удалась, но домой Нечаев возвращался в дурном настроении. Поселившись в гостинице, Нечаев три дня ожидал прибытия нужного ему человека. Звали его Рахимов, невысокий, улыбчивый человек, около шестидесяти лет, с полуседой головой, ходивший в сопровождении двух квадратных телохранителей и высокого поджарого парня с длинными волосами, в дымчатых очках, и с повадками королевской кобры. Провинциальная жизнь не научила Геннадия этикету, и он долго не мог решить, где же представиться этому человеку. В ресторане? Но Нечай был слишком осторожен, черт его знает, может, за этим узбеком уже во всю идет ментовская охота или еще хлеще, надзирает ИНТЕРПОЛ. Обидно было бы так глупо засветиться. Отпадал и номер самого Рахимова. Нечаю казалось, что стены этой гостиницы нашпигованы микрофонами. Что делать, такие у провинциалов понятия. Геннадий, хотя и приоделся в хороший костюм, как-то нарядил своих варнаков, но все равно казался самому себе залётной пташкой среди этой рафинированной публики.

Наконец Нечаю пришла в голову удачная идея. По его наблюдениям, Рахимов каждое утро начинал с посещения бассейна. Плавал он, как рыба, долго и с видимым наслаждением, наматывал размашистыми саженками целые километры. Вставал он рано, в семь часов, народ еще спал, и Геннадий решил, что лучшего места ему не найти. Оставив своих братков в небольшом холле в пределах слышимости, Нечай прошел в бассейн, скинул махровый халат и с легкой дрожью погрузился в теплую воду. Плавал он плохо, тем более не любил эти бесцельные лежания под палящим солнцем и на его белоснежной коже резко выделялись синие линии татуировки. Узбек как раз подплыл к той лестнице, с которой сошел в воду Геннадий.

— Доброе утро, Рахим-Бай, — вежливо поздоровался Нечаев, зная со слов покойного посредника, что именно так его величают в ближайшем окружении.

Рахимов прервал бесконечный заплыв, ухватился за лестницу и, взглянув в лицо незнакомца, довольно резко спросил.

— Кто ты такой?

— Мы занимаемся с вами одним бизнесом, только через посредников.

— Каких именно? — насторожился Рахимов. Он уже просчитал этого парня, его дряблую мускулатуру, бледный цвет кожи, голубоватые татуировки.

"Типичный браток нового замеса, явно из провинции и берет своё головой, а не мускулами".

— Кулиев, Коч, Вербин, — назвал имена Нечай.

— Понятно, — кивнул головой узбек и оглянулся. Геннадий также хотел посмотреть в ту сторону, но Рахимов задал другой вопрос. — И что вам нужно?

— Мне хотелось бы установить связь непосредственно с вами, минуя этих людей.

— И ради этого ты убил Усмонова? — узбек глянул на Нечая совсем другим взглядом, улыбка исчезла с его губ. — А ты знаешь, что он был сыном моего старого друга?

Геннадий хотел сказать, что он не убивал Усмонова, но глаза старого узбека подсказали ему, что врать не стоит. И в ту же секунду Нечай ощутил на своих плечах тяжелые, крепкие руки. Скосив глаза, он увидел нависших над ним двоих гориллообразных телохранителей Рахимова. Откуда они появились и где его качки, Нечай не понял. Азиатские лица охранников сохраняли полнейшую бесстрастность, но Нечай понял, как именно они будут его убивать — просто утопят в этом же самом бассейне.

Рахимов сделал долгую паузу, разглядывая незадачливого просителя. Парень, без сомнения, провинился, он не знал порядков, бытующих в их кругу, он действительно убил сына его друга, всё это правильно. Но сделал он это так ловко, что до сих пор никто не мог понять, куда исчез Усмонов и кто в этом виновен. За всем этим чувствовался расчетливый, холодный ум, а о том, что парень прошел хорошую школу, свидетельствовала его "наспинная роспись".