Горячая точка

— Хорошо, — полковник зашагал к вертолету.

Трупы были погружены, солдаты забирались в пассажирский отсек. Полковник открыл переднюю дверцу, но перед тем, как занять свое место, еще раз внимательно посмотрел в сторону Беклемешева. Тот демонстративно отвернулся. За его спиной сперва с натугой, потом все легче и легче загудели двигатели. «Белл» поднялся в воздух и несколько секунд висел над площадью. Затем резко взмыл вверх, перевалил через крышу дома и исчез. Остался только удаляющийся стрекот лопастей.

— Майор, у вас достаточно людей? — посмотрел на Федулова Беклемешев.

— Когда их бывает достаточно? — уклончиво ответил тот. — А что такое?

— Нужно отрядить человек тридцать, пусть обыщут все окрестности, осмотрят подземные коммуникации, зафиксируют повреждения. Каждую трещинку. Нужно вызвать экспертов, чтобы осмотрели машины, сняли соскобы с асфальта, взяли образцы поврежденных поверхностей, провели химический и спектральный анализ. Далее, составить протокол осмотра места происшествия. Короче, не мне вас учить, Артемий Демидович. Только работаем в три раза тщательнее и в пять раз быстрее.

— Обижаешь, Зиновий, — ответил тот.

— Не обижаю, а прошу.

Федулов серьезно кивнул и поинтересовался:

— Понимаю. Ладно. Поможем «смежникам». Когда все это нужно?

Беклемешев вдруг вспомнил одну из любимых фраз Котова и ответил:

— Вчера.

13.11. 7 километров от поселка Алферово

Прежде чем выскользнуть в пролом, Игорь огляделся. Не видит ли кто? Не видели. За «свинаркой» почти всегда тихо. Вонища тут страшенная. Кто ж сюда по собственной воле пойдет?

Игорь выбежал на дорогу и тут же увидел неприметный «жигуль». Привалившись к капоту, стоял высокий худощавый парень в кожаной куртке и джинсах, курил неторопливо, все время поглядывая в сторону ограждения. Заметив Игорька, он щелчком отбросил сигарету, отлепился от капота. Из салона, со стороны водителя, выбрался второй — пониже, покрепче, постарше. Волосы седые, короткие. Нос мясистый, крупный. Глаза внимательные. Взгляд неприятный, пронзительный. С ним Игорь разговаривать не любил. С молодым — другое дело. Тот хоть общительный. Словцо крепкое где надо вставит, хохотнет. А старший — хмурый всегда.

Игорь подошел торопливо, оглянулся за плечо.

— Никто тебя не видел? — спросил молодой, а старый уставился на Игорька так, что у того мороз пошел по коже.

— Никто, — ответил он. — Честно. Я проверил.

— Молодец, — похвалил молодой и взглянул как- то особенно, словно сомневался в правдивости собеседника.

— Честно. Я все сделал так, как вы сказали.

— Да мы знаем, знаем, успокойся, — молодой улыбнулся. Губы у него узкие, сухие, с мелкими трещинками, и, когда он улыбался, трещинки эти становились особенно заметны. — Садись в машину, на заднее сиденье. Поедешь с нами.

— Я не могу, — удивился Игорь. Он впервые получил подобное приглашение от покровителей. — У меня построение через пятнадцать минут.

— Не волнуйся, — буркнул старший. — С твоим командиром наше начальство договорилось. Садись.

— А... куда мы поедем? — спросил Игорь.

Ему почему-то не хотелось ехать куда-либо с этими двоими.

— Да не тушуйся, Игорек, — снова улыбнулся молодой. — В Москву. И не поедем, а поедешь. Ты один поедешь. Мы тебя только в Дмитров к электричке подбросим. Следующая только в три, а начальство, оно, сам знаешь, ждать не любит. Пока доберешься, пока доедешь через пол-Москвы, уже и рабочий день закончится, а наш шеф хочет с тобой сегодня побеседовать.

— А мой ротный точно знает, что я с вами?

— Знает. Ему оттуда, — старший указал пальцем в небо, — звонили насчет тебя.

— А-а-а, — протянул с облегчением Игорь. — Тогда, конечно. Поехали.

Он забрался на заднее сиденье «жигуля».

Его высадили не у станции, а чуть поодаль, за углом.

Молодой повернулся, подмигнул Игорю.

— Ну, давай, Игорек. Шустри. — Протянул записку. — В Москве поедешь вот по этому адресу. Найдешь? Скажешь вахтеру... Я там, короче, все написал. В электричке прочтешь. Садись только в пустой вагон. Не стоит, чтобы тебя кто-то видел. Для человека твоей профессии чревато. Давай беги, а то опоздаешь.

— Ага, — кивнул Игорь и выскочил из машины.

Он хотел спросить, что означает слово «чревато», но побоялся и правда опоздать. Электричка шумела уже где-то неподалеку. Похоже, яркие перспективы начали прорисовываться отчетливее.

Старший, равнодушно глядевший ему вслед, буркнул:

— Ну и м...к. Неужели еще встречаются такие М...КИ?

— Если бы ты знал, какие м...ки встречаются, ты бы подобных вопросов не задавал, — ответил молодой весело. Он вынул из кармана складной нож, выбросил лезвие, снова сложил и убрал на место. — Я пошел.

— Давай, — согласился старший. — В Яхроме тебя подхвачу. Успеешь?

— Чего тут успевать-то? — хмыкнул молодой и побежал следом за Игорем.

13.37. Смотровая площадка радиотелевизионной передающей станции «Останкино»

Капитан повесил трубку и, повернувшись к сержанту, спокойно сообщил:

— Все в порядке.

На самом деле он волновался. Слишком уж много было разных «если бы». Захват башни мог быть обнаружен раньше, чем рассчитывалось. Случись это и реши власти идти на штурм немедленно, у его ребят не было бы ни единого шанса на спасение. Координаты спутника, добытые Семеруковым, а точнее, кем- то из его компьютерных умельцев, вполне могли оказаться ошибочными. Смерть. Антенны, несмотря на предупреждение, могли быть сориентированы неверно. По злому умыслу или случайно, не имеет значения. В любом случае это означало бы полный провал операции. Смерть. И еще целая куча случайностей, которые не в состоянии предусмотреть никто, но результат которых одинаков — смерть. Однако господь бог сегодня, видно, играет на их стороне, и теперь он с полным правом может сказать: «Парни, у нас очень неплохие шансы».

— Странно, что никто до сих пор не поинтересовался, почему группы не могут попасть в башню, — задумчиво произнес сержант. — Больше часа уже прошло.

— Обычная расхлябанность, — ответил капитан, рассматривая здание экскурсионного корпуса, площадку для парковки машин и будку охранников у главных ворот. — Но нам это на руку. Есть время как следует подготовиться. Чем дольше они не будут чесаться, тем больше у нас шансов уйти целыми и невредимыми.

Он оглянулся. Коридор был практически пуст. Даже ящики с боеприпасами успели разнести по этажам. Ну и отлично. Справа и слева от него, у окон, фигуры солдат. Март и Гусь, определил капитан. Про себя он тоже называл их армейскими прозвищами. Оба с автоматами, на которых укреплены снайперские прицелы — предосторожность отнюдь не лишняя, учитывая, что вести огонь придется на максимальную для «вала» прицельную дальность — четыреста метров. И хотя стрельба «сверху вниз» дает меньшее вертикальное отклонение пули, чем при обычном выстреле, но вот ветер... Рядом с Мартом у стены стоит снайперская винтовка «дейзи-600». Черная, тускло отливающая сизым. Отличное, невероятно мощное оружие калибра 14,5 миллиметра, предназначенное для поражения легкобронированных целей и живой силы противника на дистанциях до полутора километров. Таких винтовок в группе две. Семеруков предлагал взять еще пару вместо менее мощных «ллайт фифти», не скупился — за десять-то миллионов долларов и черта в ступе добыл бы, «благодетель», — но он, капитан, отказался. Достаточно и двух. Вполне достаточно.

Под боком у Гуся «РПГ-7», а в специальных, перешитых из десантных, рюкзаках десяток «выстрелов». Пять кумулятивных, отечественных, и пяток осколочных, китайских. Это так, на всякий случай. «Будем надеяться, что до использования бронетехники не дойдет, — подумал капитан. — Наши власти, может, и не отличаются большим умом, но не полные же они кретины, в самом деле. Должны принимать во внимание жизни двух сотен заложников».

— Что у нас с людьми? — спросил он сержанта.

— Расстановка согласно плану. Змей, Жека и Пастор — у входа, в холле. После первой же атаки они минируют лифтовые двери и отходят на третий этаж. Там еще шестеро: двое с пулеметами — Фриц и этот... придурок мафиозный... Лесик, Дело с «эрпэгэшкой», Гулкий — у него автомат, Профессор и Яцек с «ллайтами». Задействован один лифт. После отхода наших кабину уничтожим. Электромоторы остальных кабин выведены из строя.