Горячее лето 1852

В толпе мелькали национальные одежды многих народов населявших империю, от ханьских халатов, до архангелогородских кафтанов, малороссийских, расшитых бисером жилеток и стоял разноголосый гул десятков языков. А ещё стайки лицеистов в форменных тужурках, школяров и курсантов различных училищ, в сопровождении воспитателей и сами по себе, дети с родителями, лотошники, и прочая публика радовавшаяся тёплому солнечному дню и всеобщему празднику.

Тренированный взгляд отмечал в толпе и тех, для кого праздник был рабочим днём. Чинов охранительной стражи в чёрных мундирах, патрули Особых Сотен и волхвов, следивших, чтобы никто в толпе не таскал опасные амулеты.

С Манежной площади, через Охотный Ряд, Горыня вышел к Большому театру, где прямо на ступенях театра, актёры показывали спектакль, для гуляющей публики, из маленьких комедийных сценок.

Горыня постоял немного, с улыбкой смотря, как нерадивый градоначальник пытается наладить дела в своём городе накануне приезда ревизора и пошёл дальше, никуда не спеша, наслаждаясь аурой всеобщей радости, и тепла.

– Ваше превосходительство?
– Стройная, высокая но фигуристая девушка в длинном, почти до земли платье зелёного шёлка, расшитом золотой нитью, Накинутой поверх меховой накидкой, кокетливой шляпке по последней германской моде и крошечной жёлтой сумочкой в руках, стояла чуть сбоку, а на её сочных губах гуляла лёгкая улыбка, словно у кошки которая наблюдала за метаниями загнанной в угол мыши.

– Чему обязан, госпожа...

– Софи Потоцкая.
– Девушка правильно поняв причину паузы, сразу же представилась.
– Слушательница третьего курса Московского Имперского Университета. Насилу догнала вас, ваше превосходительство.

– И что же послужило причиной ваших трудностей?
– Горыня едва заметно усмехнулся. Это был уже не "оценочный подход" а полноценная "медовая ловушка" правда, исполненная довольно примитивно.

– Я пишу квалификационную работу на тему "Государственное управление в предвоенный период" и мне порекомендовали обратиться к кому-то из личной канцелярии государя. А так как вы самый известный из государевых советников, и самый молодой... Софья сделала паузу и очаровательно покраснела, опустив глаза.

– И кто же, позвольте спросить, ваш рекомендатель?

Девушка подняла голову.

– Профессор Даниил Галицкий. Он известен своей работой "Основание Империи" посвящённой роли старого дворянства.

Горыня задумался на минуту. С одной стороны делать за Тайную Канцелярию их работу, было слегка лениво, а с другой, делать всё равно было нечего, и кроме того девица Потоцкая действительно была чудо как хороша, и способна была скрасить пару часов. Он оглянулся и увидев вывеску французского ресторана, кивнул.

– Тогда предлагаю зайти вот в это заведение, и поговорить предметно.
– Горыня сдёрнул с руки перчатку, и подал даме.

Как и было положено, чин тайной канцелярии сидел у столика в углу, попивая наверняка осточертевший кофе, и читая в сотый раз газету "Московский вестник". Поймав его взгляд, Горыня сделал жест ладонью, проведя рукой снизу вверх, с поднятым большим пальцем, и увидев, как тот едва заметно кивнул в ответ, подвёл Софью к столику указанному метрдотелем, помог даме сесть, и сел сам.

– Так что же вы хотели узнать, госпожа Потоцкая?

– Можно просто София.
– Проворковала девушка, подняла бокал наполненный игристым вином и сделала крошечный глоток.
– Мне интересно всё что касается управления когда государство находится в крайнем напряжении сил. Ведь только тогда, цена ошибки возрастает многократно и раскрываются истинные способы управления.

– И да и нет.
– Горыня отсалютовал поднятым бокалом, и сделал крошечный глоток, чтобы только освежить горло.

– Всё что нужно знать о стране - это способ воспроизводства элиты. То есть наличие альтернативных путей продвижения помимо родства и богатства. Если всё это есть, то и реакция на различные вызовы будет творческой и неожиданной для врагов. А если оно погрязло в кастовости, то и реакция будет... прогнозируемой. Ничего сложного.

– И какой же путь вы видите наилучшим?

– Тот, при котором родовитость и богатство предков не имеют никакого значения? а во главу угла ставятся личные качества.

– Но вы-то сами не из крестьян.
– Софи лукаво сверкнула взглядом из под бровей, и достав из сумочки веер стала обмахиваться.

– Нет, но и моё нынешнее положение трудно объяснить даже высоким происхождением.

– Так благодаря чему вы попали в такой фавор?

– Это страшная тайна!
– Горыня понизил голос, и чуть придвинулся к собеседнице, нависнув над столом.
– Боюсь? если вы о ней узнаете, то мне придётся увезти вас в далёкое имение, чтобы вы никому не сказали об этом.

– Так за чем же дело стало?
– Девушка тоже придвинулась так, что их головы почти соприкоснулись.
– Я уже сейчас готова... уехать.

"Как голос модулирует, чертовка!" Горыня улыбнулся и положил свою ладонь на руку девушки, сжимавшую тонкий шёлковый платок.

– И куда же мы уедем?

– Я знаю такое место.

На удивление, в городе, переполненном гуляющими, свободная пролётка нашлась мгновенно, и пара гнедых, понесла лёгкую коляску куда-то в сторону от центра Москвы. Софи, уже совсем не дичилась а прижималась к Горыне, поглядывая снизу, с многообещающей улыбкой.

Ехали достаточно долго, чтобы покинуть центр, и углубиться в переплетение узких улочек подмосковной Дубровки, где состоятельные горожане держали дачи, и небольшие владения.

Двухэтажный особняк, переживший каким-то образом нашествие евроорды в 1812 году, был отремонтирован, и сверкал новыми окнами, и свежеокрашенным фасадом.

К пролётке подскочили две служанки в простых серых платьях, и склонившись приветствовали хозяйку, которая величаво сошла с подножки, и коротко кивнув, бросила: - Чай в малую гостиную.
– Пошла вперёд, показывая Горыне дорогу.

Несмотря на качественный ремонт, и дорогую мебель, в доме чувствовался дух запустения и заброшенности. И в лёгком запахе плесени, и в пыли, которая была даже на стенах, и в гулком эхе шагов по отполированным пластинам паркета.

– Уфф.
– Софи вытащила пару заколок, сняла шляпку, и помотав головой распустила длинные, пшеничного цвета волосы по плечам.
– Еще травень, а уже такая жара...

– Волхвы говорят, что лето будет особенно жарким.
– Произнёс Горыня, поддерживая светскую беседу и внимательно осматриваясь в комнате.

Ничего особенного в ней не было кроме того, что весь центр совсем не маленького помещения был пустым, с толстым шёлковым ковром на полу.

С некоторых пор, Горыня не доверял такому интерьеру, но здесь и без подобных подсказок было понятно, что все увеселения должны для него закончится плохо.

– Ну что же вы стоите, мой герой.
– София потянулась словно кошка, и присела на широкий диван.
– Садитесь ближе.

Как раз в этот момент, две девушки почти неслышно вошли в комнату с подносами и стали быстро сервировать стол, стоявший у широкого окна. Горыня сел на диван, и сразу же ловкие пальчики стали расстёгивать мундир.