Горячее лето 1852

Поднимали всех в страшной спешке, и часть войск провели "Быстрыми тропами" невзирая на огромный расход силы на такие перемещения.

– Значит так.
– Горыня поймал взгляд старшего волхва, и кивнул ему.
– Было девять - десять человек. Кроме одной подсадной, и колдуна все ведьмы. Все уничтожены. В подвале примерно полсотни детишек. Вроде живы, но не шевелятся. Ну и загашенный круг вызова там же. Но вполне мог кто-то остаться на других этажах, так что быть начеку.

– Ясно, господин старший советник.
– Командир охотников кивнул, и повёл своих людей в особняк, а Горыня, увидев стоящего вдалеке князя Васильчикова пошёл к нему.

2

– Какая странная у вас шпага.

– Это арматура, сэр.

Новый мундир, был безнадёжно испорчен, поэтому Горыне пришлось ехать в особняк Стародубских и переодеваться в запасной, которых он по совету бывалых друзей нашил целых шесть штук. Заодно был отловлен Бластером и обмяукан, за то, что шлялся непонятно где.

В комнатах сестры по-прежнему царил ураган из тряпок, людей и украшений, и Горыня лишь мельком удостоверившись что там всё в порядке, пошёл искать князя, который обнаружился в библиотеке.

Умиротворённый и спокойный словно будда, князь Стародубский меланхолично попивал шустовский коньяк, глядя на роскошный сад, за полукруглым панорамным стеклом библиотеки.

– А... Горынюшка.
– Он приветливо взмахнул рукой.
– Садись. А я вот, сбежал понимаешь. От турок не бегал, от германцев не бегал, даже когда в заслоне перед армией Мюрата стояли, и то, слабины не дали. А вот сейчас - сбежал.

– Эта ретирада, не признак страха, а свидетельство мудрости.
– Горыня присел в кресло напротив.
– Думаю, Машеньке так будет даже легче. А нужны будем - позовёт.

– Кстати, я там видел бриллианты, что ты привёз...
– Григорий Николаевич, покачал головой.
– Я таковых камней и не видел никогда. Дорого взял?

– То князь Лопухин отдарился. Сказал что за дочку его и того будет мало.
– Горыня улыбнулся вспомнив поджарого но ещё крепкого князя владевшего многими десятками заводов и фабрик по всей империи.

– То верно.
– Князь Стародубский медленно кивнул. Коли не ты, так все они полегли бы там. Ведьма та, как мне сказывали, дюже сильна была. Как сам-то уцелел. Не иначе как Перуновым благоволением.

– На благоволение надейся, а сам не плошай.
– Княжич хмыкнул.
– Ты мне батюшка лучше расскажи, что это к нам двоюродный дядя зачастил. То носа не показывал, а то прям каждую неделю с визитами.

– Ну, так сродственник он, хотя и дурной на всю голову.
– Григорий Николаевич, вздохнул.
– Но причина проста. Проигрался он крупно, да и пообещал младшенькую Аглаю, дочь князя Абашидзе за тебя выдать. Я уж ему сказывал, что у тебя другое на уме, но тот и слушать не хочет. Ты смотри там поосторожнее. Не вздумай с ней наедине остаться. С этих станется тебя "на пузо" взять, или охаять, в непотребстве с девкой.

– Понял.
– Горыня кивнул.
– А может стоит ему предложить за долю в имениях Стародубских денег дать? Тысяч двести дадим, а нам всё лучше. И в приданое Машеньке добавим, и вообще, хозяйство расширим.

– Сто тысяч.
– Князь фыркнул, и огладил длинную бороду.
– Лёгкий ты, насчёт денег как я погляжу. Да там и на сотню не будет.

– Так ему за сотню чего торговаться.
– Горыня подхватил бутылку, и налил себе в серебряную рюмку коньяк, плеснув на самое донышко.
– В любом меняльном доме дадут. А земли его с нашими черезполосицу идут, и деревеньки людьми богатые. Вот и выходит, что подпортить он нам может сильно, а кроме нас, земли те и не нужны никому. А деньги могу и я дать. У меня уже почти полмиллиона так и лежат в Первом Имперском, да тратить некуда.

– Ты подожди...
– Князь вздохнул.
– Как оженишься, так каждую копейку начнёшь считать. Хотя в карты ты не игрок, обошла тебя зараза иноземная, да в гульбищах не замечен.

– У меня же всё казённое.
– Горыня усмехнулся.
– Вон, даже мундир, и тот за казённый кошт пошит. Можно сказать на всём готовом. А Машеньке, дать хорошее приданое, так и среди старших семей поискать партию можно. Вон, князь Белосельский всё интересовался, когда мы Марию обществу покажем. У него сын, кстати весьма дельный офицер. Командует ротой егерей. Двадцать пять ему, а уже сотник, и у начальства на хорошем счету.

– Ты-то ещё и двадцатый год не прожил, а уже вона - генерал.
– Ворчливо заметил князь.

– Так и я за прачками не бегаю.

– Знаю я, за кем ты бегаешь.
– Григорий Николаевич тяжело вздохнул.
– Лекарки это конечно да. Можно сказать вполне прилично, но когда же там у вас с княжной Анной, сладится - то?

– Да, ворон его знает.
– Горыня повёл плечами и взял в руки рюмку.
– То привечает, то не замечает. Словно собака на сене. Не ест сама и не даёт другим.

– Это политика, сынок. Тута скорости не будет.
– Спокойно ответил князь, и легко коснулся своей рюмкой, рюмки Горыни.
– Давай, чтобы добру быть, а злобне сгнить.

Горыня опрокинул в рот терпкий напиток, и вдохнув послевкусие, медленно выдохнул, смакуя аромат.

– А насчёт великой княжны, я тебе так скажу. Хоть я и хочу внуков поскорее, да думаю, что у Машки-то быстрее всё сладится. А ты уж не торопись. Дело такое, серьёзное. Не простую девку берёшь, и даже не княжну старого рода. Царскую дочь! Понимать должен.

– Да понимать-то я понимаю...
– Горыня помедлил, но потом всё же решился.
– Только вот ничего я не понимаю. Подруги ее, и Катя Лопухина, и Анфиса Гагарина, и Любава Туманова и даже Лиза Дашкова, что просто тихоня, все уже хоть по разу, а косу со мной расплели. И словно, так то и надо.

– Хмм.
– Стародубский-старший задумался.
– А ведомо ли тебе Горынюшка, что они перед Мокошью - сёстры. Однова посвящение получали у Кремлёва Источника, и повязаны, куда как крепче чем скажем ты с Машкой.

– Откуда?
– Вскинулся Горыня. Я в эти дебри вообще не лез.

– А зря!
– Князь вскинул вверх указательный палец.
– Тогда знал бы, что лучше всего им вообще одного мужа на всех, чтобы круг силы не распадался. Я про то конечно не самый большой знаток, но кое-что рассказать могу. То вообще старинная традиция, что с самой Малуши жены Святослава Игоревича идёт. Малуша и сама была ведуньей не из последних, а когда призвала своих сестёр во Мокоши, армия Святослава вообще не знала поражений. Тогда и хазаров разбили да рассеяли, и цареградцам наподдали. А печенегов, что под Киев пришли, так и вовсе вырезали до последнего человека.

– Ну, со Святославом понятно. Он Князем всей земли русской был. А мне-то этот хоровод зачем? Тут с одной женой бы управится, а как с пятью?

– Ну, при случае у государя нашего спросишь. У него ведь в жёнах тоже Макошин круг.

Незаметно подошло время, когда нужно было ехать во дворец. Роскошная карета запряжённая четвёркой вороных коней, уже ждала у входа, как и почётный конвой из шести казачков, нетерпеливо гарцевавших рядом с лестницей. Горыня стоял внизу, ожидая пока князь выведет Марию, и чуть было не прозевал появление сестры, на широкой лестнице.