Горячие дозы (сборник)

– Почему? – спросила Паркер.

– Потому что убийца разгуливает на свободе, – умник с садовым шлангом, который считает, что он хитрее всех. И я ни от чего не смогу получить удовольствия, пока мы не припрем его к стенке и не заставим отвечать перед законом. – Бредли сурово глянул на Уиллоуса и Паркер. – Понятно?

– Куда уж понятнее, инспектор!

– Как тебе накачка? – спросила Паркер. Они с Уиллоусом торопливо шли по переулку за зданием департамента уголовного розыска к подземным автостоянкам, стараясь не ступать в жидкую грязь, смешанную с машинным маслом.

– Бывали и получше.

Уиллоус получил «форд–фейрлейн» из автохозяйства департамента. Машина была припаркована на третьем подземном этаже. Уиллоус и Паркер шли плечо к плечу по бетонному съезду в гараж. Сзади из–за угла выехала на большой скорости патрульная машина. Автомобиль занесло, и полицейский за рулем громко засигналил. Уиллоус схватил Паркер за локоть и оттащил ее с дороги. Проскакивая мимо, полицейский подмигнул им. Это была игра, в которую играли все, – нравилась она кому–то или нет.

Старый, видавший виды «фейрлейн» стоял в дальнем углу. Паркер пристегнула ремень безопасности, а Уиллоус сел за руль и повернул ключ в замке зажигания, из выхлопной трубы вырвалось облако синего дыма.

Отдел по борьбе с распространением наркотиков, арестовывая торговцев, отбирал их новенькие «порше», «БМВ», «корветы», но мудрое руководство города продавало машины с аукциона, вместо того чтобы оставить их полиции для служебного пользования. Уиллоус иногда подумывал, не переехать ли в Майами–Бич, где не бывает снега и даже дождь – редкость, а работники уголовного розыска ходят в шелковых костюмах и ездят на подобающих автомобилях.

Он включил передачу и тронулся из гаража.

– Куда мы едем, Джек?

– В «Старлайт филмз», – ответил Уиллоус. – Интересно, ты, с такой внешностью, никогда не мечтала стать кинозвездой?

Паркер опустила стекло. В машину ворвался холодный влажный ветер.

– Эй, ты что делаешь?

– Мне нужен глоток свежего воздуха, Джек.

Киностудия «Старлайт филмз» располагалась в невысоком кирпичном здании через дорогу от садов Сун Ятсен. На улице были две автостоянки: одна платная, для всех, и бесплатная, для машин работников киностудии – на семь мест, из них было занято только три. Уиллоус поставил «форд» рядом с блестящим черным джипом «вагониром» и спустил ветровик, чтобы была видна запаянная в пластик красно–белая карточка полиции – других опознавательных знаков на «форде» не было. Уиллоус и Паркер вышли из машины и, пройдя через всю стоянку, вошли в здание. Лифта не было, и они по лестнице поднялись в приемную на втором этаже.

Рыжеволосая стройная секретарша лет двадцати с ярко–зелеными глазами слегка злоупотребляла косметикой. Она была в плиссированной юбке и белой блузке. Темно–красная помада точно соответствовала по цвету лаку на ее длинных ногтях.

На столе стояла черная пишущая машинка «оливетти». Паркер не представляла себе, как можно печатать с такими длинными ногтями.

– Я – Синтия Вудворд, – сказала секретарь. – Вы, должно быть, приехали расспросить о том теле, которое нашли в водоеме?

Уиллоус утвердительно кивнул.

– Чем я могу быть вам полезна? – обратилась она к Уиллоусу, не обращая ни малейшего внимания на Паркер.

– Мы считаем, что тело попало в водоем поздно вечером в воскресенье или рано утром в понедельник…

– А почему вы так считаете?

– Есть признаки, указывающие на то, – поколебавшись, ответил он, – что тело пролежало на льду часов шесть–восемь до того, как его обнаружили.

– В субботу мы работали до четырех, и я уходила последней и запирала двери.

– Значит, с четырех часов здесь никого не было? Но ведь у вас, наверно, есть ночной сторож?

– Нет и никогда не было.

– А кто убирает помещение?

– Уборщики приходят раз в неделю, по воскресеньям. Кажется, к десяти утра.

Уиллоус подошел к окну и посмотрел на улицу. Водоем был отлично виден.

– А что на верхних этажах?

– Над нами кабинеты мистера Мак–Гуинна и мистера Сэндлака. А на четвертом этаже склад.

– Надо переговорить с ними. Не могли бы вы сообщить им, что мы пришли?

– Мистер Мак–Гуинн сейчас в Лос–Анджелесе.

– Давно?

– Со среды.

– А мистер Сэндлак?

Синтия подняла трубку и легонько нажала кнопку. Бриллиант на ее среднем пальце ярко вспыхнул.

– Извините, что беспокою вас, мистер Сэндлак, – сказала она в трубку, – но здесь полицейский, который хочет побеседовать с вами, – она сделала паузу, – о теле, которое обнаружили в садах. – Она послушала секунду и кивнула. – Хорошо, сэр. Я пришлю их к вам наверх.

– Какие у вас прелестные духи, – сказала Паркер. – Не откроете мне тайну: как они называются?

– «Фаберже», – улыбнулась та. – Кабинет мистера Сэндлака – первая дверь налево.

Худенький, невысокого росточка, сама любезность, Юджин Сэндлак ожидал их в коридоре. На нем был серый шелковый костюм, ослепительно белая рубашка, темно–серый галстук и блестящие черные туфли. Протягивая руку для приветствия, Сэндлак обнажил запястье, блеснув золотыми часами фирмы «Ролекс» и увесистой золотой цепочкой. У него были вьющиеся, чуть тронутые сединой волосы, коротко подстриженные и уложенные гелем. Под темными карими глазами мешки, хотя на лице был здоровый тропический загар. Сэндлак обменялся рукопожатием сначала с Уиллоусом, затем – с Паркер.

– Чем могу служить? – спросил он, блеснув безукоризненно белыми зубами.

– Мы были бы вам благодарны за любые сведения относительно трупа, обнаруженного в водоеме в понедельник утром.

– Кенни Ли?

– Вы были знакомы?

– Нет, я его никогда не видел. Я просто услышал об этом по радио, когда ехал на работу. И конечно, в офисе повсюду сновали полицейские. Хорошо, что я уже знал, в чем дело, а то бы подумал, что какой–то мерзавец у меня во дворе снимает кино, и получил бы обострение своей язвы. – Он указал на открытую дверь в кабинет и пригласил: – Пойдемте, будьте как дома.

Кабинет был просторный, с компьютером, баром, дубовыми полками. Опершись бедром о дубовый письменный стол, Сэндлак спросил:

– Не желаете чего–нибудь выпить? Или кофе…

– Нет, спасибо.

– Насколько я понял, вы пришли, потому что из наших окон видны сады.

– Да, может быть, вы или кто–нибудь из ваших сотрудников заметил что–то необычное.

– Очень сожалею, но, боюсь, ничем не могу помочь. Синтия уже, вероятно, сказала вам, что мы были в субботу одни и ушли около четырех. И до восьми утра в понедельник в офисе никого не было. А в это время вы уже сюда прибыли.