Гоша
Шрифт:
– Ну, все равно, не из победившего социализма. А у нас там - праздники. Разные. И это - один из них.
Заинтересовавшись всерьез, гоблин вернулся, еще раз обошел вокруг чугунного творения, потрогал пальцем места склейки и задумался уже надолго.
Праздники гоблин любил. Может быть, ничего в них не понимал и не знал, что именно отмечают, но сам факт бесплатных сабантуев и халявных плюшек в голове у него отложился намертво. А уж ярко-оранжевый жилет, полученный на двадцать третье февраля по местному календарю, вовсе привел его в экстаз. И на вопросы, где же именно он служил, Гоша демонстрировал шикарную царапину на пузе, полученную
– Так зачем это?
– Это букет. На восьмое марта.
– Букет?
– с Гоши можно было рисовать картину 'ошарашенный гоблин'.
– Эта гора чугунных труб и задвижек - БУКЕТ?!
– А то... Мало ты что в гендерных праздниках понимаешь. Нашим женщинам в этот день надо дарить цветы. Ну, собранные в такие красивые штуки. Букет называется.
– Генд... Не, не понимаю.
– Я и говорю, не жил ты во времена парткомов и прочих разнорядок. И вообще, некогда мне. Лучше телегу тащи. Обещал боссу, что коллектив порадую, пора отчитываться.
Домашних Семеныч еще с утра поздравил. Даже побрился по такому значимому поводу. И цветы лучшие с клумбы перед собором втихую ободрал для семьи. Так что оставалось лишь коллектив порадовать. Тем более, что там больше половины женского пола, начиная от эльфиек и заканчивая орчихами. Вот и соорудил из найденных на складе труб подарок.
– Гендерные праздники, они такие. Сложные. Забыть нельзя. И не поздравить - тоже. Обида на весь год, а то и больше.
– А цветы любые подойдут? Или можно местные набрать?
– Какие хочешь. Главное, чтобы красиво было.
Видимо, Гоша не поверил про чугунную красоту, но спорить не стал. Приволок телегу и вскоре гремящее железом творение предстало перед глазами общественности.
Конечно, Семеныча простили. Потому что - от чистого сердца. И ведь сделал, как умеет. Даже лучше, потому что трубную каракатицу потом разодрать на куски не смогли даже совместными усилиями. Так и оставили футуристическим монстром пугать гостей канализационного департамента перед входом.
А вот Гоша просто поразил в самое сердце. Как он успел за полчаса добыть свои подарки - это неизвестно. Но каждая из женщин отдела получила свой крохотный кактус в коробочке. А потом Гоша что-то шептал колючему шарику и на нем начинал сиять всеми красками яркий цветок, распустившийся прямо поверх острых иголочек. И цвели эти кактусы круглый год, раскрываясь и встречая своих хозяек каждое утро, провожая и закрываясь вечером.
Потому что если что-то дарят от всего сердца, то это будет радовать и завтра, и послезавтра. Даже если это маленький кактус, а не огромная коробка, забитая розами...
С праздником!
5. Классическое
Испуганное лицо секретаря подействовало на Семеныча лучше крепкой утренней чашки кофе. Чтобы напугать самого смелого и невозмутимого члена спитого и закаленного в битвах ЖКХ коллектива - это надо было... Семеныч даже не мог представить, что должно было случиться, чтобы подобное произошло.
– Тебя Сам ждет. Немедленно...
– Причем "Сам" было выделено таким образом, что стало понятно, что речь идет вовсе не о прямом руководстве.
Нет, Крепость как таковая имела даже короля. Которого любили, ценили и старались лишний раз ему на глаза не попадаться. Потому как все же какие-то мутные средние века
на дворе, феодализм, разгул культа единственной богопомазанной личности и прочие атрибуты. Правда, на памяти того же Семеныча венценосцев хоронили уже дважды, а старожилы, умудрившиеся давным-давно провалиться в местный клубок отражения всех возможных миров, пьянствовали на поминках уже раз десять, если не больше.А вот Господин Инквизитор - это был тот самый столп правопорядка, о котором даже если и говорили, то исключительно шепотом и с придыханием. Потому что бывшему братку, влетевшему на эту должность, было плевать на чинопочитание, зато порядок он наводил так, как привык. И с ересью боролся настолько жестко, что соседи сначала обзавидовались, а потом стали своих колдунов и всяческих проходимцев прятать подальше. Потому как местных искоренили буквально за пару месяцев, истратив на это запасы дров на зиму и все масло, которое готовили для отражения возможной атаки на столицу. Идиотов штурмовать столь ярых поборников веры и законов тут же среди соседей поубавилось. Дрова и масло докупили. Но Инквизитора и его гвардию теперь считали куда более значимой фигурой, чем периодически терявших голову монархов.
И вот - Сам желает видеть...
Гвардейцы препроводили Семеныча в подвалы вежливо, но без лишних реверансов. За спиной хлопнула дверь, в уши пахнуло спертым воздухом с вонью горелого мяса. В центре зала на дыбе болтался бедолага помощник. Рядом стоял Господин Инквизитор, мрачно разглядывая еле живого гоблина. Повернувшись на скрип, здоровенный мужичина в белоснежном плаще довольно осклабился и спросил, качнув звуковой волной замершего у порога сантехника:
– Вот скажи, он у тебя один идиот или вы оба соревнуетесь, кто больший приз возьмет?
– Э..
– Семеныч как-то не мог даже сообразить о чем именно идет речь. Вроде в этом месяце ни с самим Господином Инквизитором, ни с его гвардией не пересекались. Мало того, Гоша даже умудрился где-то добыть отличного самогона и ходил вечерами в гости к одному из десятников, дегустировать пойло и общаться за жизнь. Но возвращался обратно с пустыми руками, не трогая чужую сантехнику.
– Что "Э"?!
– взъярился повелитель костров и дыбы.
– Ты знаешь, что твой обормот распевает после первого ковшика кислятины, которую они жрут в казарме? Вот, мне даже записали!
Развернув мелко исписанный листок, Инквизитор начал пафосно читать, играя голосом, как привык с соборной кафедры:
– "Милая девочка, со мной не шути... Если окажется, что мы заодно..." Не, ты слышал? Не шути!.. Я захожу в казарму, а там пятьдесят здоровых лбов добыли где-то гитары, сидят рядком, выводят после выпитого литра на нос и в соплях и слезах выводят... Вы что, ошалели с зеленой твоей лягушкой на пару?! Как они после этого ересь выводить будут? Как деревни жечь станут? Какие они к дьяволу гвардейцы инквизиции после этого? А?!
Висевший в цепях гоблин попытался открыть рот в свою защиту:
– Так ведь это классика! Сурганова, один из...
– Классика?!
– Семеныча воплем смело в угол.
– Эти обалдуи "Аве Мария" выучить не могут, а твои песни распевают уже каждый вечер! Я тебя за эту классику анафеме предам, коротышка ты пучеглазая!
Понимая, что еще чуть-чуть и он останется без помощника, сантехник не распутывая собранные в узел руки-ноги подал голос:
– А Шнур подойдет? Вроде бы разрешали в начале года и даже что-то хор пел на Рождество из его репертуара...