Господин Грей

– Откуда мне знать, что это не очередная ложь?

– Почему ты готова простить и пожалеть всех негодяев этого мира, но только не меня? Ты поверишь любому, но не мне! Это, что, такой извращённый способ наказать меня?

– Я так больше не могу-у-у… – взвыла она и спрятала лицо в ладонях.

– Хола, я не шутил про психолога. Выбери специалиста и запишись. Ты меня поняла?

– Поняла, – ответила она.

– Возвращайся к себе. Последние месяцы я сплю по два часа в сутки. Ещё ты вломилась посреди ночи.

– Это из-за работы?

– Да.

– Почему меня не подключил? Я занимаюсь на работе вещами, которые можно перепоручить кому-нибудь другому.

– Сначала сходи к психологу. А потом я подумаю, – и он завалился на живот – спать.

Ольга ушла, окончательно убедившаяся в том, что сходит с ума.

***

Хас давно привык к недостатку родительского внимания. Со дня, когда их забрали из домика в лесу, мальчик был обречён проводить много времени наедине с собой. Мама отдавала последние силы, чтобы заработать на жизнь.

Сейчас он неделями не видел отца, а с мамой общался только по вечерам и за ужином.

Зато теперь отсутствие времени на сына господин Грей и Ольга компенсировали материальными благами и деньгами. Хас мог получить всё, что ни попросит. Каждую неделю на его личный счёт переводилась приятная сумма на карманные расходы. Правда, Хас не привык транжирить деньги. Как-то свежи были в памяти воспоминания о том, как мама целый год выплачивала кредит за ультрабук. Так что деньги копились на счету, ожидая, когда их потратят на что-нибудь действительно важное.

В один из вечеров Ольга по обыкновению зашла к Хасу, чтобы поинтересоваться, как у него дела.

– Ма, а тебе неприятно было бы говорить о папе? – спросила он.

– Почему же? Спрашивай, – ответила Ольга.

– А чем он тебе понравился? Как он добился, что вы стали вместе?

– Ну, первое время я дышать боялась от ужаса и дважды заявляла в полицию на пришельца. Он понравился мне далеко не сразу. Сначала я учила его русскому языку, потом мы подружились…

– А что папа делал, чтобы тебе понравиться?

– Он готовил очень вкусную выпечку, прибирался дома, старался делать то, что мне нравится.

– То есть, чтобы понравиться девушке, нужно делать то, что ей нравится? – уточнил он.

– Наверное. Не знаю, – пожала плечами Ольга. – Главное, не переусердствуй.

– Ага, понял. Я просто узнаю, что Веронике нравится, – улыбнулся Хас.

– А что тебе понравилось в ней? – поинтересовалась она.

– Ну, она очень красивая. Она первая, кто нормально заговорил со мной в школе. Она честная… – он задумался. – Только она говорит, что у меня с ней нет шансов.

– Просто она тебя ещё толком не знает, – улыбнулась Ольга и обняла сына.

– И что ей нравятся красивые парни, – добавил он.

– Большинству девочек в её возрасте нравятся красавчики. Это нормально. С возрастом начинаешь видеть друг в друге не только внешность, но и личностные качества. Она ведь твоя ровесница?

– Нет, – качнул головой Хас. – На полтора года старше.

– А, – махнула рукой Ольга. – Это ерунда. Я старше твоего отца на девять лет, но ты всё равно как-то получился.

– Да… – мальчик заметно погрустнел. – Папа, когда вернулся к нам, стал какой-то другой. Рычит постоянно, вечно злой.

– У него напряжённая работа. Он трудится, чтобы у нас с тобой было всё.

– А знаешь, я бы лучше жил без денег, но чтобы вы снова были вместе, – сказал он.

Ольга поджала губы в знак сожаления. Это больная для неё тема. Кладезь не отвеченных вопросов и потаённых желаний.

– Да ладно, ма, не переживай, – подбодрил её Хас. – Мы же не виноваты, что папа теперь такой.

– Я постараюсь. И ты не переживай, самое лучшее у тебя ещё впереди. Пойду спать. Доброй ночи! – она поцеловала сына в щёку и ушла.

– Спокойной ночи, мам.

***

В тот день Вероника, как обычно, пришла в школу раньше, чтобы списать у Хаса уроки, но была при этом заплаканная.

Двое заняли своё тайное место на запасной лестнице на верхнем этаже. Туда обычно никто не заходил.

– Что случилось? – забеспокоился Хас.

– Да, с мамкой проблемы. *ерня, – отмахнулась она и расстроенно шмыгнула носом.

– С ней что-то случилось?

– Так бывает, когда твой родитель хочет, чтобы ты был послушным и удобным. Такая родительская тюрьма, – её губы расползлись в предвещающей истерику дрожащей улыбке. Вероника всхлипнула и закрыла лицо.

– Может, тебе чем-нибудь помочь? – спросил сбитый с толку Хас. К тому, чтобы успокаивать плачущую девушку, жизнь его не готовила.

– Чем? – вставив слово между всхлипами, ответила она.

– Ну, я не знаю... Надо ведь что-то делать. С кем-нибудь поговорить. У тебя есть папа?

Вероника замотала головой:

– Евгениевна я, у меня матчество.

– О, ясно... – снова стушевался Хас. Он очень хотел помочь, но не знал, как. – У меня вот мать с отцом ненавидят друг друга, но всё равно живут в одном доме. Когда они видятся, разве что молнии не сверкают, – поделился он.

Вероника ничего не ответила, только в очередной раз шмыгнула носом. Хас подумал, что ей, наверное, неинтересно.

– А что бы тебе сейчас помогло? – задал важный вопрос он.

– Совершеннолетие и миллион долларов, чтобы навсегда свалить отсюда, – сразу уверенно ответила она. Видимо, сама уже об этом задумывалась.

И тут Хас понял, что Вероника любит деньги. А раз она их любит, то…

– Ну, увеличить тебе возраст я не смогу, – с сожалением ответил он. – И миллиона долларов у меня пока нет. Но тридцать тысяч есть.

– Тридцать тысяч чего? – уточнила Вероника.

– Ну, у меня на счёте разная валюта лежит. Если тебе нужно, ты только попроси.

– Откуда у тебя мультивалютный счёт? Тебе же только тринадцать?

– Моему папе закон не писан, – пожал плечами Хас.

– А кто твой батя?