Господин Грей
Шрифт:
Вечером Рурша хотел сообщить обо всём госпоже Хлое, но ни её, ни хозяина дома не оказалось.
***
Утром новости сами нашли Хаса.
Классная руководительница после первого экзамена вызвала мальчика на серьёзный разговор:
– Саша, на днях у меня состоялась крайне неприятная беседа с мамой Вероники. На тебя поступила жалоба, что ты домогался своей соседки по парте, запугивал и шантажировал её. Поэтому Веронику в экстренном порядке перевели в другую школу.
– Это всё неправда! Спросите у Вероники… – округлил испуганные глаза Хас.
– Жалоба как раз составлена
– Но я же… только помогал ей делать домашние задания… – совсем поник головой он.
Ему отчаянно не верилось, что Вероника вот так могла его оклеветать. Зачем ей? Ведь он же… давал ей деньги и даже уроки за неё делал. Почему она так поступила? Разве не испытывала она к нему хоть толику благодарности за помощь?
Парни из старших классов, с которыми заигрывала Вероника, позволяли себе куда больше, чем Хас. Однажды он видел, как его соседка целовалась взасос с каким-то красавчиком. Их поигрывания языками смотрелись чересчур пошло.
А Хаса третируют за попытку поцеловать девушку в щёку. Как-то это несправедливо.
– Несмотря на твой совсем юный возраст и блестящую успеваемость, я вынуждена донести жалобу до твоих родителей, – подытожила руководительница.
– Не надо! – воскликнул Хас.
– Наша школа дорожит своей репутацией, а подобные происшествия портят её. Я уже отправила письма по контактам, которые указаны у тебя в графе «родители».
– Вы мне не верите, да? – разволновался Хас. – Клянусь, я ничего такого не делал. Я просто хотел дружить…
– Вероника Груздева училась в этой школе с первого класса, – сообщила руководительница. – Да, в последние годы у неё сильно снизилась успеваемость, и девочку даже оставляли на второй год, но никогда ни от неё, ни от её семьи не поступало жалоб о сексуальных домогательствах! И ни от кого вообще не поступало! Вероника призналась, что пропускала занятия из-за того, что боялась твоих приставаний. Ты, Саша, до сих пор не исключён из этой школы, потому что ты из влиятельной семьи, и ещё большие проблемы нам не нужны, – она выдержала короткую паузу, чтобы Хас осознал серьёзность проступка, которого не совершал. – Советую вести себя прилично и впредь не давать поводов для жалоб. Надеюсь, после летних каникул ты вернёшься поумневший и повзрослевший.
И Хас, морально растоптанный, ушёл.
Факты указывали на то, что им попользовались и бросили, а душа отказывалась верить, что Вероника могла поступить с ним так без веской причины. Может, она обиделась за то, что Хас без спроса подобрал её телефон? Некрасиво вышло, и даже объясниться не удалось. Ах, как хочется поговорить…
Но попытки поговорить с ней по телефону и в соцсетях провалились: Вероника везде добавила Хаса в чёрный список.
***
Ольга восприняла вести из школы сына как полнейшую ересь. Хасу тринадцать! Какие ещё к чертям сексуальные домогательства?!
Классному руководителю были высказаны претензии, что та обвинила мальчика, не имея доказательств. А голословные обвинения чреваты испорченной репутацией школы и громким скандалом. Ольга вывернула претензии классной руководительницы наизнанку. Та извинилась. На том и закончили разговор.
Отец
Хаса не снизошёл даже до обсуждения этой темы ни с учительницей, ни с домашними. Он был занят более важными делами.***
Рурша сдался уговорам, нашёл Веронику и проследил за ней. Лучше бы отказался.
Её перевели не в закрытую школу, а в ближайшую к её дому, самую простую, бюджетную. И там Вероника с первых дней стала своей. Многих ребят она уже знала, с остальными поладила без труда.
Девушка любила шумные вечеринки с алкоголем и обилием парней, и в новом классе сразу нашла себе подходящую компанию.
Рурша переместился прямо в квартиру, где проходило действо. Это были двухуровневые апартаменты в элитной высотке. Здесь даже стены пропитались каким-то вонючим дымом, парами алкоголя и запахом секса.
Конкретно в той комнате, куда переместился Рурша, предавались разврату трое: два парня и девушка, не Вероника. Было темно, и никто не заметил серого гостя.
Возлюбленная Хаса нашлась в ванной, и её тоже кто-то трахал, причём по-животному агрессивно, намотав на кулак её волосы. Судя по её возгласам, она была вполне довольна таким обращением.
Двое так были поглощены процессом, что даже не оглянулись на того, кто приоткрыл дверь.
Рурша стоял в дверном проёме, согнувшись, в своём чёрном, сшитом специально для охраны, одеянии, и глазел.
Действо было одновременно мерзкое и возбуждающее. То, как хлопают, соединяясь, их чресла. То, как похотливо и податливо выгибается спина Вероники. То, как напряжена рука парня, которой он схватил девушку за волосы… Красиво.
Возбуждение, витающее в воздухе, передалось и великану. Женщину Рурша хотел до зуда в штанах, только не общую, а исключительно свою. Наверное, это божественно приятно – заниматься любовью. Он ни разу не пробовал, но несколько раз видел. При одном только взгляде на соединившиеся тела Рурша чувствовал, как у него в штанах становится тесно.
Прежде чем вернуться к Хасу, Рурша задержался на крыше дома и задумался: что рассказать? Правду? Но вдруг Хас вытворит какую-нибудь глупость, и их дела раскроются? А если господин Грей узнает, Рурше точно несдобровать.
Но и врать нельзя. Надо как-то отвадить Хаса от этой дрянной девчонки.
Так что Рурша вернулся и сказал:
– У Вероники есть парень.
– Погоди-погоди, с чего ты это взял? – напрягся Хас.
– Я видел. Они были… раздетые, – последнее слово Рурша произнёс нехотя. Он не планировал вдаваться в подробности, да и говорить об этом было как-то неловко.
У Хаса задрожал подбородок. Он-то ожидал сигнала, что нужно спасать Веронику из какой-нибудь беды, а она… Она даже и не вспоминает про своего соседа по парте. Вон, и парня себе нашла. Хотя, может, он из временных? Может, они скоро расстанутся?
– Уходи! – крикнул Хас. – Вон! – срывающимся голосом прогнал он Руршу.
Друг ушёл, а чувство досады атаковало Хаса с новой силой.
Ночью, в попытках излить свою боль, он написал два нескладных стихотворения о предательстве избранницы, но под утро разорвал в клочья и выбросил их.