Господин штабс- капитан

А Сталин тем временем очень довольный ехал по своим делам. Этот капитан Разумовский оказался вполне нормальным, нет, его надо обязательно перетянуть в свою команду, да и он похоже артачится не будет. Судя по всему, он пока не связан ни с кем, вон, даже для связи послал своих подчиненных не конкретно к кому либо, а кто попадётся. Будем надеяться, что с ним всё получится.

На следующий день, рано утром, к нам снова приехал Сталин и не один, вместе с ним был отряд вооружённых рабочих с Путиловского завода, причём приехали они на грузовиках, так что с мобильностью у них было всё в порядке. После постановки задач, мы все вместе выдвинулись к Зимнему дворцу, где и находилось Временное правительство. Зимний защищали 200 ударниц женского батальона смерти, 3 роты юнкеров и 40 инвалидов георгиевских кавалеров. К Зимнему мы прибыли около полудня, чем вызвали с одной стороны восторг красногвардейцев, которые его блокировали, а с другой стороны явное уныние защитников дворца. Правда сначала красногвардейцы напряглись, когда мы только появились, но увидев в наших рядах грузовики с вооружёнными рабочими, расслабились, поняв, что это прибыли свои. Я приказал рассредоточить технику и взять дворец на прицел пулемётов и орудий. Сталин, который прибыл вместе со мной, всё это время был рядом. Закончив приготовления, за которым с явным беспокойством наблюдали из Зимнего, так как там явно понимали, что они просто будут не в силах противостоять нам, я отправил к ним парламентёра, которым сам вызвался быть прапорщик Чернов. Я знал, что штурм даже без нас будет успешным, только не хотел лишнего кровопролития, особенно учитывая то, что основная масса защитников была совсем молодыми юнкерами, по своей сути ещё мальчишками. Чернов шел в полной форме со всеми орденами, которых у него тоже было немало, Анна 4 степени, Станислава 3 степени с мечами и два Георгия, более чем солидно для такого молодого офицера как он. Ему навстречу, сильно хромая вышел капитан на протезах, тоже Георгиевский кавалер.

— Господин капитан, — Начал Чернов. — Предлагаю вам сдаться, в таком случае всем защитникам дворца гарантируется жизнь, их даже не будут арестовывать, а просто распустят по домам, в противном случае я не смогу вам ни чего гарантировать. Если наши люди по возможности постараются вас не убивать, то вот рабочие ни кого щадить не будут. У вас есть два часа на раздумье, если ваши люди поодиночке и без оружия покинут Зимний, то никто не будет их задерживать.

— Прапорщик, а как же ваша присяга?

— А что присяги, от присяги царю нас освободил сам Николай, а народу и стране мы не изменяли, мы и сейчас вместе с народом, а там сидит не народ, зажравшиеся торгаши и фабриканты дорвавшиеся до власти, это им мы должны быть верны по присяге?

Капитан ушел задумавшись, он прекрасно понимал, что шансов у них нет ни каких, даже до этого отряда противник сильно превосходи их, а теперь и вовсе без малейшего шанса. В итоге через полтора часа открылись двери Зимнего, и сначала из них с белым полотенцем вышел капитан, а затем тонкой цепочкой потянулись безоружные юнкера. Их ни кто не трогал и они не веря своему спасению, быстро рассосались по улицам. За юнкерами вышли и ударницы, их тоже ни кто не трогал, остались только инвалиды, они не вышли, но и сопротивления не оказали, так что Зимний мы заняли без единого выстрела. Таким образом я нежданно предотвратил выстрел и Авроры и штурм Зимнего. Сталин оказался очень доволен таким исходом, хоть и без нас он не сомневался в успехе штурма, но так по крайней мере для него лично всё было очень хорошо, он получил в своё распоряжение бронеотряд и значительно укрепил свой авторитет среди других вождей революции. Я тоже был доволен, и лишней крови не пролил и начал зарабатывать авторитет у новой власти. А кровь, её в любом случае ещё прольётся очень много, гораздо больше, чем мне хотелось бы, так что надо стараться по мере возможностей не лить её понапрасну.

Глава 10

Глава 10

После окончившегося довольно мирно штурма Зимнего дворца, я со своим отрядом отправился в казармы Петроградского гарнизона. Там мы разместились с достаточным комфортом, а также было место и под нашу технику. Следующий день прошёл довольно спокойно, нас никто не дёргал и солдаты отдыхали в тепле, ловя момент ничегонеделанья, а уже поздним утром следующего дня к нам прибыл Сталин. Пройдя в мой временный кабинет, у нас состоялся продолжительный разговор. Хотя, как я узнал позже, настроенный довольно скептически к военным специалистам царской армии, Сталин ко мне отнёсся очень хорошо, и это было не из-за моих качеств, а по одной простой причине. Мы можно сказать сами встретились, я не был ставленником Троцкого, с которым Сталин был в контрах, а если учесть, что Троцкий активно привлекал бывших царских офицеров, прекрасно понимания, что в любом деле нужны профессионалы, то отсюда и складывалось то отношение Сталина к военспецам, он видел в них сторонников Троцкого. В ходе нашего с ним разговора, Сталин коснулся и Троцкого, а я, зная их противоречия и то, как позже они станут злейшими врагами, достаточно негативно отозвался о последнем.

— У Троцкого есть много хороших качеств, он прекрасный оратор и организатор, но есть и существенных недостаток, если так можно сказать. Я категорически не приемлю его планы использовать Россию, как стартовую площадку по построению коммунизма во всём мире. Нельзя человека сделать счастливым насильно, всему своё время, и если другие страны не готовы, то они не поддержат идеи коммунизма. Троцкий этого не понимает, а потому со своей идеей фикс, он просто приведёт Россию к краху. Есть хорошая поговорка, что слона надо есть по кусочкам, так как если попробовать съесть его целиком, то подавишься. Для начала надо построить коммунизм в отдельно взятой стране, и только после этого, когда у других стран и народов перед глазами будет наш успешный пример, только тогда можно будет устроить экспорт коммунизма в другие страны. В любом другом случае мы не только ни чего не объемся там, но и у себя ни чего не построим.

Сталину мои мысли понравились, так как ложились в канву его собственного мнения, так что вроде, как я получался его единомышленником и соратником. Мы ещё обсудили ближайшие планы, в частности об использовании моего отряда и когда наш разговор подошёл к концу, я решил попросить Сталина за свою жену.

— Товарищ Сталин, можно вас попросить о небольшом личном одолжении?

— Каком? — Сразу напрягся Сталин, видимо ему не понравилось, что почти сразу его просят о личных одолжениях.

— Совсем небольшом и очень простом, не поймите меня неправильно, но думаю, вы на моём месте поступили бы точно также.

— Так какая у вас просьба?

— Времена сейчас наступают непростые, скажем так опасные, а я не смогу всё время охранять свою жену и с собой её взять тоже не смогу. Вот я и хочу устроить её здесь, в Петрограде в госпиталь сестрой милосердия с проживанием там же.

— А она сможет ей работать?

— Да, Ольга Николаевна уже больше года отработала сестрой милосердия в Киевском госпитале, так что опыт работы у неё есть.

— Думаете, просто так ей тут будет опасно жить?

— Не думаю, уверен, скоро начнётся охота на ведьм, а она потомственная дворянка, а также дочь и жена царских офицеров.

— Но ведь получается, что её муж будет воевать за новую власть, неужели этого будет недостаточно?

— А кого это будет интересовать? На это просто не обратят внимание, да и жить ей тоже на что-то будет надо, а так будут работа и место проживания, а также безопасность, всё же на сестру милосердия и в госпитале ни кто не набросится.

— Пожалуй вы правы, хорошо, я заеду завтра за вами и мы проедем в один из госпиталей, там у меня работает знакомый доктор.

Вот так, к полному обоюдному удовлетворению закончился этот разговор. Капитан Разумовский был доволен тем, что он и со Сталиным навёл мосты, показав ему, что может быть ему полезен и в дальнейшем, а кроме того ещё и пристроил в безопасное место свою молодую жену. Сталин же лично убедился, что капитан Разумовский, хоть и не имевший большого звания, но тем не менее достаточно известный, не только не является человеком или сторонником Троцкого, но и относится крайне отрицательно к его политике. Он точно хорошо войдёт в его команду. на следующий день, как и обещал, Сталин заехал за капитаном Разумовским и его молодой женой, после чего они поехали в один из Петроградских госпиталей. Там всё прошло просто отлично, они поговорили с главным врачом госпиталя и в итоге Ольга Николаевна получила место сестры милосердия, а кроме того и койку для проживания, паёк шёл автоматически и в нынешние времена это было очень хорошо, питание и крыша над головой прямо на месте работы. Мне правда пришлось перед этим немного поубеждать жену в необходимости такого шага, но убедил, да и она после осмотра самого госпиталя, а также места проживания в принципе осталась довольна. Всё же она тоже была достаточно умной и здравомыслящей женщиной и понимала, что в нынешние времена о прошлом можно забыть. Кроме того у меня состоялось и два тяжёлых разговора со своими офицерами, двое из них, штабс-капитан Горлов и подпоручик Трефилов заявили, что не хотят оставаться в отряде и служить новой власти. Давить на них авторитетом или приказывать я не стал, не видел в этом смысла, если заставлю их служить насильно, то они потом могут подложить мне большую свинью, а потому, скрепя сердце, я их отпустил с миром.

— Господа, приказывать или уговаривать вас не буду, раз вы так решили, то это исключительно полностью ваш выбор, а напоследок просто хочу вам кое-что посоветовать. Я так понял вы сейчас в первую очередь поедете к своим семьям, так вот, раз вы не хотите служить новой власти, то лучше всего вам вместе с вашими семьями будет уехать из страны. А вот чего я вам категорически не советую, так это бороться с новой властью. Ничем хорошим это не кончится, будь это обычный дворцовый переворот, типа того, что сейчас устроили для принуждения царя отречься от власти, то было бы ещё ничего, но тут вы будете против всего народа, а его не победить. Эти глупцы из высшей аристократии и буржуазии выпустили джина из бутылки и теперь его невозможно загнать назад и надо или присоединится или уехать, потому что скоро начнётся гражданская война и охота на ведьм. Уезжайте со своими семьями в Европу, это Швейцария или Франция или в Северную Америку, это сами САСШ или Канада. По моим прогнозам это будет лучше всего или в Южную Америку, но там достаточно нестабильно и тоже будут войны местного значения.

Офицеры молча выслушали меня, после чего поблагодарили и ушли, уже вечером их не было в отряде, а я назначил на их место новых командиров. Остальные офицеры отряда достаточно благосклонно отнеслись к переходу на сторону новой власти и уходить не собирались, что меня очень обрадовало. А затем время стремительно полетело вперёд, началась Гражданская война и мой отряд бросали на самые опасные участки. В ходе ожесточённых боёв постепенно по причине поломок и уничтожения, была потеряна вся гусеничная техника и если колёсные броневики временами всё же нас пополняли, то вот гусеничной техники не было совсем. С января 1918 года я мотался по фронтам и снова встретился со Сталиным только летом 1918 года в Царицине, куда был направлен Сталин в качестве чрезвычайного уполномоченного по поставкам продовольствия. Там у Сталина случился конфликт с командующим обороной, бывшим генерал-лейтенантом Генерального штаба Снесарёвым. Как я понял, в основном конфликт произошёл из-за того, что Снесарёв был назначен на эту должность Троцким, с которым у Сталина были серьёзные тёрки. Я благоразумно не стал вмешиваться в этот конфликт, так как по моему разумению Снесарёв действовал вполне грамотно и умело, но и портить из-за него отношения со Сталиным я не хотел, а потому и остался в стороне. Благо, что по своей должности, командира бронеотряда, я не был приближен к штабу, но со мной Сталин встретился, расспросил про службу и был очень дружелюбен. Тогда же я познакомился и с Ворошиловым, который сопровождал Сталина, тот ко мне отнёсся немного насторожено, скорее всего из-за того дружелюбного отношения Сталина, похоже почувствовал конкурента за влияние. Следующий год тоже прошёл напряжённо, были как победы, так и поражения, было и одно очень значимое для меня событие. Мой тесть, подполковник Николай Сергеевич Терентьев, вернее уже полковник, попал в плен к Красным и я пользуясь своим положением его вытащил. У нас состоялся серьёзный разговор, я сначала рассказал ему про дочь, что она в Петрограде, работает в госпитале, а потом покалякали с ним про жизнь. Он правда вначале обвинил меня в предательстве и нарушении присяги, но после того, как я буквально разложил ему всё по полочкам, обосновав каждый свой шаг, он в итоге был вынужден со мной согласится. Кстати тесть уже был полковником, а я всё ему объяснив, в свою очередь перешёл в наступление.

— Николай Сергеевич, поверьте, у вашего движения нет шансов, одно дело грубо говоря крестьянское восстание, даже во время войны, но при крепкой царской власти и другое дело, когда сама аристократия свергла царя, показав этим пример простому народу. Раз выпустив джина из бутылки, затем назад его уже не загонишь. Большевики, которым я сейчас служу, всё равно победят, а вот если вы снова попадёте к нам в плен, то не факт, что я смогу вам помочь даже будучи рядом. Не испытывайте свою судьбу, берите Ирину Фёдоровну и уезжайте из страны, так как жизни вам тут всё равно не дадут. Для простого народа вы навечно останетесь угнетателями и эксплуататорами.