Госпожа попаданка

— Кэт! — крикнула Лена, — вернись немедленно!

Черный зверь развернулся, уставившись на Лену зелеными глазами и оскалив острые клыки. Кэт уже знала предельную длину змеиной плети и предусмотрительно держалась на безопасном расстоянии. Из пасти вырвалось насмешливое мяуканье и большая кошка одним прыжком скрылась в сгущавшихся сумерках.

— Глупая кошка! — выругалась Лена, — только попробуй вернуться — шкуру спущу!

Рассерженная девушка закрыла витражные окна и принялась разбирать вещи. Дорожную сумку она поставила у изголовья, предварительно вынув и положив рядом ножи — у нее уже возникла привычка держать оружие под рукой. Благо у здешней аристократии это было в порядке вещей и вряд ли удивило княгиню. Вспомнив об Эржет, Лена с сожалением подумала, что поспешила расстаться с ней — после того, что выкинула Кэт, у попаданки чесались руки отомстить капризной попутчице. Но сначала отдых — дорога до замка и впрямь изрядно утомила девушку, а выпитое вино еще больше клонило в сон. Быстро раздевшись, Лена повалилась на ложе и скоро заснула.

Проснулась она от странного ощущения — от обращенного на нее внимательного и недоброго взгляда. Лена открыла глаза — и тут же зажмурилась от растекавшегося по комнате ярко-зеленого света. Прищурившись и прикрывая лицо рукой, девушка посмотрела на потолок и невольно вскрикнула от представшего перед ней невероятного и жуткого зрелища.

Нарисованный леопард оживал — зверь лениво потягивался, играя мышцами под пятнистой шкурой, зевал, обнажая острые клыки. Глаза-изумруды полыхали зеленым пламенем, становясь все ярче и больше. Оскаленная морда стремительно увеличивалась, пока от нее не остались только глаза — словно две зеленых луны, завораживающие своим ритмичным мерцанием. Лена застыла, очарованная странной красотой этих светил — они притягивали, манили ее к себе. Изумруды посылали навстречу ей волны жара, который не доставлял боли, но подчинял и обездвиживал тело. И такое же сияние распространялось и от стен — всю комнату словно охватило зеленое пламя, не обжигающее, но ласкающее девушку приятным теплом. Зеленые языки лизали ее тело, не избегая и самых укромных мест. Яркие огоньки вспыхивали на ее сосках, и Лена вздрогнула от внезапного наслаждения пронзившего ее лоно. В следующий миг она уже извивалась в сладострастных судорогах, теребя свою увлажнившуюся плоть. Рядом с шипением извивались змеи — безошибочно угадывая чувства хозяйки, чешуйчатые твари ласкали женское тело раздвоенными языками. Неудержимая волна словно вырывала девушку из телесной оболочки, увлекая навстречу зеленому пламени, чтобы Лена могла слиться, раствориться в вечном пламени похоти и свободы.

Резкая боль пронзила ее бедро и Лена вскрикнула, выныривая из омута зеленого наваждения. Она провела рукой по ноге, ощупывая длинный кровоточащий разрез, потом ее рука наткнулась на что-то твердое, с острым лезвием.

Нож. Отцовский нож.

Леденящий душу рык разнесся по комнате. Лена посмотрела вверх (или вперед? она сама не понимала — все еще лежит или уже стоит) леопард уже выглядел совсем как живой. Длинный хвост бил по бокам, задние лапы напряглись для могучего прыжка.

И тут Лена вдруг поняла, что ей напоминает все это зеленое безумие.

Большая кошка прыгнула — и Лена, выхватив из сумки трофейное «ружье», пальнула вверх. В уши ударило злобное рычание, тут же сменившееся оглушительным грохотом и комнату озарила невыносимо яркая вспышка. Лена зажмурилась, уверенная, что сгорит дотла в этом взрыве. Когда же этого не произошло, она осторожно открыла глаза.

Изображения леопарда больше не было — вместо него чернело безобразное пятно оплавленного камня. По потолку разбегались широкие трещины, сыпалась пыль и каменное крошево. Прежде чем Лена осознала, чем это ей грозит, увесистый обломок рухнул, угодив ей прямо на голову. Но прежде чем провалиться в беспамятство Лена успела заметить, как осторожно приоткрылась дверь в комнату.

«Я, Кошка, брожу, где вздумается, и гуляю сама по себе…»

Старый рыбак из деревушки, расположенной между городом и замком, потянул сеть, заброшенную с утра. Снасть пошла неожиданно легко и рыбак, вытянув ее, разразился проклятиями: сети оказались разорваны в трех местах и без всякой рыбы.

Большая кошка, притаившаяся неподалеку, неспешно умывалась, слизывая с усов рыбью кровь и остатки чешуи. Услышав проклятия рыбака, зверь рассмеялся про себя и бесшумно скрылся в густом лесу. Впервые за долгие дни, Кэт наслаждалась полной свободой — даже когда они шли по лесам с Леной, попаданка не давала кошкодевке отходить далеко, опасаясь диких зверей и лесной нечисти. Что уж говорить о деревнях и городах, где Лена и вовсе запрещала Кэт оборачиваться кошкой, опасаясь шумихи.

Обида и ревность, наложенные на постоянное стеснение свободы, и вылились в сегодняшний бунт. Сейчас Кэт наслаждалась своей дикой волей: без труда покинув замок, — его башни и террасы были для большой кошки все равно, что торной дорогой, — оборотень растворился в лесах, покрывавших окрестные горы. Кошкодевка безуспешно поохотилась за разной лесной живностью, потом, приняв на время человеческий облик, вытянула на берег сетку с рыбой, которой с удовольствием и полакомилась. Узкими тропами, на которых остереглись бы ступать и горные козлы, Кэт пробралась к водопаду, что спадал в озеро неподалеку от Чейтена. Сейчас кошкодевка сидела рядом с ревущим потоком, лакая обжигающе-холодную воду и ежась от попадавших на ее шкуру брызг.

Напившись, Кэт решила обследовать горный склон, изрезанный множеством пещер. Сунувшись в один из входов, большая кошка сморщила нос от омерзения — из зиявшей мраком дыры на нее пахнуло нестерпимым трупным смрадом. Она уже хотела поискать другую пещеру, когда ее взгляд упал на полосу ила и песка, нанесенного стекавшими отовсюду ручьями. На влажной поверхности виднелись следы — весьма схожие со следами самой Кэт, но раза в три больше. В этом кошкодевка легко убедилась, приложив рядом свою лапу и сравнив полученные отпечатки. Встреча с подобным зверем могла кончиться плохо, но все же любопытство победило осторожность: поколебавшись, Кэт все равно тронулась по следам, благо кошачьи глаза легко видели в кромешной тьме. Смрад вокруг становился все сильнее — а вскоре появился и его источник: человеческие скелеты и черепа, покрытые ошметками гниющей плоти. Все кости были страшно изуродованы — Кэт так и не попалось ни одного целого скелета, — и все же, внимательно осмотрев останки, Кэт не заметила, чтобы убитых людей ели. Их убивали не ради пищи — и это, если вдуматься, выглядело не менее зловеще, что эта находка, сама по себе.

Вскоре у нее появилось еще один повод для беспокойства. Она вдруг поняла, что ил давно кончился — в эту часть пещеры не проникали ручьи и Кэт давно шла по обычному камню. Однако на нем по-прежнему, хоть и слабо, но весьма явственно проступали следы огромного зверя. Кэт снова приложила рядом лапу, надавила — камень остался нетронутым. Холодные мурашки проступали у нее по хребту, при мысли о том, что за чудовище могло оказаться столь тяжелым, чтобы оставлять следы даже на камне.

Ее мысли прервал отдаленный грохот наверху и Кэт, забыв о своих страхах, метнулась вперед. Перед ее глазами мелькнуло ночное небо, с сиявшей в нем Луной и Кэт вдруг выскочила на поверхность. Вход в пещеру находился на склоне того же утеса, на котором стоял и Чейтен — метров на тридцать выше ворот. Кошкодевка посмотрела на замок и увидела черный дым, жирными клубами поднимавшийся над одной из башен. Оборотню не понадобилось много времени, чтобы узнать ту самую башню, где ей и Кэт предоставили покои. Кошкодевка уже хотела метнуться на помощь подруге, когда краем глаза отметила сбоку некое движение. В уши ударил грозный рык и Кэт, похолодев от ужаса, увидела, как светятся изумрудные глаза у каменных леопардов, охранявших врата Чейтена. Огромные звери потягивались, словно разминая каменные мышцы, протяжно зевали, открывая пасти с острыми зубами. Светящиеся зеленые глаза с холодной злобой смотрели на ошеломленную кошкодевку.

Минутное оцепенение едва не стоило ей жизни: с проворством, которого она никак не ожидала от ожившей статуи, один из каменных леопардов прыгнул вверх, разом преодолев расстояние, отделявшее его от Кэт. Та лишь в последний момент успела увернуться от взметнувшейся над ней каменной лапы. Черное тело взмыло вверх, изогнувшись в немыслимом кульбите, и тут же по скалам хлестнул каменный хвост. Удар пришелся в какой-то паре сантиметров от головы Кэт, с треском расколов большой валун.

Второй леопард, со злобным рычанием метался внизу, явно намереваясь отсечь Кэт все пути к бегству. Выше вздымалась почти отвесная скала и у Кэт не было времени высматривать на ней удобные тропы — первый леопард, рыча и хлеща себя по бокам каменным хвостом, уже готовился к новому прыжку. Оставался только один путь к бегству и испуганная Кэт, сломя голову, метнулась в ту самую пещеру, из которой только что вышла на свет. Спустя миг позади послышался мерный топот и, обернувшись, кошкодевка увидела два зеленых огня — светящиеся изумруды в глазах леопарда. Как назло во всей пещере не нашлось никаких боковых ходов, где можно было бы запутать след — только несколько узких, явно тупиковых ответвлений. Она чуть было не попалась, метнувшись в одно из них, но вовремя заметила груду костей усеивавших пол — останки каких-то бедолаг, понадеявшихся найти тут укрытие и оказавшихся в ловушке перед каменным чудовищем. Выскочив обратно Кэт чуть не столкнулась нос к носу со зверем — огромные челюсти щелкнули прямо перед кошачьей мордой, едва не схватив Кэт. Кошкодевка лишь чудом увернулась и, делая огромные прыжки, вновь кинулась вниз.

Вскоре впереди послышался шум водопада — Кэт поднажала и вдруг вылетела на площадку прямо перед ревущим потоком, едва успев притормозить, чтобы не свалиться. В тот же миг она услышала грозное рычание — по тропе, которой Кэт ранее поднималась к пещере, неспешно шел второй леопард. Изумрудные глаза неотрывно уставились на Кэт, в пасти, словно каменные осколки, торчали острые зубы, каменный хвост бил по бокам. Вновь раздался раскатистый рык, напоминающий грохот падающих камней, и в ответ такое же рычание послышалось из глубин пещеры. Кэт в панике оглянулась — преследовавший ее каменный зверь тоже выходил к водопаду. Оба монстра не спешили — Кэт оказалась в ловушке, с отрезанными путями к отступлению, всеми…кроме одного.

Под ее ногами дрогнула земля: это леопард оттолкнулся от земли, взвиваясь в новом прыжке. Зеленые глаза горели кровожадным предвкушением как чужая кошка, из плоти и крови, превратится в кровавую кашицу, размазанную по скале. Однако Кэт не стала дожидаться, когда ее останки смешаются с костями других жертв стражей Чейтена. Каменные лапы встретили такой же камень: за секунду до того, как ожившая статуя обрушилась на склон, Кэт прыгнула прямо в водопад.

«Возьми мое сердце, возьми мою душу…»