Госпожа Шестого Дома

Инстра прекрасно помнила мысли бойцов, наблюдавших накануне спор жриц во дворе. Большинство жаждали увидеть смерть Лледрит. Многие думали, что если жрицы прольют кровь друг друга, это наверняка навлечет на Дом гнев Богини, и тогда всем придется несладко. Но, даже несмотря на это, они хотели посмотреть на то, как Лледрит убьют.

Подобная ненависть к жрицам собственного Дома непростительна, решила тогда Инстра. Даже если бойцы сами не решатся навредить Лледрит — или таким как она, они совершенно точно не будут препятствовать, если какие-нибудь враги захотят это сделать. Ни за что не встанут на ее защиту, если вдруг потребуется. Кто от этого выиграет? Уж точно не Шестой Дом.

— Развлекайся, сколько душе твоей угодно, Лледрит. Но после твоих развлечений твои партнеры должны быть ровно настолько же боеспособны, сколько до них.

Сразу несколько жриц подумали, что клерики ведь могут подлатать воинов, если они вдруг перестараются.

— Занимать клериков подобным отныне также нельзя. Что если они потратят свои силы на борьбу с последствиями ваших игр, не успеют восстановиться, и в этот момент на нас нападут? Что если лечение нужно будет кому-нибудь из вас? Или мне? А у клериков не будет заклинаний?

— Но Инстра! — воскликнула Лледрит.

— Свое превосходство, Лледрит, будешь доказывать в бою с нашими врагами. С теми, кого сама одолеешь. Вот с ними можешь развлекаться, как хочешь, утолять жажду крови и вообще любые прихоти. А еще с теми, кто провинится передо мной или перед Домом и чья вина будет доказана. Таких я сама с удовольствием отдам тебе и другим на растерзание. Калечить же тех, кто верно служит Дому, нельзя.

Большинству жриц услышанное вполне ожидаемо не понравилось. Очень не понравилось. Они думали, что Инстра преувеличивает риски, связанные с “врагами”. Более того, они искренне верили, что вправе делать с мужчинами все, что им вздумается. Инстра в это, в общем-то, тоже верила. Но хотела создать такие условия, чтобы бойцы начали понимать, что в этом Доме им лучше и безопаснее, чем где-либо еще. Чтобы они даже не думали предавать или бежать. И чтобы им было выгодно, чтобы она, Инстра, была жива и оставалась у власти.

Возмущенные мысли жриц Инстра просто проигнорировала. Она матрона и она будет диктовать правила. Им придется смириться и подчиниться. Не захотят сами — она заставит.

— Надеюсь, все меня услышали и поняли. Все свободны. Все, кроме трех юных жриц.

***

Когда старшие покинули залу, Инстра уселась на алтаре и подозвала молодых женщин к себе. Начала расспрашивать о том, как прошло их обучение, чем они были довольны, а чем — нет, какие заклинания у них хорошо получаются и чем хотели бы заниматься.

Ина и Умраэ оказались довольно болтливыми, охотно рассказали об обучении, о ритуале совершеннолетия, о планах, целях и желаниях. Обе хотели бы помогать с ритуалами и церемониями и научиться “лучше служить Богине”. И Инстра с трудом сдержала недовольную гримасу, когда услышала это. Жрицы, которые занимаются только церемониями и ритуалами, — бездарная трата ресурсов Дома, ведь с большинством ритуалов справится почти любая. Ей хотелось, чтобы жрицы занимались чем-нибудь более полезным. Нет, конечно, служение Богине полезно и важно, но в Доме не должно быть жриц, которые могут делать только это.

— Я бы хотела, чтобы в ближайшее время вы трое представляли наш Дом на различных общественных мероприятиях, общались со сверстницами из других Домов, узнавали что-нибудь интересное и полезное про них и “случайно” передавали бы им ту информацию о нас, которую я велю передать. Первая такая возможность представится очень скоро, буквально через пару дней. Если у вас все будет хорошо получаться, в будущем, возможно, вы возьмете на себя дипломатические миссии. Ина и Умраэ, мне что-то подсказывает, что у вас к такому особый талант.

Девушки были крайне польщены и подумали, что нужно во что бы то ни стало оправдать надежды матроны и угодить ей. Что же, отлично. Они еще молоды, не испорчены временем и нравами окружения и будут охотнее выполнять ее приказы и радоваться даже малейшим знакам внимания и одобрения. Инстре это выгодно.

Лишь Миззрима все это время молчала. И почему-то думала, что не заслуживает ни внимания госпожи, ни того, чтобы стоять тут, у алтаря и статуи Богини.

— Миззрима, ты не ответила на мой первый вопрос: чем именно ты хотела бы заниматься в Доме?

— Я… ну… матушка хочет, чтобы я занялась ритуалами или ядами.

— А чего хочешь ты?

Девушка вздрогнула от удивления.

Разве я имею право хотеть? Дура, тебя же матрона спрашивает! Ответь!

— Я… я… госпожа, я… у меня хорошо получаются заклинания лечения… — ее голос звучал так, будто ей было стыдно. И глаза не поднимала. Неужели Лледрит внушила своей дочери такие глупости?

— Но ведь престижнее быть ритуальной или боевой жрицей, а не клериком! — усмехнулась Умраэ.

— Престижнее? — Инстра приподняла бровь. — Что за глупости. Любая работа на благо Дома престижна. Кто будет лечить и защищать боевых жриц, если не будет клериков? Кто будет заботиться о нас и помогать рождению наших детей? — ладонь Инстры легла на живот. — Умраэ, спроси свою мать о твоем рождении. О том, как Фаэра тебя спасла. Ты сейчас жива и стоишь передо мной благодаря тому, что в нашем Доме есть клерики.

Девушка смущенно опустила глаза. Историю своего рождения она, конечно, слышала.

— Кроме того, если вы вдруг не знали, старшие клерики и старшие жрицы равны своим рангом. Миззрима, если захочешь стать клериком, я буду только рада этому. Тем более, что после смерти Элерры у нас на одного клерика меньше.

— А вдруг матушка будет…

— Я матрона Дома и я сказала, что ты будешь клериком, если захочешь, — сказала Инстра, медленно и четко выговаривая каждое слово.

— Как скажете, госпожа, — Миззрима улыбнулась из-под опущенных ресниц. И все же девушке было очень неспокойно и даже почти страшно — и Инстра никак не могла понять, почему.

Когда девушки покинули ее покои, Инстра подошла к двери, хотела приказать ожидающим снаружи слугам позвать Сорнтрана — уж очень она соскучилась по развлечениям в нормальных условиях, в чистоте и уюте. За дверью, однако, стояла Фаэра, а слуг не было видно.

— Позвольте осмотреть Вас, госпожа, — поклонившись, старшая клерик зашла в помещение.

Инстра попятилась. Вроде ничего опасного в мыслях Фаэры нет, просто хочет убедиться, что с ней и с ребенком все в порядке… Почему же дышать вдруг стало так трудно?